Император Валгаллы

— Так он же ваш. Из вашей деревни. Свой почти. Неужели за своего только сотню даете? — опять попытался надавить на старосту Каланжо. Упорством и изворотливостью они равнялись. Но староста был в своем доме, а Каланжо — в гостях. Дома даже стены просят: не продешеви!

— Нет, теперь он — чужак, мар — и только. Сто патронов. Ни одного больше не скину.

После жаркой кухни мороз снаружи показался пронизывающим. Уже наступали ранние зимние сумерки. Над дверью у входа горел приделанный к стене вечный фонарь, похожий на большого светляка.

Виктор глубоко вдохнул. Поежился. Бот бы с Аленой да на лыжах по лесу! Любил он такие прогулки. Да только редко удавалось вырваться из городской суеты.

— Сюда! — крикнул мальчишка. Он бежал впереди. — Скорее, ваша светлость!

Подвел к указанному дому. Провел через полутемные сенцы в комнату.

— Вот, — кивнул в сторону кровати и выскользнул за дверь.

Человек на кровати был укрыт до самого подбородка. Голова обмотана пенобинтами. Сквозь повязку проступила кровь.

— А где врач? — Виктор огляделся.

Раненый дернулся. Одеяло поползло на пол, на Виктора уставился зрачок маленького пузатого пистолета.

— У меня игломет, — сказал раненый. — Дернешься — убью. — Голос звучал тихо, но твердо.

Виктор кивнул. Теперь он видел, что это совсем не тот человек, которого они привезли. Совершенно незнакомый. Да и от картофельников этот парень отличался. Те все как на подбор румяные, упитанные. А этот тощий, жилистый, и кожа — болезненного желтоватого оттенка.

Удивительно, но Ланьер не испугался — даже сердце не зачастило. Но сознание как будто в тот миг раздвоилось. Одна его половина хотела немедленно действовать: крикнуть, позвать на помощь и одновременно — прыгнуть в сторону, уходя с линии огня. Вторая же хладнокровно оценила ситуацию и вынесла безрадостный вердикт: «Не выйдет». Шансов увернуться от летящих игл не было — он стоял слишком близко к кровати. До двери не допрыгнуть, укрыться негде: комната мала. Две или три иглы непременно заденут.

— Ты приехал на вездеходе? На том, что во дворе стоит? — продолжал раненый.

Виктор вновь кивнул. Раненый встал с кровати. Он был одет. Только куртка висела на стуле. Раненый протянул руку, нашаривая ее, при этом не сводя с Виктора глаз.

— Иди ко мне, — приказал неизвестный. — Очень медленно. Не спеша, без резких движений. Ну, чего ты стоишь? Думаешь, я не выстрелю? — Раненый усмехнулся. — Игломет — игрушка совершенно бесшумная.

«Прыгай!» — мысленно прокричала та половина его души, что не желала смириться.

«Не вздумай», — остерегла другая.

Виктор сделал, как ему было приказано.

— Сними кобуру и бросай на кровать. Опять же медленно, — командовал человек с иглометом. Он умел повелевать. На деревенского совершенно не походил. На мара — тоже. Кто же он тогда?

Виктор швырнул кобуру с пистолетом незнакомцу в лицо, а сам метнулся к двери. Схватился за ручку, но распахнуть не успел. Раненый прыгнул следом, толкнул Виктора вперед и прижал к двери, игломет уперся Виктору в бок. Как же он сумел?..

— Я же просил: на кровать. А ты промахнулся! Теперь идем к твоему вездеходу. Вместе, очень медленно. Ты садишься за руль, и мы выезжаем. Будешь умницей — останешься жив.

Внезапно сделалось жарко, желание сопротивляться пропало.

Если бы кто-нибудь, когда они выйдут из дома, отвлек внимание этого парня. Хотя бы на миг...

— Куда едем? — спросил Виктор и не узнал собственного голоса. Рот пересох — язык едва ворочался.

— Скажу, когда будем за воротами.

Раненый шагал рядом, игломет по-прежнему упирался Ланьеру под ребра. Шансов одолеть парня не было никаких. Разве что раненый сам грохнется в обморок. Но вряд ли лжегерцогу так повезет.

— В крепость я тебя не повезу, — предупредил Ланьер.

— Мне и не надо в крепость. «Дольфин» при себе есть? Есть, конечно, — через мортал никто без «Дольфина» не ходит. Если в машине нет второго, будем из одного пить. Пошли.

