Абсолютная память

– Слышала, что ты сделал с Леопольдом.

– Я ни разу не упомянул, что ты приезжала ко мне рассказать о нем.

– Будь я на твоем месте, я бы, наверное, просто застрелила его.

Декер знал, что у единственного ребенка Ланкастер, Сэнди, был синдром Дауна. Ее муж, Эрл, работал в строительстве – иначе говоря, сейчас у него было не много работы. Они жили в основном на зарплату Мэри, не слишком большую, но хотя бы с приличной медицинской страховкой.

– Ты не думаешь, что это его работа, верно? – спросила она.

– Пока я слишком мало знаю.

– Сегодня ему предъявят официальное обвинение. Учитывая признание, мы можем задержать его. О залоге речь не пойдет, поскольку у него нет ни адреса, ни привязки к какому-то району, – следовательно, велик риск, что он скроется. Дело отправят в суд, как только он получит адвоката.

– ОЗ? – спросил Декер, подразумевая общественного защитника.

– Похоже на то. Так что, место преступления в Мэнсфилде? Хочешь посмотреть?

– Мэри, ты же сама знаешь, я не могу туда войти.

– Можешь, если Мак говорит, что все о’кей. В качестве официального консультанта полицейского управления Берлингтона. Платного консультанта. На этом ты не разбогатеешь, но хотя бы получишь больше, чем за свои частные подработки.

– Он действительно сказал, что все о’кей?

Ланкастер протянула ему телефон:

– Хочешь сам прочитать его письмо? Или позволишь мне?

Она развернула телефон экраном к себе и прочитала:

– «Возьми Декера в Мэнсфилд. Посмотри, что он увидит. Нам нужна помощь, и если Декер сидит на своей толстой заднице и страдает, или сходит с ума на почве Леопольда, или разыгрывает из себя частного сыщика для всяких подонков, это пустая трата его времени».

– Вижу, он следил за моей карьерой.

– Похоже.

Мэри встала, затянулась сигаретой почти до фильтра, потом выщелкнула окурок. Декер следил, как он упал на дорожку, на секунду вспыхнул и погас.

Как все эти жертвы в школе, подумал Амос, поднялся и пошел за своей бывшей напарницей вниз по ступеням.

Глава 12

В школах не должно быть настолько тихо. Такой была первая мысль Декера, когда он шел по коридору за Ланкастер. Следом пришла другая: никогда еще ему не приходилось бывать в настолько ужасном месте.

Он шел мимо фотографий прежних директоров Мэнсфилда, включая того, кто возглавлял школу, когда в ней учился сам Декер. Заглядывал в классы, где когда-то сидел, иногда слушал, иногда записывал, а временами – спал, делая вид, что слушает и записывает.

Но прошлое разом ушло, когда на пересечении двух коридоров Декер увидел ногу. Обнаженную голень, следовательно, тело почти наверняка женское.

Они с Ланкастер повернули за угол, и его догадка подтвердилась. Она распростерлась на линолеуме, достаточно старом, чтобы помнить, как по нему ходил Декер.

Все уже сфотографировали и измерили, эксперты собирались закругляться, сказала ему Ланкастер. Девушка, казалось, позировала – одна рука вытянута, будто она машет другу, – когда кто-то жестоко отнял у нее оставшуюся жизнь.

– Дебби Уотсон, – сказала Ланкастер Декеру, глядящему на тело. – Выпускной класс. Только что исполнилось восемнадцать. Родителей известили.

Декер огляделся. Он работал на местах преступлений двадцать лет, сначала патрульным, потом детективом. Сейчас он должен быть в своей тарелке, должен привычно выискивать то, что выискивал прежде тысячи раз. Вот только он совсем не в своей тарелке. Он чувствует себя чужаком. Чувствует, будто из него выкачивают весь воздух школы.

Амос с трудом подавил это внутреннее смятение и произнес:

– Но они же ее не видели?

Мэри покачала головой.

– Ты знаешь правила. Место преступления. Никто не входит, в том числе родители. Да и вряд ли они захотели бы видеть ее… такой.

Декер натянул пластиковые бахилы и перчатки, выданные Ланкастер, и присел рядом с Дебби Уотсон. Голова закружилась. Он откашлялся и сосредоточился на теле.

