Путь домой

— Этим пускай Тихонов и занимается, я чуть позже выйду. Сами знаете, это вы здесь добровольцы, а я так, просто проводник, что вас сюда доставил.

Тот уж занялся делом, так занялся, пыль столбом стояла. Прибывшие командиры с пониманием наблюдали, что за бардак воцарился в нашем лагере. Командиры бегали, орали, экипажи приводили технику в порядок и выстраивали её в линейку. Там и так блестело, за день успели почистить пострелявшие пушки и пулемёты, смахнув пыль с брони, а здесь реально драили. За час, когда показался кортеж со Сталиным, всё было готово. Прибывшие сотрудники охраны Сталина поставили у каждой единицы техники по охраннику, чтобы не дай бог, ну а добровольцы выстроились в шеренгу, блестя на солнце иконостасом и когда машины подъехали, по приказу полковника отдали честь, и так и стояли, пока Сталин с генералами выходил и напрялся к нам.

Мы за этим с детьми наблюдали у борта автодома, укрываясь в тени. Тихонов, когда гости прибыли, отбил три печатных шага и стал громко докладывать Сталину, что добровольческий корпус построен. Вот так вот сразу, не рота даже, а именно добровольческий корпус. Видимо ему это словосочетание нравилось.

Мы с детьми сидели на складных стульчиках под тентом, с пакетами чипсов в руках, на столике стояли стаканы с соком, в общем, представление было интересным. Камеры что висели в воздухе, всё снимали. Удобные штуки всё же. Вот Хрущёва они заметно нервировали, а Сталин ничего, покосился только в нашу сторону и всё, после чего прибывшая делегация направилась знакомиться с добровольцами. Представителя Хрущёва здесь не было, он уже доложился и вручил Шапошникову три портфеля, ну а потом и технику стали изучать. Среди прибывших были генералы-танкисты, вот они особенно усердствовали, и было видно, что эта техника приводит их в полное восхищение и зависть, ничего подобного у них пока не было.

Детям это всё быстро надоело со стороны наблюдать, и они убежали к гостям, мелькая там. Марину, которая у танкистов утащила шлемофон и ходила в нём, придерживая, а то он ей на глаза невольно спадал, проходила мимо Сталина, тот её поднял на руки и с улыбкой что-то сказал, а та указала на меня.

После этого Сталин с моей приёмной дочкой на руках направился к автодому, в сопровождения начальника охраны и двух телохранителей. Берия, что стоял и беседовал с двумя особистами-добровольцами, лишь мельком посмотрел в нашу сторону. Правда, когда он подошёл те отстали, и остались в стороне, пристально за нами наблюдая.

— Доброго вечера, Михаил, — поздоровался со мной Сталин и опустил дочурку на траву, та сразу убежала к танкам. — Мы пока незнакомы, думаю это нужно исправить.

— Герцог Михаил Солнцев, путешественник, — встал я и, представившись, протянул руку, встретив крепкое рукопожатие. — Вам представляться не надо, кто такой Сталин известно всем. Присаживайтесь. Соку?

— Благодарю, не откажусь, погода сегодня жаркая, — устроившись на складном стуле, кивнул Иосиф Виссарионович.

Я налил гранатового сока из графина в чистый стакан, и подал его Сталину, после чего сел напротив и посмотрев на того, сказал:

— Я не буду ходить вокруг да около. Думаю, вы уже получили нужные сведенья обо мне, время у вас было, поэтому скажу так. Я понимаю, в каком тяжёлом положении находиться вверенная вам страна, поэтому постараюсь помочь всем, чем могу, без-воз-мез-дно, — раздельно сказал я. — Современное оружие не дам, вы должны победить немцев сами, но вооружения, танков, всего у вас будет достаточно. Даже отдам восемь реактивных истребителей «МиГ-9», чтобы ваши лётчики усваивали их.

— Скажу честно, ваши слова очень приятны для меня, и помощь, которую вы Михаил готовы оказать, просто необходима Советскому Союзу и советскому народу. Благодарю вас от всего правительства и народа Советского союза.

