Страница 8 из 49
Грир помедлила с ответом.
– Хотя это и не ваше дело, двадцать восемь.
Севастьян моргнул.
– Немного староваты, да?
Она ахнула:
– Для чего? Чтобы жить?
– Для того, чтобы стать кому-то нужной.
– Нужной? То есть, нужной мужчине?
Сев кивнул.
– Говорите, старовата? Я была занята… не увивалась за мужчинами… чтобы подцепить жениха.
– Я вижу, – пробормотал принц. Он либо не заметил сарказма, либо нарочно не обратил на него внимания.
Уперев руки в бока, Грир требовательно осведомилась:
– А вам сколько лет?
– Не важно, сколько мне лет. Я мужчина.
– Нет, вы осел! – возразила она.
Грир вытянула руки по бокам, сжимая и разжимая кулаки. Никогда раньше ни один мужчина не раздражал ее настолько сильно. Даже когда она была ребенком и деревенские мальчишки пугали ее ящерицами и другими страшными тварями, от которых мурашки бежали по телу, она так не злилась.
Севастьян невозмутимо пожал плечами.
– Мне тоже двадцать восемь.
Грир заморгала. Он что, шутит?
– Хотите сказать, мы с вами одного возраста?
– Да, но, как я уже сказал, я – мужчина. – Он поднял широкую ладонь, когда она хотела запротестовать. – Хоть и осел, как вы уже говорили. – Принц скривил губы в подобие улыбки. – Теперь напрашивается вопрос: кто старше? Когда вы родились?
Покачав головой, она ответила холодно и решительно:
– Я не скажу вам день своего рождения.
– Я могу выяснить сам, – сказал Севастьян с раздражающей самоуверенностью.
– Зачем вам это?
– Вы ведь выставили себя на ярмарке невест. Я имею право навести о вас справки.
– Вы ведь выставили себя на ярмарке невест. Я имею право навести о вас справки.
Грир фыркнула, опустив руки.
– Хотите сказать, что рассматриваете меня в качестве возможной жены? О, небеса! Неужели звезды и на меня пролили свой свет? Разве можно быть счастливее?
Еле сдерживая смех, она склонила голову набок и прижала руку к груди, довольная своей издевкой. Успокаиваясь, Грир взглянула принцу прямо в глаза.
– Я слышала, о чем вы говорили, и знаю, какого вы обо мне мнения.
– Значит, напиток на моей голове не был случайностью. Так я и думал.
Насмешница слишком поздно поняла, что попала в ловушку. Она уперла руки в боки.
– Нет, не был. Насколько я помню, вы назвали меня выскочкой с недостойной родословной, так что вполне заслужили мое маленькое наказание. И многое другое.
Принц глубокомысленно кивнул и вновь окинул ее оценивающим взглядом, не проявляя ни малейшего раскаяния при упоминании о его обидных словах.
– Да, я сказал что-то в этом роде. И каждое слово – правда. Но для моей постели вы годитесь. От вас пахнет ванилью, и вы так очаровательно дрожите, когда я прикасаюсь к вам, но…
– Прекратите! – воскликнула Грир, закрывая уши руками, словно так могла оградиться от возмутительных слов. Весь ее запал мигом испарился, а лицо бросило в жар. Севастьян с такой легкостью, почти беспристрастностью, описывал, как она соблазнительна, что Грир охватил гнев.
– Но в качестве жены… – продолжил принц, словно она ничего и не говорила, – вы мне не подходите. Один только возраст уже настроит дедушку против вас.
– Пока выбираете жену, пожалуйста, называйте его дедулей – ухмыльнулась Грир и заработала сердитый взгляд, что доставило ей огромное удовлетворение. Одной ей, что ли, пребывать в замешательстве?
– Я не могу учитывать только свои предпочтения при выборе жены, – твердо и равнодушно сказал Сев. – У меня есть долг перед страной. – Он махнул рукой в сторону Грир. – Было бы глупо и опрометчиво рассматривать вашу кандидатуру. Мне должно посчастливиться зачать хотя бы одного наследника – большего я не потребую.
Грир снова уперлась руками в бока.
– Адское пекло! Есть ли предел вашему самомнению и высокомерию? Сейчас же не средневековье. Жены больше не приравниваются к племенным кобылам, знаете ли.
