Olvido – Забвение

– Уже? – испуганно заморгав, спросила Тамара.

– Сегодня, – ответила Матрена и отошла к окну.

Тамара поднялась, тщательно заправила кровать, разгладив все складочки на небесно-голубом покрывале. Долго, долго умывалась, забавляясь с фонтанчиком. Аккуратно собрала волосы, заколов их на затылке.

– Чай пей, – велела Матрена, поторопив ее. Тамара взяла в руки чашку из тончайшего фарфора, сделала несколько глотков и заплакала.

– Это ни к чему, – грозно сказала Матрена. – Мне здесь сырость разводить не надо.

– Дорогая моя, Матрена Власьевна, что же я делать-то буду? – пытаясь сдержать слезы, спросила Тамара.

– Жить! – просто ответила Матрена, погладив Тамару по голове. – Будешь жить и Дарьюшку воспитывать.

– Может, вы мне… Может вы со мной… или я с вами, – совсем запуталась от волнения Тамара.

– Тише, тише, успокойся. Все должно быть так, как должно. Тебе с людьми жить, а я здесь одна останусь.

– Можно мы к вам в гости приходить будем? – с надеждой в голосе спросила Тамара.

– Нет! Нельзя! – отрезала Матрена. – Без особой нужды ко мне не смей ходить.

– Да, да, – закивала головой Тамара. – Я все сделаю, как вам будет угодно. Не сердитесь на меня.

– Вот и молодец, – смягчилась Матрена. – Главное, ничего не бойся. Дари любовь. Помни, чем больше мы злимся и раздражаемся, тем меньше радости и любви остается нам, тем короче становится наша жизнь. Научись упражняться в радости.

– Как это? – удивилась Тамара.

– Радуйся всему, зная, что всё в этой жизни и хорошее, и плохое дается нам не случайно, – пояснила Матрена.

– Да, да, – Тамара улыбнулась, думая о том, как ей сейчас тяжело и совсем не радостно.

– И ещё, – Матрена нагнулась и зашептала Тамаре на ухо, словно боялась, что их кто-то услышит. – Из дома выйдешь, иди направо. У большого кедра, что возле дороги остановись и из-под левой пятки возьми пучок травы. Спрячь его на груди. Дома траву под матрац положи со словами «как сия трава будет сохнуть во веки веков, так сохни боль моя кручина». Запомнила?

Тамара испуганно кивнула.

Матрена поцеловала маленькую Дашу. Трижды расцеловала Тамару и, проводив до двери, тихо сказала:

– Будь счастлива. Выше нос, девочка! Иди и не оглядывайся. Прощай.

– Спасибо вам за все, – Тамара низко поклонилась Матрене. – Я всегда буду помнить, как мне было хорошо здесь, как я была счастлива подле вас. Сама я бы ни за что не пережила исчезновение Андрея… Вы – мой ангел хранитель!

– Будет, – сердито проговорила Матрена. – Прощай!

Она повернулась и закрыла за собой дверь. Тамара глубоко вздохнула, прижала к груди Дашу и быстро пошла вперед. Она остановилась у большого кедра, оглянулась по сторонам, вырвала клок травы из-под левой пятки, сунула за пазуху и побежала домой. Сердце так бешено колотилось, что даже Даша закапризничала, почувствовав что-то неладное.

– Тише, тише, сокровище мое, – зашептала Тамара.

Даша притихла. Тамара никого не встретила на своем пути. Ее это обрадовало, потому что она с большим трудом представляла, как будет объяснять соседям, откуда у нее ребенок, да еще в таком небесно-голубом одеялке.

Тамара закрыла за собой дверь и облегченно вздохнула.

– Вот мы и дома, Дашенька, девочка моя дареная, подаренная вместо пропавшего Андрея.

Тамара достала траву и, сунув ее под матрац, несколько раз повторила заклинание.

– 12 —

– Бежим быстрее к горам, – кричал Саша на бегу. – Егорыч, не отставай.

– Сюда, сюда! – позвала их Елизавета, метнувшись рыжеволосой лисицей в сторону.

– Скорее идите сюда! – крикнула золотоволосая Полина.

– Быстрее! – властно приказала черноволосая Екатерина.

Ребятам некогда было раздумывать. Они поспешили на зов трех красавиц и очутились в нише, выдолбленной в горе. Только они успели заскочить в спасительную нишу, как волны огромной высоты скрыли все пространство, по которому они только что бежали. Вода бурлила у самых ног ребят, но внутрь не проникала, точно существовала какая-то невидимая преграда.