— Спасибо, — кивнул я. — Честно говоря, я уже был в одном мире, тоже в сорок первом, и тогда повёл себя несколько по-детски. Видимо гормоны играют, и я не всегда могу взять их под контроль. Меня там немного обидели, как я считал и я «губу дул». Почти ничем парням не помог, так по мелочи. Вот и решил помочь вам сразу за два мира… Кстати, что у вас со стрелковым вооружением?

— Пока заводы перемещаются, меняют местоположение и продукции от них ждать ещё не скоро. Что-то есть, но очень мало. Часто приходиться использовать оружие после многократного ремонта, вскрываются склады с вооружением времён японской или гражданской войны. Вам есть что предложить?

— Да, альтернативу. У американцев в своём мире я как-то купил полтора миллиона автоматических винтовок «М-шестнадцать». Готов уступить вам со всем оснащением и боеприпасами двести тысяч единиц этого оружия. Ещё пару тысяч однозарядных гранатомётов. Поверьте, в городских боях нет ничего лучше этих гранатомётов. Ваши войска сразу усилят свою огневую мощь с этим оружием. Боеприпасов тоже достаточно, ну а потом думаю, ваши оружейники уже разберутся и начнут выпускать свои гранаты для этого оружия.

— Хорошее предложение, я его принимаю, — кивнул Сталин, с интересом крутя в руках гранатомёт, винтовку он уже изучил и положил рядом на столик.

— Помимо этого я передам вам большую часть парка бронетехники собранного мной в других мира, вы их знаете «КВ», «тридцатьчетвёрки», «БТ» ну и по паре сотни вот таких машин, — указал я на строй бронетехники, — чтобы тоже осваивали и применяли против новейших немейских танков. Грузовики, другой транспорт тоже будет. Самолётами поделюсь. Не против создать авиа дивизию смеша

нного состава из трофейной техники?

— Конечно же нет, у нас уже есть танковые части где используются трофеи. Пока небо держат немцы, так что целая дивизия пригодится, лётчиков для неё найдём.

— Ну с этим я помогу, — криво усмехнулся я. — Зениток у меня достаточно. Ещё какие просьбы есть?

— Конечно есть, — вздохнул собеседник.

Мы стали обговаривать подробности, предоставляемой мной помощи. Сталин к моему удивлению по памяти помнил все возможные подразделения, что стояли на подступах к Москве во втором эшелоне, не имея достаточного вооружения, боезапасов и просто оснащения. Причём помощь требовалась достаточно остро, поэтому промедление смерти подобно. После того как мы всё обговорили, я хотел было убрать всю боевую технику обратно, но меня попросили оставить, до Москвы она дойдёт своим ходом, а дальше знают как ею распорядиться. Парни-добровольцы попрощавшись со мной и детьми, их приняли в действующую армию, причём в тех званиях что они имели согласно документам, вряд ли мы больше встретимся, получили от меня всё своё имущество и стали грузиться в машины, танки и бронетранспортёры будут перегонять другие люди, ну а мы со Сталиным, четырьмя его людьми и шестью генералами на флаере так же полетели в Москву, в Ставку Верховного Главнокомандующего. Шапошников полетел с нами.

Сели на ближайшей площади, нас там уже ждали, было выстроено оцепление из бойцов батальона НКВД, их вызвали по рации, после чего нас сопроводили в Ставку. Флаер я убрать не забыл. Там немного пообщавшись со Сталиным, я убедился, что мои дети устроены нормально, подлости от местных я не ожидал, хотя на всякий случай и подготовился, после чего мы стали с начальником тыла прикидывать, что у меня есть, и как этим распорядиться. Свора его помощников активно в этом помогала, и надо сказать интенданты оказались профи высшего класса, я и не ожидал.

До темноты я успел составить список того что собираюсь передать Советскому Союзу, и даже частично передать. Зенитчикам что стояли под городом, ушли почти все «ЗСУ-57-2» и «ЗСУ-37», что я получил от правительства прошлого мира, более современное я не давал, дикарям автомат пока лишен. Грубо конечно, но я давал чуть более современное вооружение, совсем современное придержал, они его должны сами выстрадать, создать, а не на халяву получить. Но это после войны, а войну Союзу выиграет, я в этом был уверен, и моя помощь здесь пригодиться. Разве что передал зенитчикам одну из трёх радарных мобильных установок, две оставшиеся для ВВС, потом передам. Всё же здесь Ставка и налёты довольно нередкие случаи.