Страница 7 из 17
Все насторожились, глядя, как он внимательно рассматривает издали эту сверкающую гору металла. Тамплиер сказал с неприязнью:
– Сэр Ричард, надеюсь, этого старика брать не вздумаете?.. Если отправляемся в страну колдунов и магов, стоит ли везти туда еще одного, чтобы там повесить?
Я сказал строго:
– Он не маг, а алхимик!.. Это совсем другое, хоть и то же самое, но потом ответвится с уклоном в науку. А вспомните, как он сражался!
Он буркнул нехотя:
– Сражался – да, если бы не его факелы… Но переживет ли долгое путешествие на Юг? Все-таки старик…
– Человек свободен, – подчеркнул я, – в своем выборе. Пусть сам решает. А вы все за мной! Маркус… пандус!
На всякий случай постарался сосредоточиться и представить достаточно широкие и прочные сходни, да не проломятся, когда по ним двинется тесная группа в десятки человек.
Глава 5
Альбрехт с укором покачивал головой, а рыцари, не сходя с места, настороженно осматривались в странном бесформенном зале, где ни одной вертикальной или прямой стены, свод изгибается волнами, пол в неровностях, чувствуется под ним шевеление, будто там во сне переворачивается с боку на бок огромное животное.
Пока все приходили в себя, я унял боль и тоже перевел дыхание, только Бобик чувствует мое состояние и прижимается горячим боком, обещая защитить от всех и от всего.
– Очень осторожно, – наконец выговорил я обгорелым ртом. – Осмотрите и подготовьте места для своих отрядов. Думаю, полет… в смысле, передвижение продлится недолго, но… пока не знаю, как и сколько.
Келляве поинтересовался с сомнением в голосе:
– Сэр Ричард, а вы уверены… что это богоугодно… или хотя бы не совсем против церковных истин?
– Отец Дитрих, – ответил я важно, – одобрил и как бы благословил.
– Вторжение? – уточнил он. – Или это вот… Багровую Звезду?
– Это не магия, – объяснил я благочестиво, – а нечто вроде чуда, что дозволительно церковью. Как вот трофейный конь, сперва враг на нем, теперь мы.
Сэр Растер не стал обходить неопрятный горбик на дороге неприятного синего цвета, а, демонстрируя молодежи, как можно двигаться даже в его тяжелых доспехах, довольно лихо перепрыгнул.
Я охнул вместе с теми, кто смотрел на доблестного наставника рыцарских ценностей. Сэр Растер просто исчез над холмиком. Ни вспышки, ни дыма, просто исчез.
– Всем отойти! – велел я. – Не приближаться!
Воины выхватили мечи, первая мужская реакция, отступили на шаг, но далеко сверху раздался мощный рев:
– Я здесь!
Под самым сводом на веранде без парапета, как я определил для себя за неимением других терминов, сэр Растер поднялся на ноги во всем блеске тяжелых доспехов и машет нам рукой.
– Сэр Растер? – прокричал снизу Норберт.
Растер даже не шелохнулся, ткнул большим пальцем через плечо.
– У меня за спиной роскошный ход!.. Светлый, все блестит… будто для торжеств… Щас посмотрю…
Я крикнул:
– Не сметь туда соваться!
– Я только одним глазом, – пообещал он. – Загляну, и все…
Замедленно поворачиваясь в ту сторону, он поскользнулся на блестящих от слизи неровностях, взмахнул руками и сорвался с узкого бортика.
У всех вырвался вскрик жалости. Сэр Растер в тяжелых доспехах стремительно набирал скорость с раскинутыми руками и ногами, словно тормозя падение, но ярдах в трех от пола резко замедлился…
…и опустился почти нежно на четвереньки. Тут же воздел себя на ноги, ошалелый и с вытаращенными глазами, но с надлежащей осанкой наставника молодежи.
– Сэр Ричард! – вскричал он патетически. – Теперь я верю, что творим богоугодное дело! А вы, сэр Гастон, сомневаетесь зря!
Граф Келляве перекрестился и сказал быстро:
– Уже нет.
– Больше не рискуйте, – бросил я зло Растеру. – Нельзя пользоваться бесконечной снисходительностью Господа… потому что она не бесконечна.
– Да, – сказал Келляве мощно, – вспомним Содом и Гоморру… Нет, лучше не вспоминать.
