Страница 10 из 18
В Соединенных Штатах, как и во многих других странах, водителями такси часто работают иммигранты или те, кто выбивается из сил, чтобы подняться вверх по социально-экономической лестнице. К тому же эта профессия предполагает постоянное личное взаимодействие. Таксист – отличный источник информации для любого дипломата-новичка или ленивого журналиста. Беседа с ним может многое поведать о настроениях в народе, о политическом курсе или даже просто о том, какая ожидается погода. Пожалуй, обо всем этом может рассказать и робот – вероятно, даже с большей достоверностью. Но ведь при этом исчезнет человеческий контакт? Говоря более конкретно, если пассажиры предпочтут водителей-роботов людям, что станет с таксистом, который потеряет работу, как только следующая волна инноваций обрушится прямо на сферу услуг и ударит по ее работникам так, как никогда раньше?
Это касается не только водителей такси; курьеров могут заменить амазоновские воздушные дроны или автоматизированные фургоны. Службы доставки UPS и Google также тестируют собственные версии грузовых беспилотников. Два с половиной миллиона человек в Соединенных Штатах зарабатывают себе на жизнь вождением грузовиков, такси или автобусов, и все они окажутся в зоне риска из-за появления роботизированных автомобилей. Трудно даже вообразить все изменения, которые может повлечь за собой дальнейшее развитие событий. Как-то я разговаривал с генеральным директором компании, занимающейся разработкой высокотехнологичных систем контроля доступа (таких, например, как новая система парковки в аэропорту, которая сообщает, сколько свободных мест осталось на каждом этаже), и спросил его о том, какие подводные камни, по его мнению, таятся в будущем. И он заговорил о том, о чем я никогда раньше не задумывался: как появление автомобилей без водителя может сказаться на работе парковок. Ведь машина может просто поехать домой и вернуться, когда потребуется. Зачем оставлять ее на стоянке аэропорта, да еще и платить за это?
Количество дронов в нашем небе и беспилотных автомобилей на наших улицах в конечном счете определится не тем, осуществимо ли это с технической и экономической точки зрения – в какой-то момент такого вопроса уже не возникнет, – а тем, примут ли люди изменения, которые повлечет за собой их появление. Кому вы скорее доверите руль: другу, родителю, человеку – или черному ящику, который не можете контролировать? Несмотря на то что автомобильные аварии случаются каждый день, будем ли мы готовы смириться с той, что вызвана сбоем в программе? Судя по тому, как тщательно исследуются причины каждой авиакатастрофы, – наверное, нет. При первой же аварии, случившейся из-за программного сбоя, раздадутся призывы отключить систему. С водителями-людьми аварии происходят каждый день. Мы привыкли к тому, что на дорогах случается более миллиона смертей в год. Но сумеем ли мы принять компьютерную систему и беспилотные автомобили, на совести которых будут вместо этого десятки или сотни тысяч жизней? Скорее всего, нет. Системе автоматического управления придется показать почти идеальный результат, прежде чем ей дадут шанс.
Мой собственный механизм
Роботы также начинают играть важную роль еще в одном месте, где мир не терпит ошибок, поскольку на кону стоит человеческая жизнь, а именно в операционных. В 2013 году было продано 1300 хирургических роботов по средней цене в полтора миллиона долларов за каждый, что составляет 6 % от числа профессиональных обслуживающих роботов и 41 % общей стоимости продаж промышленных роботов. Количество роботизированных медицинских процедур увеличивается примерно на 30 % в год, и более миллиона американцев уже подверглись роботизированной хирургии.
Роботам в медицине находится самое широкое применение. Например, в Соединенных Штатах существует хирургическая система «Да Винчи» производства Intuitive Surgical. Это минимально инвазивная роботизированная система удаленного управления, созданная для оказания помощи в сложных операциях, таких как восстановление сердечного клапана. Она используется в ходе более чем 200 тысяч операций ежегодно. Движения хирурга переводятся в более точные «микродвижения» крошечных инструментов робота. Но поскольку цена его составляет 1,8 миллиона долларов, он доступен только самым состоятельным больницам и учреждениям. Еще есть «Рэйвен», разработанный для армии США, – новый хирургический робот, способный проводить тестовые экспериментальные процедуры. При цене в 250 тысяч долларов он стал гораздо более доступным вариантом, чем система «Да Винчи», а также первым хирургическим роботом, использующим программное обеспечение с открытым исходным кодом, что могло бы способствовать появлению более дешевых систем телехирургии.
Система «Седасис» производства Johnson & Johnson, автоматизирующая введение успокаивающих лекарств пациентам, которым делают колоноскопию, позволит снизить стоимость процедуры более чем на миллиард долларов в год. Услуги анестезиологов, как правило, увеличивают цену операции на 600–2000 долларов. Применение системы «Седасис», которая уже одобрена Управлением по контролю за продуктами и лекарствами и сегодня начинает использоваться в больницах, будет стоить всего 150 долларов за процедуру. Полностью устранить нужду в анестезиологах она не сумеет. Такие системы, как «Седасис», действуют вроде автопилота – просто помогают врачу, что позволит одному анестезиологу контролировать десять одновременных процедур, а не дежурить лично в каждой операционной.
Помимо оказания помощи в рамках уже существующих процедур, роботы смогут даже добраться до таких мест, куда не дотянутся хирурги-люди. Группа исследователей Кена Голдберга работает над роботами для лечения рака, которых можно временно имплантировать в человеческое тело для проведения лучевой терапии. Вместо излучения от внешнего источника, который повреждает здоровые живые ткани вместе с раковыми, роботы будут испускать радиолуч внутри тела, с крайне высокой точностью направляя его на раковые клетки. Используя 3D-принтер, медицинский техник может даже создать индивидуальный имплантат, который пройдет по телу пациента и встанет на место точно там, где необходимо.
Несмотря на потенциал роботизированной хирургии, важно не торопиться воспевать утопическое будущее высоких технологий. Новости о незарегистрированных травмах, вызванных роботизированной хирургией, возникают пугающе часто. По сообщениям The Journal for Healthcare Quality («Журнала о качестве здравоохранения»), хирургия с использованием системы «Да Винчи» стала причиной 174 травм и 71 смерти. Учитывая то, какое давление на страховые компании и поставщиков медицинских услуг оказывает необходимость снижения затрат, меня беспокоит возможность того, что рыночные силы начнут толкать роботов в операционную даже в тех случаях, когда было бы лучше, если бы пациентом занялся человек. Однажды роботы могут принести в сфере здравоохранения огромную пользу, но человечество совершит ошибку, если поспешит создать Доктора Робота лишь из соображений финансовой выгоды.
Роботы также оказывают влияние на медицину за пределами операционной. Семьдесят миллионов человек по всему земному шару страдают от серьезных нарушений слуха и речи. Глухоту или немоту редко можно исправить медицинским вмешательством, поэтому люди с этими проблемами зачастую живут в условиях крайней социальной изоляции. Когда я путешествовал по Украине, группа двадцатилетних студентов технического университета показала мне блестящую черно-синюю роботизированную перчатку под названием Enable Talk, которая с помощью гибких сенсоров на пальцах распознает язык жестов и через блютус переводит его в текст на экране смартфона. Этот текст, в свою очередь, преобразуется в речь, позволяя глухонемому человеку «говорить» и быть услышанным в режиме реального времени. С развитием инноваций, подобных роботизированной начинке Enable Talk, и совершенствованием сенсоров робототехника может стать не просто опорой медицины; сама грань между человеком и машиной может начать размываться.