Страница 11 из 88
Через полчаса стало ясно, что Андрей передергивает карты. На этот раз на сено выделялись все старшекурсники, а «сеношники» были брошены на силос. Управляющий дал также не три, а пять лошадей.
Что игра ведется не совсем правильно, поняли все. Неожиданно забастовал Василий:
— Я пойду с «салажатами»!
— Ты что, сдрейфил? — толкнул его в бок Евгений.
— Непорядочно это. Я хоть покажу, как косить надо.
— Ну смотри!.. — с угрозой протянул Евгений.
— Чего смотреть? С таким руководством вы и без меня справитесь.
С большой помпой, криками и песнями отправился андреевский отряд на побитие рекорда.
«Сеношиики» растерянно смотрели им вслед. Из девчонок с ними остались только Ира и Натэллочка. Они должны были возить скошенную траву в силосную траншею, Алка им изменила, с завидной легкостью перейдя к старшекурсникам и уведя с собой Машку.
— Ну, не вешать носы, — сказал Василий, плюхаясь в первую подводу. — Косы у всех есть? Держите их осторожнее. А то нос кому-нибудь отрежете.
И, довольный собственным остроумием, что было силы рыкнул на лошадь. Тронулись в путь. Ехать было далеко: километрах в трех от конюшни начиналось их поле. Вика, посеянная вместе с горохом, была по пояс, густой. На косматой лошадке подъехал Кузьмич.
— Сколько в этой делянке? — деловито осведомился Василий, вроде и не замечая его недоверчивой ухмылки.
— Дак если всю одолеете, побольше нормы как раз будет.
— Одолеем, — уверенно сказал Василий, не обращая внимания на Кузьмича. — Вставайте за мной, ребята. Первым иду я, прокашиваю полосу. Вот так. Следом пойдет Стас. Потом Рома, Светик, Мишка и так далее. Но сначала надо выправить косы.
Он вытащил брусочек и несколько раз провел по лезвию с одной и другой стороны.
— Суетиться не надо. Важно, чтобы ритм был один. Прижимайте к земле не лезвие, а «пятку». Понятно? Ну, с богом.
Сначала то у одного, то у другого коса уходила в землю или, наоборот, срезала слишком высоко. Потом приноровились, следуя точно за покачивающимся в такт Василием. Скошенная трава пахла так сладко, что слегка кружилась голова. То тут, то там косцы вспугивали серых птичек.
— Перепелки, — заметил Василий в перекур.
Ира и Натэллочка уже отправились с тяжело нагруженными подводами к траншее.
Ребята благодарно поглядывали на Василия. Их переполняло горделивое чувство. Подумать только — они умеют косить!
— Ну что, не боги горшки обжигают? — весело спросил Василий.
Оказалось, что в работе он объясняется очень четко и кратко, не прибегая к красочным и непонятным выражениям.
— Кончай перекур, — сказал он строго. — Главное — держите линию и старайтесь успевать за мной.
Вернулась с пустой подводой Ира.
— А где Натэллочка? — спросил Михаил. — Она вроде раньше тебя поехала?
— Не знаю, не видела.
— Может, заблудилась?
— Где же тут блудить? — удивился Василий. — Дорога-то вроде прямая, без развилок.
Когда Ира вернулась второй раз, так нигде не увидев Натэллочку, ребята встревожились всерьез.
— Ромка, давай-ка распрягай и верхом отправляйся искать, — скомандовал Василий. — Может, и правда что случилось.
Тот не без лихости вскочил на спину благородного мерина и тронул его ногами.
— Пошел!
Славно было ехать на лошади по такому простору. Золотисто-зеленой волной слева и справа перекатывалась пшеница. Дальше шли скошенные луга. Кое-где он узнавал свершенные им стога. День ото дня они становились все более профессионально стройными. За краем поля слышался какой-то глухой шум. Ромка свернул туда по едва намеченной колее.
Подъехав ближе, он увидел, что это работает бригада Андрея. Его сразу поразили огромные размеры создаваемого стога — метров сорок в длину и двадцать в ширину.
«Прямо-таки египетская пирамида», — подумал он, подъезжая поближе. Уже наметанным глазом Ромка определил, что площадь поля значительно больше тех полян, где работали они.
«И тут Андрей выиграл. Конечно, начальство», — завистливо вздохнул Ромка.
