Страница 28 из 185
Наконец, Ланни Бэдд, компаньон благородных лордов и мультимиллионеров, подумал, что сейчас настало время для замечания: «У меня есть информация, которая может представлять интерес для Его превосходительства», обер-лейтенант, не колеблясь, тут же ответил: «Herrlich, Herr Budd! Я доложу ему сразу утром». Потом, когда герр Бэдд рассказал своей леди об этом успехе, она заметила: «Боже, но мы, конечно, полностью заплатили за это. Ты можешь себе представить что-нибудь более тусклое, чем эта бедная деревенская клуша, которую он таскает с собой?!»
Старомодный тевтонский барон-разбойник находился в роскошном частном апартаменте своей официальной резиденции, в комнате с большим черным столом и золотыми шторами собственного дизайна. Однако, львенок был изгнан, повзрослев, он стал слишком большим для лицедейства. Министр-Президент и генерал был одет в одну из этих великолепных форменных одежд, дизайну, раскрою и шитью которых посвящала немало времени вся швейная промышленность рейха. Сейчас это была бледно-голубая форма с более темной синей полосой и знаками различия, смысл которых Ланни не понял. Какая бы ни была форма, но на ней всегда присутствовала широкая лента через плечо и большая золотая восьмиконечная звезда, висевшая на двух белых лентах.
«Ja, La
«Grьss Gott, Herma
«Also!» — воскликнул жирный воитель. — «Вы становитесь наследным принцем воздушных линий!»
Ланни опешил и показал это. «У вас действительно хорошая секретная служба», — заметил он.
«Вы когда-нибудь сомневались в этом?» — спросил хозяин. Затем более серьезно: «Ваш отец должен увидеться со мной, это может быть взаимно выгодно для нас».
«Na, na!» — улыбнулся Ланни. — «Вы не финансируете авиационные заводы за пределами рейха.»
«Aber» — возразил министр авиации, — «мы покупаем самолеты, и хотели бы купить больше, если они будут хорошими».
«Один в качестве образца?» — возразил собеседник. Он знал, что должен был быть наглым. Он играл роль придворного шута.
— Как вы можете говорить такое? Кто может сказать, что я взял что-нибудь, не заплатив за это?
— Кто бы мог сказать это, если я не я?
При этом крепкий генерал превратился в Санта Клауса, чей круглый живот качался, когда он смеялся, как лоханка с желе. Сомнительно, если бы кто-нибудь осмелился так обратиться к нему в течение долгого времени.
«Setze dich, La
Это привело его в замешательство. Ланни чувствовал себя окутанным сетью шпионажа, и внутренне содрогнулся, думая о Труди. Но потом он понял, что Робби говорил о своем проекте и в Париже, и в Лондоне, и, конечно, агенты проинформировали Геринга. Но какое различие в эффективности! Робби обращался к властям, как в Англии, так и в своей собственной стране, и все они отнеслись к нему с пренебрежением. А вот этот старый немецкий Raubtier[40] посылает за ним и приглашает его назвать свою собственную цену! Это предвещало недоброе, и особенно Ланни знал, что Робби будет склонен принять приглашение!
Это был мальчишник, и Ирму не пригласили. Обед им прикатили в ту же комнату на столе с роликами. Он состоял из вареной камбалы под обильным и жирным соусом и Hasenpfeffer[41]. По-видимому, великий человек не уделял никакого внимания представлениям о диете. Он объедался в середине дня и навязывал огромное количество пищи своему гостю. Он говорил быстро и с набитым ртом, так что это выглядело более отталкивающе, чем обычно. Но Ланни смеялся над его шутками, восхищался его возможностями и не смущался от сексуальных анекдотов. Когда официанты подали обед, генерал прорычал: «Вон!», и они исчезли, и не возвращались, пока он не нажал на кнопку.
Теперь у Ланни была возможность показать, что он в состоянии добывать ценную информацию для организатора военной мощи Нацилэнда. Он задумывался об этой проблеме и выбрал с осторожностью свою манеру поведения. Он никогда не скажет Герману Вильгельму Герингу ничего, что бы принесло ему реальную пользу. Только то, что Герман Вильгельм Геринг уже знал. Посетитель будет поставлять много информации такого рода, и она будет точной. Так Его превосходительство будет всегда начеку, надеясь получить что-то новое. На прямой вопрос, Ланни ответит, что он не знает, но хотел бы попробовать узнать. Как долго он сможет продержаться с такой программой, он не мог догадаться, Рик сказал: «Не очень долго», и Ланни ответил, что как только генерал устанет от его общества, тот сможет найти более полезного шпиона.
Хозяин перевёл разговор на Францию, и Ланни рассказал ему о анти-нацистской ориентации Барту, и как сильно его коллеги-заговорщики пришли в замешательство от его смерти. Он рассказывал это человеку, которого подозревал, что тот был настоящим убийцей. Ланни описал, как министр иностранных дел подставил себя под пули в стремлении спасти своего королевского гостя и получил рану в артерию плеча. Его могли бы спасти, если бы кто-нибудь из его сотрудников догадался перевязать его руку и затянуть повязку палкой или авторучкой. Но никому это не пришло в голову, и он медленно истек кровью. Ланни вошёл в кровавые подробности, думая испортить аппетит убийцы на Мозельское вино. Но такого эффекта не получилось.
Посетитель рассказал о новом министре иностранных дел Франции, которого один из его финансовых спонсоров называл монгольским мошенником. Часть определения «мошенник», по мнению Ланни, была правдой, а что касается части «монгольский», сын трактирщика шутил об этом сам, потому что был смуглым и имел толстые губы и странные раскосые глаза. Геринг спросил, действительно ли у него была монгольская кровь, и Ланни ответил: «Кто знает? В этой части мира расы сильно смешались». Ланни точно знал, как угодить чистокровному белокурому арийцу. Посетитель рассказал всё, что знал о личности Лаваля, и как мало в ней хорошего. Он рассказывал о двухстах семьях, которые правили Францией, и выразил мнение, что Лаваль стал двести первым и будет отныне автоматически служить их интересам. — «Их собственное состояние занимает их так глубоко, что им не остается времени думать о своей стране. Они не будут слишком сильно горевать, если вы захватите остальное, оставив им шахты, сталелитейные заводы и другие ценные активы».
«Хорошая идея», — сказал массовый убийца. «Я воспользуюсь ею».
Ланни был бы озабочен, если бы не был уверен, что Геринг уже сделал это.
Обеденный стол на роликах укатили, а жирный генерал зажег толстую сигару и откинулся в мягком кресле, демонстрируя довольство. Они были одни, и пришло время для раскрытия карт.
«Скажите, Ланни», — сказал он, — «вы уже решились помогать мне время от времени?»
— Я долго думал об этом, и меня удручает отсутствие необходимых качеств. Я сомневаюсь, что мои способности могут стоить вашего внимания.
— Позвольте, мой друг, в этом мне быть судьей. У меня есть некоторый опыт в оценке людей.
— В этом случае вы слишком щедры. Не так легко изменить лентяя, который был им в течение тридцати пяти лет.
40
40 хищник (нем.)
41
41 рагу из заячьих потрохов (нем.)