Ведун

- Вскочил на свой любимый конёк, - добродушно хмыкнул дядя Саша. - Тот амулет с копией твоей памяти о будущем с тобой?

- Конечно.

- Очень нужен. С ним мы сторонников больше наберём, не все верят. Да и сомневающихся много. Как бы не переметнулись, а здесь такой удар… Водку надо приготовить, не все такие удары выдержать смогут. Смягчить надо будет.

- Да, водка в этом имеет несомненный успех, - хмыкнув, согласился я.

Наконец мы въехали в город и понеслись по улицам, пока не прибыли на место и ко мне не привели первых кандидатов в добровольцы. Работа была интересной, так что я выкладывался полностью, замечая, что с каждым разом у меня получается всё лучше и лучше. Как оказалось, дядя Саша уже подготовился и приготовил сценарий, для ложной памяти каждого из подведённых мне людей. Ну а я всё делал. Посетили мы действительно три адреса, после чего поехали в ещё одно место. Сам город мне понравился. Дед говорил, что Алма-Ата красивейший город и, не смотря на то, что ранее я здесь не был, хотя знакомых имел немало, к деду приезжали, сейчас видел всё своими глазами, понимая, что он прав. После этого мы направились в штаб авиадивизии. Там нас ждал хороший друг деда генерал-лейтенант Тобольский. Командир авиакорпуса куда входил и полк деда.

Мы заехали во внутреннюю охраняемую территорию штаба корпуса, где машины остановились. Там меня встретил дед, а вот прадеда за весь день я так и не увидел. На мой вопрос, дед как-то странно улыбнулся и сообщил, что прадеда понесло. После моих долгих просьб пояснить, тот всё же прояснил под смешки Мезенцева. Оказалось я и хозяйство прадеду омолодил. Тот это почувствовал, и с криком - а мне снова семнадцать лет, пошёл по женским рукам.

- И ведь то с одной молодкой, то с другой. Не старше тридцати им, куда это годится?! - возмущался дед.

- Да, не куда не годится, - хихикал я. - Молодец, прадед.

Мы прошли в здание, где я был представлен только Тобольскому, которого узнал по фотографиям из семейного фотоархива, хотя в общем зале было ещё два генерал-майора. Кстати, один был танкистом, второй не понятно, но не летун точно. Кстати, многие офицеры из майоров и полковников так же мне были знакомы. Я с интересом смотрел на таких молодых друзей деда. Знакомить меня с другими старшими офицерами не стали, то откуда я и кто похоже знал только Тобольский, хотя судя по заинтересованным взглядам, возможно не он один. Когда я закачал в память генерала свои воспоминания будущего, пришлось пережидать почти полчаса. Не смотря на то, что Тобольский был подготовлен, многое ему рассказали, реальность так ошеломила его, что пришёл он в себя не скоро, хотя обошёлся без водки. Тут он молодец. После генерала через эту процедуру прошло ещё более сорока человек. Ого, масштабы готовящегося переворота впечатляли, никого ниже майора здесь не было.

С учётом того что амулетом закачки моих воспоминаний мог работать только я, там не было управления для простых людей, все процедуры пришлось проводить лично, иначе я бы давно это всё спихнул на кого другого. После этого, я выдал двум полковникам, порученцам Тобольского, все готовые амулеты, инструкции для применения каждого, журналы с представленными в них моделями амулетов и артефактов, запас накопителей, а так же три комплекта оборудования по сбору маны и закачки её в накопители. То есть теперь в принципе я мог и не работать зарядным устройством, магические выдал. Три пока только, больше я просто сделать не успел, но и это неплохо. Зарядные комплексы были мной усовершенствованы, и теперь среднеразмерный накопитель для амулета второго уровня, могут зарядить за два с половиной дня. Очень неплохо, хорошая скорость забора маны с переливкой её в накопитель. Причём в большинстве выдал накопители из драгоценных камней. Всё же кварц для этого ненадёжен, полгода-год активного использования и тот рассыпается в пыль, а драгоценные камни, работают если не столетия, то десятилетия точно. В моих личных амулетах стояли только природные драгоценные камни, никакого кварца. Эх, когда же я достигну уровня древних магов? Те вообще накопители не использовали, амулеты сами были накопителями. Однако я даже не представлял, как они это делали, поэтому нужно было учится и учится.