Однако, объективности ради, следовало отметить, что дело организовал Андрей здорово. К стогу то и дело подъезд жали волокуши. Сено принимали и подавали двое. Вверху тоже работали двое. Они ни секунды не оставались без дела, едва успевая поворачиваться. А Андрей все поторапливал:
— Шевелись. Не спи. Девочки, поживей!
Тут он увидел подъехавшего Ромку.
— A-а, лазутчик. Секреты высматриваешь? — не выходя из веселого азарта, спросил Андрей.
— Больно нужно! — недовольно буркнул Ромка.
— Ну и зря! Учись, пока я тут. Могу открыть экспресс-курсы для стогометателей, а? Как там у вас? Буксира не требуется. А то можем!
— Справимся! Вот только Натэллочка наша куда-то пропала. Не видали?
— Не иначе, как волки съели, — крикнул сверху Евгений. — Уж больно аппетитная!
— Ну ты, донжуан, не очень, — покосил на него глазом Андрей. — Давай ищи. Вот уже действительно детский сад.
Ромка ловко повернул Серого и затрусил к дороге.
— Где же она, в самом деле?
Вот и траншею видать. Влево дорога вела к конюшне. Может, туда поехала? Заметила в упряжи какой непорядок?
Ромка повернул к конюшне. Ну, конечно, она была тут! Кобыла стояла, просунув голову в загон и жалобно ржала. А Натэллочка сидела на возу и плакала, сквозь слезы иногда тоненько произнося:
— Но, милая! Но!
«Милая» прядала ушами, но не двигалась.
Соскочив с мерина и подойдя вплотную, Ромка увидел, что по ту сторону загона стоит маленький жеребенок.
«Что ж не предупредили, что она с жеребенком?» — мелькнула досадливая мысль.
Он приоткрыл ворота, и жеребенок тут же выскочил из загона, прилип к материнскому вымени. Кобыла затихла, прикрыв глаза. Не желая им мешать, Ромка повернулся к зареванной Натэллочке:
— Ну, рева-корова!
— И-и-и не смешно! — с выдохом, как обиженный ребенок, выдавила из себя Натэллочка.
— Как же ты сюда попала?
— Ехали, ехали... Потом я ее туда, а она все равно сюда. Я ей «но, но», а она — фунт презрения!
— Ладно, не реви!
Натэллочка всхлипнула:
— Как же! Опять скажут — «генеральская дочка».
— Ну и что? Ты же действительно генеральская дочка.
— А они — иронически, — опять всхлипнула девушка, — в переносном смысле!
— Кто они? — насупил брови Ромка.
— Как кто? Мишка, конечно!
— Нашла кого бояться. Сам-то он тоже недалеко ушел. Маменькин сынок!
— Не говори про него так. Он — хороший, только несчастливый.
— Эх ты — добрая душа!
...Она появилась в институте с опозданием на добрую неделю. Вся в каких-то немыслимых золотых побрякушках, с элегантной сумочкой через плечо.
— Ты — наш староста? — обратилась в перерыве она к Ромке.
— Ну? — односложно ответил тот.
— У, какой бука! Хочешь конфетку? — протянула она «Мишку».
— Нет, спасибо!
— Бери, бери. У меня много, — и простодушно добавила: — Ты, пожалуйста, меня не ругай. Мы с папой только вчера из Сочи вернулись. Он сказал, что перед занятиями мне нужно как следует отдохнуть. Видишь, какой загарчик?
И, слегка приподняв юбку, она покрутила туда-сюда стройной ножкой. На выручку совершенно обалдевшему Ромке пришел Светик.
— Как вы элегантны, мадмуазель! Простите, как вас величать?
— Ната! — ответила девушка.
— Фи, как грубо. Уж лучше, — Светик напряг лоб и выпалил, просияв: — Натэллочка! А? Каково?
— Натэллочка, — повторила серьезно девушка. — Пожалуй, звучит.
В качестве гонорара он тут же получил «Мишку».
Натэллочка была удивительно откровенна. Уже через пятнадцать минут «дорогие мальчики», как она их называла, знали, что ее папа — генерал. Мама — преподавательница русского языка, сейчас не работает, потому что неважно себя чувствует и, кроме того, за папой требуется уход. Поскольку папа военный, они исколесили всю страну. Теперь он служит здесь, в Москве, и у них большая квартира на набережной. Сюда в институт ее привез папин шофер в черной «Волге».