Страница 18 из 32
– Так или иначе, Бак, давай уже с этим покончим.
Он с тревогой кивнул на реку. Судя по доносящемуся гулу голосов, к ним приближалась группа людей. Явно не бегущие прочь регуляторы. Солдаты губернатора ловят пленных?
– Да. – Бакли глянул в ту же сторону, а затем взял жену за плечи, но теперь уже нежно. – Уходи. Я боюсь за тебя.
Мораг расслышала в его голосе мольбу, и выражение ее лица смягчилось. Однако она все равно перевела взгляд на Роджера, который с растущим отчаянием пытался прибегнуть к телепатии.
Уходи, женщина, уходи, бога ради, пока ты меня не прикончила!
Мораг повернулась к мужу, решительно сжав губы.
– Поклянись, Уильям Бакли, что ты не тронешь и волоска на голове этого человека!
Бакли слегка выпучил глаза и сжал кулаки, но она, маленькая и яростная, твердо стояла на своем.
– Поклянись! Или, Бог свидетель, я не лягу в постель с убийцей!
Бакли глянул на угрюмого чернобородого и другого товарища, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу, словно очень хотел в туалет. Солдаты Триона приближались. Затем Бакли посмотрел жене в лицо.
– Хорошо, Мораг, – проворчал он и подтолкнул ее. – Давай, иди!
– Нет.
Она взяла руку мужа и притянула к себе. Маленький Джемми уже успокоился и теперь прижимался к плечу матери, шумно посасывая большой палец. Мораг положила ладонь Бакли на головку сына.
– Поклянись головой сына, Уилл, что ты не причинишь вреда этому человеку и не дашь ему умереть.
Роджер мысленно зааплодировал этому жесту, но все равно испугался, что Мораг зашла слишком далеко. Бакли оцепенел, к его лицу прилила кровь. Однако затем он коротко кивнул.
– Клянусь, – тихо произнес он и опустил руку.
Лицо Мораг расслабилось, и она, не говоря больше ни слова, поспешила прочь. Роджер наконец выдохнул. Господи, что за женщина! Он отчаянно надеялся, что с ней и с ребенком все будет в порядке… хотя если ее тупоголовый муж хочет споткнуться о чью-нибудь нору и сломать себе шею…
Уильям Бакли уставился на Роджера, задумчиво сощурив зеленые глаза.
– Давай же, Бак! – Его товарищ оглянулся в сторону реки, откуда доносились громкие выкрики – солдаты прочесывали местность. – У нас нет времени. Говорят, Трион будет вешать пленников!
– В самом деле? – негромко отозвался Бакли.
Он некоторое время смотрел Роджеру прямо в глаза, и тому показалось, что в глубине зелени шевельнулось нечто знакомое. По спине прошел холодок.
– Он прав, – подтвердил Роджер. – Идите. Я тебя не выдам… ради твоей жены.
Бакли задумчиво сжал губы.
– Нет, – наконец сказал он. – Вряд ли ты сможешь. В смысле, меня выдать. – Он поднял с земли влажный и грязный белый флаг. – Иди, Джонни. Присмотри за Мораг. Я приду позже.
– Бак…
– Иди! Я в безопасности.
Не сводя глаз с Роджера, Бакли с легкой усмешкой достал из кармана маленький серебристый предмет. Потрясенный Роджер узнал собственный значок с грубо выжженными на олове черными буквами «ОФ».
Подбросив значок на ладони, Бакли повернулся к чернобородому.
– У меня есть одна мысль, сэр, насчет нашего общего друга, – кивнул он на Роджера. – Вы со мной?
Чернобородый глянул на Роджера, потом на Маккензи, и под его красным опухшим носом расползлась ухмылка. Холодок, пробежавший по спине Роджера, вдруг превратился в полноценный страх.
– Помогите! – взревел он. – Солдаты, на помощь! Помогите!
Роджер перекатился, избегая их рук, но чернобородый успел схватить его за плечи. Из-за деревьев донеслись голоса и топот ног.
– Нет уж, сэр, – произнес Уильям Бакли, а затем железной хваткой вцепился в челюсть Роджера, вынуждая открыть рот. – Я правда не думаю, что вы заговорите.
С легкой усмешкой он вновь затолкал Роджеру в глотку влажную ткань бывшего флага и крепко завязал рот изодранным шейным платком.
Когда кусты раздвинулись, он повернулся в их сторону и махнул рукой со значком, сердечно приветствуя пришедших.