Долго мы в штабе не находились, и после всех процедур меня отвезли в большую загородную усадьбу, где заселили в достаточно комфортную с коврами комнату. Тихая и незаметная прислуга, а тишина, как будто я был здесь один, хотя по аурам, одной охраны было с два десятка. Встретили действительно хорошо, даже пловом накормили, хотя меня в штабе, тоже разносолами баловали. Уже давно стемнело, а я сидел в беседке, изучая ночное небо. Настроение было пакостным. Думаю, вы меня поймёте, если представите, что самый близкий человек, вдруг отвернулся от вас, и сказал что вы для него никто, мол, вали отсюда. Вот и мне такое же сказали. Хотя нет не так, я конечно подслушал чужой разговор, да ещё в записи, но всё же речь была обо мне и говорил мой дед.

- Вот ты где, - услышал я голос деда и повернул к нему голову, тот чётко вырисовывался на фоне ночного неба, в халате на голое тело и в тапочках на босу ногу. Он только что купался, поэтому и был мокрым. То, что дед тоже на территории усадьбы, я видел, ауру углядел, когда его привезли. Следом подошёл дядя Саша и, взяв со столика кувшин с соком, налил во второй стакан, да и мне подлил, хотя в меня уже и не лезло, это третий, но я его взял и сделал глоток.

- Ты чего такой грустный сидишь? - как-то углядел мой вид Мезенцев.

- А чего здесь не грустить? - вздохнув, пробормотал я, после чего включил запись:

«… понимаешь. Не чувствую я в нём родственную душу, - сказал дед. - Чужой он, совсем чужой. Вот честно скажу, Валерий Павлович, воротит меня от одного его вида, не наш он какой-то, не русский…

- Да подожди Юра, - произнёс Тобольский. - Чтобы ты к нему не чувствовал, виду не подавай. Он нам нужен, понимаешь, нужен? Тем более, когда он рос, не в наше время, а в другой стране, вот и чуждость эта от него прёт. Сейчас, пока мы в готовности, даже косого взгляда чтобы не было, а уж потом, когда мы на коне будем… Посмотрим, может что учёные скажут, всё же такой интересный экземпляр…

- Нехорошо как-то, да и ауры он видит, не обманешь…»

Я выключил запись, и в полной гнетущей тишине сказал:

- Я ваш амулет-связи забрал для лёгкой модернизации, и давая вам его, не говорил, что у амулета есть одна интересная функция. Он включается, когда кто-то рядом с ним говорит и ведёт запись. Не важно что в соседнем кабинете, запись сделана… А я ведь видел по ауре, что вы ко мне скажем так относитесь как к чужому, не родному. Но надеялся, что это пройдёт… Теперь скажу, что мой дед, тот настоящий, остался там, в том мире где меня убили, а вы не он. Вы другой, вы не прошли через то, через что прошёл мой дед, развал всего и вся, боль потерь и постоянные слёзы на глазах. Да, я дал вам мою память о тех временах, но суть это не меняет, вы хоть и фронтовик, но не мой дед. Вы для меня никто. Кстати, сейчас вы сильно раздражены тем, что я всё узнал, злитесь. Не надо, вот дядя Саша насторожен и прикидывает, как по-тихому меня скрутить. Не советую. Теперь я не с вами. Всем чем мог, помог, с теми возможностями, что я вам дал, захватить власть вполне реально, дерзайте. Но на мою помощь больше не рассчитывайте. Вы были правы, может я и полезный вам, но чужак.

Всё что я только что сказал, решил для себя прямо здесь, во время своей речи. Мне действительно стало с ними не по пути, весь интерес убили. До этого ещё прикидывал, что и как, однако всё же решил что с местными мне действительно не по пути. Да ещё генерал помянул каких-то учёных, может он и не меня лично имел в виду, а мои поделки, но и здесь я рисковать не хотел. Ещё препарируют, кто этих яйцеголовых знает? Чёрт, я и не думал, прокручивая все записи сделанные амулетом, что наткнусь на такое, но сейчас был, честно говоря, рад что успел соскочить так рано. Конечно, жаль, что планы рушатся, но что-то я стал замечать, что чтобы я не планировал, ничего до конца не доходит. Даже странно. Да и переворот как таковой я не хотел, военные тихо действовать не умеют, а это много крови. А здесь тихо надо, пришёл дело сделал, а потом на опустевшее место двигать своего кандидата. Это всё пройдёт тихо и незаметно для всех слоёв общества Союза.