Растера окружили, трясли, обнимали, хлопали по плечам, а один из разведчиков Норберта незаметно отошел в сторону и прыгнул через тот горбик, в точности копируя движения доблестного рыцаря.
Нет, вверх не взлетел, просто исчез, я сразу вскинул голову, под самым сводом возникла человеческая фигурка. Он оттуда помахал нам рукой и тут же поспешил в проход, который обнаружил сэр Растер.
Норберт прошептал что-то злое, я сказал ему тихо:
– Отчаянных ты воспитал парней.
– Это сами, – буркнул он. – Друг перед другом… Сволочи, у меня чуть сердце не выскочило. Чекард!
Чекард, один из его младших командиров, тут же подбежал, отчеканил лихо:
– Сэр Норберт?
– Иди за ним, – велел Норберт. – Я же приказал: только по двое-трое!..
– Выполняю, – ответил Чекард.
Нимало не колеблясь, а если и трусил, то не показал нам, прыгнул через кочку, исчез, тут же возник вверху и, выказывая полнейшее самообладание, метнулся в проход за соратником.
Рыцари смотрят, задержав дыхание и раскрыв рты, в самом деле у Норберта самые отчаянные и бесшабашные, потом кто-то решился, прыгнул через кочку, исчез, появился вверху, но вместо того, чтобы пойти в проход, сделал вид, что поскользнулся, и рухнул вниз.
Снова у меня замерло сердце, однако воин хоть и падал быстро, но у самого пола ухитрился извернуться и встал на ноги, хоть и пошатываясь.
Сэр Митчелл сказал рассерженно, но все же с довольной ноткой в голосе:
– В моем отряде тоже не совсем уж трусливые!
– Что вы делаете, – сказал я в сердцах, – сейчас такое начнется…
Митчелл охнул, но люди из его отряда, отряда Паланта и группы Келляве наперебой начали доказывать друг другу неустрашимость, один за другим прыгая через кочку.
Их каким-то образом забрасывало наверх, а там они скапливались на узкой полоске балкона без бортиков. Кто-то решился и вроде бы нечаянно поскользнулся, за ним наблюдали с тем же замиранием сердца, но все повторилось, как стремительное падение, как и торможение у поверхности пола.
Еще двое прыгнули следом, остальные не решились, страх высоты сильнее голоса разума, мало ли что другие не разбились, а я вот обязательно разобьюсь…
Таких набралось много, потихоньку отступили в открытый сэром Растером туннель и скрылись из виду.
– Только бы не заблудились, – сказал я в сердцах. – Сэр Альбрехт, запретите этот аттракцион!.. А вы, сэр Норберт, поставьте охрану.
Норберт кивнул, но сказал тихо:
– Для некоторых целей в этом, как говорите, аттракционе есть смысл… Скажем, отбирать самых отчаянных, готовых на риск… Но охрану поставлю. Только, сэр Ричард…
– Знаю, – ответил я так же тихо. – Маркус огромен.
– Вот-вот.
В Маркусе везде рассеянный желто-оранжевый свет, в какой-то мере привычный и даже радостный, потому какие-то группы, не в силах от радостного возбуждения заснуть, продолжили исследовать уголки Маркуса даже ночью.
Растер не утерпел, снова повторил свой показательный трюк с прыжком через кочку, но на этот раз там наверху пошел в открытый им проход и… пропал. Отыскали его через несколько часов, он сумел спуститься по каким-то норам, что открывались, по его словам, затем схлопывались следом, а он где шел, а где проползал, будто по кишкам гигантского червя. Несколько раз голоса проходили совсем рядом, услышал, о чем говорили Боудеррия и сэр Волсингейн, но рыцарская скромность не позволит повторить интересные подробности…
– Сэр Растер, – прервал Норберт, – дорогу вы не запомнили?
– Дороги не было, – отрезал Растер. – Меня вела воля Господа, стены передо мной развер… разверзывались!.. Разверза… лись, во! Не целиком, я ж не святой, но рыцарь должен быть скромным и блюсти достоинство. Если не на коне с поднятым знаменем, можно и в щель, не роняя чести, как в условиях боевых действий.
– Щели появлялись перед вами? – спросил я.
– Не совсем, – ответил он степенно. – Иногда сбоку, но я понимаю, Господь подсказывает нам путь, но не обещает, что будет прямым и ровным. Человек по Его воле рожден для трудностей и воинских подвигов!