Глава 67
Последствия
Сейчас половина третьего; враг полностью разбит. Армия находится в пяти милях от лагеря, однако людям желательно не терять время и незамедлительно вернуться в лагерь у Аламанса. Оттуда высланы пустые фургоны для перевозки погибших и раненых лоялистов и даже нескольких раненых мятежников, которым, несмотря на обстоятельства, тоже была оказана помощь.
Из «Журнала кампании против мятежников», У. Трион
Ружейный выстрел раздробил локоть Дэвида Уингейта. Ему не повезло: если бы пуля попала на дюйм выше, она сломала бы кость, зато травма легко бы зажила. Я сделала полукруглый надрез с внешней стороны сустава и выскребла расплющенную пулю с осколками кости. Хрящ был сильно поврежден, а сухожилие бицепса полностью оторвано, его серебристый конец прятался в темно-красной мышечной плоти.
Я задумчиво пожевала нижнюю губу. Если ничего не сделать, рука останется безнадежно искалеченной. Если удастся прикрепить оторванное сухожилие и правильно расположить кости в суставной капсуле, бедолага, вероятно, еще сможет ей хоть как-то пользоваться.
Лагерь сейчас напоминал станцию скорой помощи – повсюду лежали тела, инструменты, окровавленные повязки. Большинство тел, слава богу, шевелились или хотя бы ругались и стонали. Один человек умер до того, как друзья донесли его до лагеря, и лежал в тени дерева, завернутый в одеяло.
Для двоих я мало что могла сделать, только держать их в тепле и надеяться на лучшее. Брианна постоянно проверяла несчастных на предмет шока и лихорадки, а в промежутках поила водой с медом тех, чьи раны были не столь тяжелы.
Вскоре после окончания битвы мне пришлось ампутировать ногу мужчине из полка Мерсера, который расположился рядом с нами, так как там не было хирурга. Снаряд оторвал несчастному стопу, и плоть свисала кровавыми лохмотьями с раздробленной кости. Я думала, что Брианна рухнет в обморок, когда отрезанная конечность упала в грязь прямо ей под ноги. Брианна тоже так думала, но каким-то чудом устояла, поддерживая пациента, который как раз лишился чувств, – спасибо Господу за его милосердие, – пока я с сумасшедшей скоростью прижигала сосуды и перевязывала обрубок.
Джейми привел людей в лагерь, крепко меня обнял и поцеловал, а потом ушел с братьями Линдси, чтобы отвезти пленных к губернатору и по пути поспрашивать о Роджере.
Возвращение Джейми наполнило мое сердце радостью. Хотя в груди тяжестью лежал страх за Роджера, на время работы я о нем забывала. Отсутствие новостей – еще не худший вариант, однако это могло успокоить лишь на время, и я с радостью принималась за лечение раненых, лишь бы утихомирить собственное воображение.
Срочных дел пока не прибавлялось. Мужчины все еще добирались до лагеря; их с надеждой в глазах встречала Бри. Если кому-то понадобится моя помощь, Брианна меня позовет. Ладно, решила я, попробую. Терять было нечего, разве что мистер Уингейт немного больше помучается от боли. Спрошу, согласен ли он.
Уингейт был бледен как мел и покрыт потом, но держался. Он кивнул, давая мне разрешение, и я вновь протянула ему бутылку виски, которую он поднес к губам здоровой рукой, словно эликсир жизни. Я попросила одного из мужчин держать руку Уингейта во время моей работы и ловким движением сделала надрез в виде перевернутой буквы «Т» над сгибом локтя, обнажая нижний конец бицепса. Потом взяла самые длинные щипцы и стала вытаскивать тугие серебристые нити сухожилия, натягивая их как можно сильнее, чтобы затем пришить. И приступила к тонкой работе – соединению разорванных концов.
Я потеряла связь с реальностью, сосредоточившись лишь на своей задаче. Смутно помню тихое «кап… кап… кап…» у ног – то ли мой пот, то ли кровь пациента. Очень пригодилась бы помощь квалифицированной медсестры, однако приходилось рассчитывать лишь на себя. Все же у меня была хорошая хирургическая игла и тонкие нити вываренного шелка. Стежки выходили маленькими и аккуратным; черный зигзаг надежно держал скользкую блестящую плоть. Обычно для внутренних швов я использовала кетгут, который постепенно рассасывается, но сухожилия так медленно заживают, что я боялась рисковать. Шелковые нити навсегда останутся на месте; главное, чтобы это не вызвало дополнительных проблем.