Страница 17 из 70
В Келлана все влюбляются. А Кросби – его компаньон.
Он – Нора для Келлана-Марселы.
Он тот, кого забывают.
Глава седьмая
В четверг утром занятия начинаются в десять, так что я сплю до девяти, затем с сонными глазами выползаю из комнаты, чтобы перехватить вафли на завтрак. В квартире прохладно, и я переминаюсь с ноги на ногу, дрожа в толстовке и шортах, ожидая, пока тостер завершит свою работу.
– Привет.
Я вздрагиваю и, развернувшись, обнаруживаю Келлана, который сидит на полу в гостиной, касаясь кончиков пальцев на ногах, одетый в одежду для бега.
– Что ты здесь делаешь? – Никогда не видела Келлана по утрам и вроде как привыкла, что квартира принадлежит мне. Он спит в комнате – или спит еще где-то, – когда я ухожу на занятия, и это необычно.
– Групповой забег, – говорит он, разогревая ноги. – Через десять минут.
Я выглядываю в окно. Солнце взошло, подсвечивая желтеющие листья деревьев, растущих вдоль дороги.
Уже ясно, что сегодняшний день будет гораздо лучше, чем вчерашний. На самом деле теперь, когда я решила забыть Кросби Лукаса, все налаживается.
– Повеселись, – говорю я, выкладывая вафли на тарелку, поливая их сиропом и готовясь ретироваться в свою комнату. Я знаю, что команда Келлана медленно собирается, начиная свой маршрут, и Кросби обычно заходит, когда они добираются до нас. Мой новый план не предусматривает встречу с Кросби через девять часов после того, как вступил в силу.
– Хэй, – говорит Келлан, вставая и разгибая спину.
Я останавливаюсь у двери в свою комнату, не донеся вафлю ко рту.
– Что такое?
– Спасибо.
– Пожалуйста? – Понятия не имею, за что он благодарит меня.
– Полагаю, я должен был понять это сам, но Кросби сказал мне вчера вечером, что ты позволила провести здесь вечеринку в честь моего дня рождения, и я ценю это. Знаю, что это не то, о чем мы договаривались, так что... спасибо.
– А. Пожалуйста.
– И... – добавляет он, снова не давая мне вернуться в спальню, – я думаю, мы должны пойти погулять.
Я и так уже остановилась, но теперь полностью замираю с наполовину прожёванной вафлей во рту.
– Что?
Он усмехается и тянется назад, чтобы схватить ногу для растяжки.
– В благодарность. Давай поужинаем завтра? Знаешь «Plein Verre», французский ресторан на окраине города? Как насчет него?
Я так ошеломлена, что едва могу говорить. Уверена, что у меня кленовый сироп на лице, и волосы в беспорядке, и я не почистила зубы, и именно тогда – тогда – Келлан МакВи приглашает меня?
– Ты серьезно? – Я стараюсь проглотить огромный кусок вафли, не прожевывая.
– Да, – говорит он, широко улыбаясь. Он самый горячий парень, которого я когда-либо видела. Он практически излучает уверенность, никогда не переходя границ, в отличие от кого-то, чье имя я забуду к обеду. – Там правда замечательно, – продолжает он, когда я не отвечаю. – Однажды я ходил туда с родителями – там нужно быть в галстуке, и все такое. В смысле, не тебе... только я надену… просто… я имею в виду, ты можешь надеть... блин. – Он стонет. – Я еще не пил кофе.
– Ты не пьешь кофе.
Он смеется, смущенный.
– Верно.
– Конечно, – отвечаю. – Я пойду. – Не хочу видеть в этом нечто большее. Кроме того, я чувствую себя... странно. Не то чтобы в его предложении было что-то неуместное, просто чего-то не хватает. Той искры. Волнения, которое должно возникнуть, когда тебя приглашает на ужин самый горячий парень на кампусе. Я польщена, но на этом все. Наверное, потому что еще рано, говорю я себе. Я только наполовину проснулась. Может быть, когда съем эти вафли и приму душ, то осознаю всю судьбоносность этого момента.
– Супер, – говорит он, и тут раздается стук в дверь. – Я закажу столик на восемь.
Мое сердце начинает биться вдвое быстрее, и я захожу в свою комнату.
– Завтра, – говорю я.
Он стреляет напоследок улыбкой и торопится к лестнице.