Судя по всему, девушка получила в лицо полный заряд картечи. В результате оно исчезло. Декер взглянул на стену позади тела. Она была покрыта кусочками мозга и костей. Рядом с телом валялись учебники; блокнот был залит кровью. Декер посмотрел на лист бумаги, вероятно, выпавший из учебника. Если это ее рисунки, она была неплохим художником, подумалось ему.

– У вас уже есть последовательность выстрелов? – спросил он.

– Насколько мы можем судить, она была первой жертвой.

– Откуда вошел стрелок?

– Пойдем.

Ланкастер вела его недалеко, и Декер узнал тыльную сторону здания. Она указала на несколько дверей:

– В течение учебного дня они заперты. – Ткнула пальцем в сторону камеры, приделанной в углу под потолком. – Вот эта камера дала приличную картинку проникновения.

– Описание?

– У меня есть картинка на ноутбуке, посмотришь, мы развернули штаб в библиотеке. Это был крупный парень в полном камуфляже. Лицо полностью закрыто маской и щитком.

– Ремень с подтяжками, – задумчиво произнес Декер. – Методично.

– Мы полагаем, – продолжила Ланкастер, – он вошел здесь, завернул за угол, столкнулся с Дебби Уотсон и застрелил ее.

– А разве в коридорах не было других людей?

– В такое время все были в классах.

– А Дебби?

– Она шла в кабинет медсестры. Расстройство желудка. Так сказал учитель, который разрешил ей уйти с занятия.

Декер еще раз огляделся.

– Все были в классах. Значит, либо стрелку здорово повезло, либо он знал распорядок дня школы.

– Я тоже об этом подумала.

– И когда он застрелил Дебби?

– Он пошел в спортзал, убил Джо Крамера, учителя физкультуры, потом развернулся, прошел мимо тела Дебби и направился в переднюю часть школы. К тому времени всех вспугнули выстрелы, но классные комнаты оказались ловушкой. Он застрелил еще одного ученика прямо в классе. Потом пошел в соседний класс и открыл огонь. Еще один труп и один раненый, учитель.

– Энди Джексон? Английский? Я слышал в новостях.

– Да. Потом он пошел в коридор напротив и вошел в другой класс. Еще один труп. Следующий класс в том же коридоре, застрелен шестой человек. Потом он направился в кабинет администрации и там застрелил завуча. Затем застрелил еще одного ученика в другом классе. Итого восемь трупов. И Джексон в критическом состоянии, так что счет может вырасти до девяти.

– То есть шесть учеников и двое взрослых?

– Да. И один тяжелораненый.

– Ты сказала, на стрелке были камуфляж, маска и щиток?

– Верно.

– Что еще? Обувь?

– На видео он выше пояса. Никто из опрошенных не заметил его обуви. На нем были перчатки. Оружие – дробовик и пистолет. Баллистики пока собирают и сводят в таблицы данные. Много пуль до сих пор в жертвах. Когда он пользовался пистолетом, то стрелял в жертву несколько раз.

– Чтобы убить наверняка, – сказал Декер. – С дробовиком таких проблем не было.

– Да, верно.

– Значит, капюшон и щиток?

Ланкастер кивнула.

– Ему было важно замаскироваться. Возможно, он боялся, что его узнают. Ты сказала, он крупный парень? Насколько крупный?

Она достала блокнот.

– В кадр с ним попал плакат на стене. Мы померяли. Ищем парня ростом не меньше шести футов двух дюймов, с очень широкими плечами. Вроде твоих. Сильный. Определенно мужчина. Вес больше двухсот фунтов.

– Итак, он обходит всю школу, а у нас есть единственный кадр?

– Возможно, он знал, где расположены камеры, и избегал их, – ответила Ланкастер. – Не исключено, что он уже был здесь, осматривал местность перед этим побоищем.

– Но один раз он не увернулся от камеры, – возразил Декер.

– Как ты думаешь почему? Неувязка? Ошибка?

– Пока говорить рано, но, если это сделано намеренно, нам нужно выяснить зачем.

Ланкастер сделала какие-то пометки.

– Ты сказала, он заходил в классы?

Она кивнула.

– Но убивал только одного человека, а потом шел дальше?