Два лика пустыни

Не было видно ни строителей, ни разведчиков, ни охотников. Странное поведение бегунков меня озадачило. Что бы оно могло значить?

Я сел на походный стул и стал приводить в порядок записи, поглядывая на холмики муравейников. Прошло около часа. Солнце еще больше разогрело песчаные барханы. По ним стали носиться забавные песчаные ящерицы-круглоголовки. Быстро, будто торопясь, прополз обычно медлительный и степенный удавчик. Большая муха с громким звоном стала крутиться возле кустика саксаула. Бегунки, такие почитатели жары, не показывались наружу.

Вдруг по склону дальнего бархана промчалось что-то серое и кругленькое, похожее на зверька. Я сразу не догадался, что это сухой кустик перекати-поля. Затем мимо прокатились, будто живые, несколько пушистых шариков семян дзужгунов. Потом шевельнулись ветви песчаной акации, засвистел ветер в безлистных ветвях саксаула, вершина Поющей Горы закурилась желтыми космами несущегося песка, всюду песок стронулся с места и побежал струйками.

Началась песчаная буря.

За несколько минут исчезли крошечные холмики муравейников песчаного бегунка и ничего от них не осталось.

Так вот почему неугомонные бегунки сегодня не вышли на охоту! Они заранее узнали о приближении бури. Но как они могли угадать предстоящее изменение погоды и наступление бури? Какие органы чувств с такой точностью подсказали им, что надо сидеть дома и никуда не отлучаться?

Когда-нибудь ученые узнают про этот таинственный приборчик, спрятанный в крошечном тельце муравья-бегунка, и смогут построить подобный аппарат для своих целей.

Все же удивительные создания песчаные бегунки!

С края обрывчика во все стороны видно синее озеро; легкие волны, набегая на галечниковый берег, тянут монотонную песню. Слева — выгоревшая пустыня с редкими карликовыми кустиками солянок. Вдали на небе белеют кучевые облака. Пахнет водным простором, душистыми цветами подмаренника.

Каменистая пустыня, окружающая озеро, бедна жизнью. Очень здесь мало и муравьев, и поэтому я, возвращаясь к бивуаку, на ходу приглядываюсь к каждому холмику или норке.

Вот на пути небольшой курганчик размером с чайное блюдце, и в его центре виден круглый широкий полузасыпанный ход. Из темной ниши хода молниеносно выскакивает и столь же стремительно прячется обратно какое-то светло-желтое существо. Пока я присаживаюсь на корточки, чтобы лучше разглядеть незнакомца, он успевает совершить несколько быстрых бросков вперед и назад.

Я поражен. Мне хорошо известны все муравьи Семиречья, и я могу их узнать издалека по облику. Но этот светло-желтый и такой шустрый — неизвестен, я встречаюсь с ним первый раз в жизни. Представляется совсем особенный муравей с необычным темпераментом. Неужели только он один занят делом, требующим такой необыкновенной поспешности? А это уже непохоже на муравьев, работающих всегда сообща, особенно в случаях, требующих быстроты и энергии.

Тогда я наклоняюсь еще ниже, пытаясь разглядеть забавное существо. Но мне не удается увидеть ничего, кроме мелькания желто-коричневого тельца. Тогда я вынимаю из полевой сумки эксгаустер[2] и приставляю его трубочку ко входу. Как только торопливая крошка выскочит наружу, я сделаю энергичный вдох и засосу ее в стеклянный резервуар.

Необычный предмет, видимо, пугает незнакомца, он некоторое время не желает показываться наружу и прерывает работу. Но вскоре успокаивается и принимается за свое, требующее поспешности дело. Теперь я различаю, как странное создание выскакивает каждый раз с крохотным кусочком земли или маленьким камешком. Значит, оно одно без помощников занято земляными работами.

А мой эксгаустер беспомощен. Я не могу изловить этот комочек. У меня слишком медленная реакция, и я делаю вдох, когда моя добыча уже успевает спрятаться. К счастью, неуемный землекоп непуглив и можно продолжать совершенствоваться в охоте.