– Это свидание.
* * *
В пятницу я должна работать с пяти до закрытия, но Марсела с Нэйтом узнают, что у меня свидание с Келланом МакВи, поэтому соглашаются подменить меня. В пятницу вечером кофейни в Бернеме не слишком переполнены, поэтому с ними все будет в порядке. Они говорят мне это с полдюжины раз, сидя на моей кровати и раздумывая над нарядами, которые я примеряю.
«Verre Plein» – это крошечный французский ресторан с длинным списком вин, дорогим меню и официантами в длинных белых фартуках. Это разительно отличается от макарон с сыром и фаст-фуда, которые доступны на территории кампуса, и мой обычный прикид – джинсы с футболкой – никак не подходит. Я добыла несколько платьев из глубин своего шкафа, и у меня есть три пары туфель на каблуках: черные, золотистые и красные – в дополнение к ним.
– Слишком чопорно, – говорит Нэйт, когда я прикладываю синее ретро-платье с отложным воротничком. – Это свидание с Келланом МакВи, а не с менонитом.
– Хотя попридержи его, – добавляет Марсела, – на случай, если ты действительно пойдешь на свидание с менонитом.
Я вешаю его обратно в шкаф.
– Всегда есть надежда.
Мой следующий вариант – белое платье без бретелек с черными кожаными ремешками, пересекающимися на талии, и черной отделкой снизу, которое оканчивается на добрых шесть дюймов выше колен.
– Нет, – произносим мы все одновременно. Это чертовски сексуально? Да. Уместно ли? Абсолютно нет. Не огорчена ли я слегка, что однажды – может, раз семь – надевала его на выход? Э-э, да.
Они быстро накладывают вето на мои четыре оставшихся платья, называя их безвкусным, скучным, позорным и отвратительным, соответственно. Фиговый гардероб лишь подытожил мою проблему с «все или ничего».
– Так что у меня есть туфли и ничего больше. – Я плюхаюсь на кровать рядом с ними.
– Нет худа без добра, – говорит Марсела, – может быть, это все, что тебе понадобится.
– Сначала пусть оплатит твой ужин, – перебивает Нэйт, – и изображай неприступность, надевая одежду.
Я смеюсь:
– Спасибо, папочка.
– Ладно, – говорит Марсела, – я так и думала, что все может этим закончиться, так что принесла тебе кое-что.
У нее был рюкзак, когда она пришла, но я решила, что он набит учебниками. Между тем она ныряет в него и достает маленькое черное платье с изящным кружевным вырезом. В прошлом году мы менялись одеждой, так что я знаю, что у нас один размер, поэтому по ее настоянию иду в ванную, примеряю его и возвращаюсь для их оценки.
– Да, – объявляет Марсела.
– Примерь их с красными туфлями, – настаивает Нэйт.
Я надеваю их и так быстро кружусь перед ними, что хватаюсь за стену, чтобы не упасть.
– Великолепно, – говорят они. – Идеально.
И глядя в зеркало в полный рост, которое мы прислонили к письменному столу, потому как я не озаботились тем, чтобы повесить его, вынуждена с ними согласиться. Платье без рукавов, аккурат до колена, поэтому открывает довольно много кожи, но не настолько, чтобы не подойти для французского ресторана. Красные туфли оживляют его, а когда подходит Марсела и скручивает мои волосы в свободный пучок, я выгляжу красиво и романтично.
– Мне нравится, – говорю я.
Нэйт бросает взгляд на свои часы и поднимается:
– Напиши нам, как все проходит. Нам нужно идти.
– Кайфолом. – Марсела убирает очередную прядь мне за ухо и удовлетворенно кивает. – Сделай все, что сделала бы я, – командует она.
Я улыбаюсь:
– Обещаю.
– Никаких трусиков, – беззвучно произносит она, когда Нэйт тащит ее из комнаты.
– О, боже, – стонет Нэйт. – Надень трусики, Нора.
Я смеюсь и машу им, а затем изучаю свое отражение в зеркале. У Келлана занятия до семи, что означает, мне нужно убить еще несколько часов до нашего свидания в восемь. У платья нет молнии, его нужно снимать через голову, и так как я не хочу портить прическу, решаю остаться в платье, пока жду. Скидываю каблуки и хватаю учебник по антропологии, чтобы немного почитать.