Раненый по-прежнему двигался уверенно. Возможно, его только оцарапало, обильно проступившая сквозь пенобинты кровь сбивала с толку. Они вышли из сеней. Снаружи никого. Дети играли где-то за сараями, доносились их голоса. На елке, установленной на площади, перемигивались огоньки. «Молниеносный» застыл рядом с домом старосты. Обе дверцы открыты. О, беспечность! Том, глупый Том, почему ты не запер машину? И ключи надо было с собой взять!

— Тебе ничто не грозит. Если будешь делать, как я велю, — сказал раненый. — Сию же минуту.

— Ты — мар? — спросил Виктор. Надо было потянуть время. Отвлечь. Заговорить зубы. Кто-то должен появиться.

Никто не шел.

— Нет, маров мы убиваем на месте.

— Кто это — «мы»?

— Узнаешь.

— Зачем я тебе?

— Заткнись! Иди к машине, бежать не вздумай.

«Может быть, садануть локтем?» — подумал Виктор.

Безнадежно! Эта штука тут же выстрелит. Игломет — чисто механическая штучка: пружинка, капсула с иглами. Никогда не отказывает даже в мортале.

Виктор протиснулся на место водителя, раненый поместился рядом.

— Езжай.

Если повезет, застоявшийся на морозе вездеход не заведется. Не повезло — двигатель пыхнул эршеллом и тихо заурчал. Виктор дернул машину. Не вперед. Назад. Впилился в крыльцо. Сейчас выбегут.

— Староста! Каланжо! Димаш! — выкрикнул Виктор, но его никто не услышал.

— Без фокусов. Вперед! Или застрелю! — прошипел раненый.

Ну, где они все?! Неужели никто не выйдет? Неужели? Ничего, у ворот непременно караулит охранник, ворота будут заперты, вездеход придется остановить. Виктор ударит по тормозам и схватит похитителя за руку, позовет на помощь! Этот парень явно не хочет его убивать, так что шанс есть...

«Не валяй дурака: нет у тебя никаких шансов», — вновь зазвучал трезвый голос.

Тем временем вездеход беспрепятственно катил по улице поселка. Навстречу — ни души. Борота открыты, охранника не видно. И в будочке никого. Да что ж это такое! Все сговорились, что ли? Или этого парня ведет Судьба? И Ланьера — тоже ведет? А впрочем — что ж тут удивительного? Герцога тут все знают. Картофельники герцогу не указ!

Может, все-таки попробовать? Затормозить? Поздно! Вездеход уже миновал ворота. Виктор попытался зацепить столб слева, но лишь царапнул бортом.

— А ты упрямый! — Раненый еще сильнее вдавил ствол игломета Виктору в бок. — Только учти: я могу выстрелить в ногу. Это будет очень-очень неприятно. Ты не умрешь, но останешься калекой — гарантирую. А может быть, и умрешь. Но не сразу. Такой вариант меня тоже устроит.

Они проехали метров двести по дороге. Пошел легкий снежок.

«Куда бы ни поехали, у меня еще будет шанс, — решил Виктор. — Машину этот парень вести не может. Въеду в мортал, а там... Серебряный медальон при мне, вездеход неуязвим. Я прорвусь, Алена... Алена выведет!» — Он едва не выкрикнул это вслух. Но сдержался.

— Теперь куда? — спросил у своего конвоира.

— Доедешь до перекрестка и свернешь направо.

Ага, направо — значит, точно не в крепость. Это хорошо. Не придется врезаться в ближайшее дерево. Еще можно побороться.

— Охрана на перекрестке имеется? — допытывался раненый.

— Не знаю.

— Езжай быстрее.

— Это как получится.

И тут до Виктора дошло. Если направо, если по этой дороге... Карта Каланжо всплыла перед глазами. Если направо, то они едут к той самой зоне мортала. К той зоне, в центре которой — белое пятно. Если этот парень не мар (а он не мар — это Виктор чувствовал), тогда он явился из Валгаллы — больше неоткуда. И едут они теперь именно в Валгаллу. Через мортал, через ловушки в вездеходе, защищенном от мортала серебром, Вот он, шанс — другого не будет. Судьба ведет! Виктора ведет, а не его похитителя. Ланьер случайно может найти то, ради чего Гремучка отрядил своих людей в экспедицию за врата. Арутян безуспешно пытался прорваться в эту зону летом и так нелепо погиб вместе с другими. Вырываться больше не имело смысла. Рисковать, бежать — глупо. Ланьера насильно привезут туда, куда он сам стремился.