Множество неудачных попыток служат своеобразной тренировкой, идут мне на пользу, и я наконец замечаю, как светло-желтый комочек устремляется вместе с песчинками в трубочку эксгаустера. Я вытаскиваю из полевой сумки лупу, с величайшим интересом подношу ее к глазам и вижу… моего старого знакомого, страшного врага муравьев — паучка-парализатора. Впервые я его нашел в горах Заилийского Алатау, в гнезде муравья-амазонки. А теперь вижу здесь, в пустыне. Не ожидал, что он здесь может встретиться! Он ловкий охотник, его яд мгновенно парализует муравьев, и аппетит у него отменный. Это самочка. У нее светло-желтые грудь и ноги и коричневое брюшко. Вот так муравей, да к тому же еще и землекопатель!

Дела паучка становятся сразу понятными. Суровые условия пустыни выработали у него способность разыскивать муравейники, раскапывать замурованные в них входы, пробираться в подземные камеры за добычей. Не знаю, есть ли еще такие паучки, способные к подобной охоте.

Но кто она, его добыча, и почему общественное жилище оказалось наглухо закрытым? Уж не ошибся ли паучок и не ломится ли он в опустевший и всеми заброшенный дом? Хотя, когда нет добычи, иногда летом так делают муравьи-жнецы: замуровываются и сидят в глубоких камерах муравейника без движений, экономя силы и запасы пищи.

Внимательно осматриваю землю вокруг холмика. В пятидесяти сантиметрах через крохотную дырочку в земле высовываются шустрые усики. Они размахивают в воздухе. За ними выглядывает черная головка, и наконец наружу выскакивает небольшой муравей, но не жнец, как я ожидал, а бегунок. Через некоторое время в эту же ловко замаскированную дырочку заскакивает другой, поменьше размерами бегунок. Странная дырочка, настоящий потайной ход!

Однако надо приниматься за раскопки. Вход в муравейник вскрыт, и я вижу многочисленных, сильно встревоженных моим вмешательством бегунков. Здесь довольно большая семья.

Находка ставит меня в тупик.

Бегунки всегда деятельны днем, и если иногда закрывают входы, то только поздно вечером, на ночь. Еще закрывают входы молодые зачинающиеся и поэтому очень осторожные семьи. А здесь?

Неужели такие деятельные бегунки замуровали парадный вход своего жилища и обрекли себя на вынужденное заточение и столь необычное для них безделье только для того, чтобы избавиться от заклятого врага-паучка? Впрочем, из одной поверхностной и прогревочной камеры они пробили все же крохотный ход, через который я и увидел проскальзывавших наружу юрких разведчиков.

Видимо, паучки-парализаторы основательно надоели муравьям, и они, чтобы избавиться от их набегов, применяют подобную уловку.

Всюду и везде — загадки. Вот одна из них. По голой земле пустыни мечется, носится едва заметная глазом светлая точка, крошечное существо. Оно ни на секунду не остановится, вечно в движении, суете, в неутомимо стремительном беге. Уследить за ним очень трудно. Только что было вот тут возле камешка, а через секунду уже оказалось совсем в другом месте.

По быстроте своего бега это существо необыкновенно и среди животных, пожалуй, чемпион мира. Длина его тела едва ли миллиметр, а за секунду оно пробегает не менее пяти сантиметров — расстояние больше в пятьдесят раз длины своего тела. Это в секунду. В минуту будет в три тысячи раз, в час — в сто восемьдесят тысяч раз. Антилопа сайгак, славящаяся своим быстрым бегом, может развить скорость в шестьдесят километров в час, то есть в шестьдесят тысяч раз больше длины своего тела. Но сайгак может бежать с такой скоростью едва ли десяток минут.

Такого бегуна создала суровая пустыня. Не зря он вечно в движении, носится, крутится, на бегу заглядывая во всевозможные закоулки. Наверное, без этого не найти добычу или друга. Пустыня громадна.

Я и раньше встречал эту крошку в самых бесплодных местах, но поймать — как поймать такую быструю!

2

Эксгаустер — приборчик, состоящий из толстой пробирки или маленькой бутылочки с широким горлом и опущенных в нее через пробку двух резиновых трубочек. При помощи их засасываются в резервуар приборчика ртом мелкие насекомые.