– Но я же не просто жену ищу. Мне нужна принцесса. Будущая королева.
На это замечание Грир промолчала. В конце концов, что она знает о дворцовых порядках?
– Помимо возраста, у вас манеры и речь, неподобающие принцессе…
– Я вас отлично поняла. Но я вам не материал, из которого можно лепить себе жену. Не припомню, чтобы когда-либо претендовала на это место. – Она так негодовала, что, казалось, вот-вот из глаз посыплются искры. – Хорошо, что я вас не привлекаю, – сказала Грир, намеренно забыв слова о том, что для его постели она прекрасно подходила. – Вы тоже, знаете ли, не в моем вкусе. – Она сглотнула, ненавидя свой резко осипший голос.
Севастьян продолжил, не обращая внимания на ее реплику:
– Вы ведь на самом деле ничего не сможете сделать как будущая королева Малдании, несмотря на наличие определенной... грубой привлекательности.
Принц снова наклонил голову, и темный локон волос упал ему на лоб, придавая вид повесы.
У Грир забурлила кровь. Неважно, что наговорил его высочество и как по-хамски себя вел – принц так загадочно, неотразимо красив. Но внешний вид ничего не меняет. Как, впрочем, и ее бурлящая кровь, и самообладание. Севастьян остается невыносимым грубияном, и она не будет больше терпеть его выходок.
– Поэтому давайте обсудим, насколько вы решительны в вопросе брака. Вы не примете предложения другого рода?
Грир осмотрелась вокруг в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие.
– Вы отвратительны! Неужели нет конца вашей…
– Честности? – подсказал принц, нагло приподняв бровь.
– Нет, – парировала она, – убогости. Вы не можете сделать неприличное предложение и гордиться честностью. – Она покачала головой. – Так не бывает.
– Я просто заметил, что вы довольно привлекательны, и я не прочь насладиться вашим обществом подольше.
С все еще пылающим лицом Грир подхватила юбки и направилась к двери, решительно настроенная никогда не встречаться с Его Чертовым Высочеством. Ей по-настоящему жаль женщину, которая выйдет за него замуж. Грир не могла представить, что каждый день их союза будет выслушивать нравоучения о своих недостатках. Лучше сразу спрыгнуть со скалы.
– Я еще не разрешал вам удаляться.
Грир остановилась и взглянула через плечо на красивого негодяя. Ей никак не удавалось отделаться от мысли: как же несправедливо, что столь неприятный человек мог быть заключен в такую привлекательную оболочку. Он хорошо скрывал свою натуру.
– И почему же, извольте пояснить?
– Вы же не хотите столкнуться с лордом и леди Керкендейл? Или чтобы они заметили, как вы выходите отсюда? – Севастьян опустился на кровать и вытянул длинные ноги перед собой, наблюдая за ней своими хищными львиными глазами.
И тут он широко улыбнулся. У Грир перехватило дыхание от внезапности этой улыбки. Строгий и хмурый, он представлял собой то еще зрелище. А уж с таким жизнерадостным выражением на лице, как сейчас… Грир определенно попала в беду.
Она сердито посмотрела на принца. Его улыбка стала шире, обнажая ослепительно белые зубы. Видимо, угрюмый вид Грир не произвел на него впечатления. Она сомневалась, что хоть чем-то может произвести на него впечатление.
Грир откашлялась и вздернула подбородок.
– Вряд ли они задержались…
– Они подходят друг другу как супруги, – сказал Севастьян. От его переливчатого акцента у нее по коже побежали мурашки. – У них нет причин торопиться возвращаться в бальный зал. И, зная леди Керкендейл, не сомневаюсь, она отвлечет мужа по дороге.
Хотя Грир и ненавидела его логику, эта парочка действительно выглядела довольно влюбленной несколько минут назад. Не стоит обращать внимания на их распутный нрав.
Грир скрестила перед собой руки и уставилась на… принца. В голове все время вертелась мысль, что она рядом с королевской особой. В одной комнате. К тому же он, казалось, совершенно равнодушно делал ей непристойные предложения. Что-то сжалось в груди. Он, вероятно, всегда так поступал с просушками, подобными Грир.