Страница 75 из 85
<p>
- Хочешь встану на колени! Оставь его, только так ты спасешь его жизнь. Здесь вам не быть вместе. Мой муж, ужасный человек, я много лет наблюдаю за ним. Я могу тебе сказать с уверенностью, что он не пощадит ни его ни тебя. Ты спаслась чудом. –</p>
<p>
- Но ведь так я сломаю его, - ошеломленно смотрю на наши сцепленные руки, не веря ее словам.</p>
<p>
- Сломаешь, но он будет жить! Я знаю своего сына, он упертый, как и его отец. Он ни за что не откажется от тебя, пока будет знать, что вы вместе, что чувство взаимно. Прости, Оксан, но выход только один. Если ты сама лишишь его этой надежды. Сама уйдешь из его жизни.</p>
<p>
А после она просто поднялась и ушла. И этот ее тихий, полный безнадёжности и скорби голос останется в моей памяти до последних дней. Также как и он. Как его глаза, как его улыбка, с первого взгляда на которую, у меня подкашивались ноги. Как его руки, лежащие на руле, его прищур глаз, когда он хитрил или смеялся. Как движения его рук, когда он притягивал меня к себе и утыкался носом мне в шею. Я буду помнить все, все в мельчайших деталях. А теперь еще навсегда в моей памяти останется его боль и мое предательство.</p>
<p>
В романтических фильмах расставание главных героев всегда преподносится возвышенно, поэтично. Влюбленная девушка, в слезах и с идеальным макияжем уходит вдаль от скорбно смотрящего ей вслед красавца-главного героя. За кадром играет красивая, лирическая композиция, способная растопить любые сердца. Но в жизни расставание – не поэзия. В нем нет ничего красивого и душещипательного. Расставание – это уродство. Это крики и слезы до боли в глотке, до рвотных масс. Это уход в себя, это душевная болезнь. И всем окружающим если не плевать на тебя, то точно неприятно лицезреть твою слабость. «Двигайся дальше!», «Жизнь продолжается» - к концу второй недели я готова была убить первого, кто еще раз отмахнется от меня заученным клише.</p>
<p>
Все что я помнила о последнем месяце – это холод и одиночество. Зябкая дрожь пробирала меня до костей, когда я возвращалась поздним вечером с занятий, кутаясь в пуховик. Холод не отпускал меня и дома, когда приходилось ложиться в пустую, холодную постель. И только единственная вещь – его домашняя футболка, все еще упрямо хранящая с ума сводящий запах, хоть немного, но согревала меня.</p>
<p>
На следующий день после тех событий, как и было обещано и предугадано Ольгой Алексеевной, Рома пошел на сделку и его выпустили, полностью сняв обвинения. Помню, как Андрей, стоя на пороге квартиры, спешил поделиться со мной долгожданными новостями. А потом, опустив взгляд на многочисленные коробки, стоящие в прихожей в недоумении поднял на меня глаза. Я ничего не говорила и не объясняла. Все было и так понятно. Вручив ему ключи и попроси вместо меня рассчитаться с хозяйкой, я, взяв на руки Леву, вернулась в дом к маме. Ольга Алексеевна и правда предлагала мне деньги за спасение Ромы, но я не взяла. Так или иначе я не знала, что буду делать дальше. Жила на каком-то распутье. </p>
<p>
Общалась я только с Джеком, и то исключительно во время занятий. Все перерывы мы проводили вместе в университетском дворе, кормя голубей, в уютном молчании. Саша и Кирилл, в первые дни, пытавшиеся возыметь на меня влияние, поняли что все бесполезно, что я изменилась и как прежде, весело и беззаботно, уже не будет. Я стала замкнутой и нелюдимой. Мама не уставала пытаться наладить со мной контакт, но во время ее нахождения рядом, я только отмалчивалась, глядя в пол.</p>
<p>
Мне не хватало его. Не имея ни малейшей надежды, понимая, что собственными руками я сама все сломала, все равно каждую минуту думала о нем и подыхала. Не успела, не долюбила, не насытилась им. Хотя не смогла бы насытится, даже если бы и вся жизнь у нас была впереди.</p>
<p>
Но больше всего я боялась ночей. Темных, долгих и пугающих. Разбивающих раз за разом мое исстрадавшееся сердце. Я не хотела засыпать, потому что каждую ночь, с завидным постоянством, мне снился он. Вернее, в своих до жути странных и реалистичных снах я и была им. Он находился в полутемных помещениях городских клубов, в люксовых номерах отелей, где занимался сексом с бесконечным числом девушек. Все они как одна, плотоядно, похотливо смотрели на него, облизывая его обнаженное тело. Они кричали под ним словно дешевые порно актрисы. Что приносило ему невероятное удовлетворение. Одурманенный ,опьяненный алкоголем, он как изголодавшееся, отчаянное животное, потерявшее последнюю каплю человечности трахал их жестко, цинично. Он не знал ни одну из них, но их большие сиськи, податливые рты и вагины были отличным лекарством. Купаясь в этом гнилом болоте пошлости и непотребства, осознанно пачкая себя в этой грязи, он впадал в забытье, выплескивал свою злость, вбиваясь в их податливые тела, получая взамен долгожданное освобождение, драгоценные минуты забытья.</p>
<p>
Я понимала, что он выгорел без остатка. Ни одного чувства не осталось в нем, кроме похоти. Он был противен сам себе. Я понимала это, когда после очередного акта сношения, он обессиленно откидывался головой на подушку и закурив сигарету, долгим, задумчивых взглядом смотрел на единственное, что напоминало ему о том времени, когда он был счастливым человеком. На подаренную мной зажигалку. На какую-то долю секунды его лицо искажала гримаса боли, но это всего лишь мгновение слабости. А дальше- продолжение секс марафона и вливания в себя несчетного количества алкоголя.</p>
<p>
Я просыпалась от звука собственного крика, словно выныривала из жуткого кошмара. Чувствуя себя отвратительно, будто не он, а я всю ночь заливалась спиртным. По часу стояла в душе, стараясь вытравить, смыть из памяти образы увиденного, задыхаясь от боли. Но каждую ночь повторялось одно и то же.</p>
<p>
Мне хотелось верить, что это все только сны, плод моего больного воображения. Но сердце, упрямое, захлебывалось от боли. Оно все чувствовало и знало лучше меня.</p>
<p>
А еще, иногда, поздними вечерами, на мой номер поступали звонки от неизвестного абонента. С замиранием сердца, я брала трубку и молча слушала его тихое дыхание. Ни один из нас не хотел бросать трубку первым, но и ни один из нас не проронил ни слова. Мы часами молча горевали над разорванными чувствами друг друга.</p>
<p>
</p>
<p>
Закончился декабрь. Новогодние праздники я провела, сидя у себя в комнате, с книгами в руках. Мама целыми днями пропадала на работе, а я наслаждалась уединением и покоем. Поэтому полной неожиданностью стало для меня, когда ранним утром девятого числа на пороге моего дома появилась улыбающаяся Сашка под ручку с Кириллом. Впустив друзей, я отправилась на кухню, заваривать чай. Разговаривали в основном ребята, рассказывая мне все последние новости. Я, стараясь не обижать их своим равнодушием изо всех сил изображала заинтересованность. Через полтора часа, поднявшись я принялась мыть посуду, а Кирюха отправился поваляться на диван в зал. Сашка, примостившаяся на столешнице с полотенцем в руках, без перерыва щебетала о всякой ерунде.</p>