– «Вода, вода, кругом вода», – пропел Андрей. А потом грустно спросил. – Что нам с этой водой делать? Мы же отрезаны полностью от мира…

– Надо подождать, – где-то зазвенел колокольчиком нежный голос.

– Чего ждать? – крикнул Андрей, подняв голову вверх.

– У моря погоды, – усмехнулся Егор.

– Пока сойдет вода, – нежно ответил колокольчик.

– А что потом? – не унимался Андрей.

– Суп с котом, – буркнул Егор.

– Увидите, те, те, те… – рассмеялось эхо.

– Смотрите! – крикнул Саша. Прямо перед ними появилась разноцветная радужная дорожка, будто кто-то расстелил по земле радугу.

Радужная дорожка была собрана из прозрачных бусинок одинакового размера. А в самом центре на радужной дорожке стояли рыжеволосая Елизавета, черноволосая Екатерина и золотоволосая Полина. Они весело смеялись, а эхо, подхватив этот смех, разносило его по всей округе.

– Идите сюда! – позвали красавицы.

– Те… те… те…

– Да… да… да… – отозвалось эхо.

– Попробуйте догнать! – крикнула Елизавета.

– Те… те… те…

– Ать… ать… ать…

– А, может, вы боитесь? – засмеялась Полина.

– Вы… вы… вы…

– Эсь… эсь… эсь…

– Вот, беда! – пропела Екатерина.

– Да… да… да…

– Нет! – грозно крикнул Андрей. – Мы не боимся. Мы ждем, когда сойдет вода!

– Да? Да? Да? – удивилось эхо.

– Да! Да! Да! – подтвердил Андрей. – Идите лучше вы сюда. Или боитесь?

Эхо не отозвалось. А девушки переглянулись и побежали прочь, приподняв длинные юбки. Ребята увидели, как засверкали босые розовые пяточки, быстро опускаясь на радужную дорожку. Бусинки радуги звенели каким-то хрустальным звоном. Саша присел на корточки и тронул радугу. Бусинки тут же превратились в обычную воду, которая вытекла сквозь пальцы. Радуга исчезла.

– Вот и поиграли в догонялки, – задумчиво проговорил Саша.

– Меня все это достало, – стукнув кулаком в земляную стену, крикнул Андрей.

– Андрюха, нас тоже это положение не радует, но где выход? – попытался успокоить его Егор.

– Вот же он! – радостно закричал Саша, поднимаясь с колен. Прямо позади ребят был широкий проем между горами. Но они так были увлечены нашествием океана, что не смотрели по сторонам.

– Мистика! – обрадовался Егор.

– А меня от этих мистических превращений уже тошнит, если честно. Буэ, – схватившись за живот, проговорил Андрей.

– Потом будешь паясничать, – одернул его Саша. – Вперед к новым приключениям!

– Может, еще песню отрядную предложишь запеть? – съязвил Андрей.

– Топай без песен, – подтолкнул его Саша.

Когда коридор между горами закончился, ребята очутились на залитой солнцем поляне.

– Смотрите, земляника! – радостно крикнул Егор и присел в траву. – Ягоды огромные и сладкие. – Он показал большую ягоду ребятам и положил в рот. – Вкуснота!!!

Андрей и Саша присели рядом.

– Нет ничего слаще и ароматнее нашей сибирской земляники! – нахваливал Егор, уплетая ягоду за ягодой. – Я ничего вкуснее не едал.

– Да ты, болван, кроме своей земляники, ничего в жизни не видел, а туда же, – сказал Андрей, облизывая перепачканные губы.

– Ну и что, зато я уверен, что наша земляника самая, самая, – улыбнулся Егор. – Вот возьмем к примеру… – Он замолчал, потому что увидел прямо перед собой маленькие босые ножки. Ножки потоптались на месте и собрались уходить. Егор, не поднимая головы, проговорил.

– Нет, нет, не уходите, прошу вас. – Ножки замерли.

– Я, кажется, начинаю понимать Пушкина, – мечтательно произнес Егор. – Не зря он говорил, что следует «ногу ножкой называть». Ах, как не зря! – Ножки заволновались. Егор поднял глаза и увидел очаровательную Полину.

Она смотрела на него сверху вниз, а в глазах сверкали озорные огоньки. Губы тронула едва заметная улыбка. И вот уже «ах» она бежит, парит, точно стрекоза над зеленым лугом. Голубая лента развевается на ветру, а золотые кудряшки подпрыгивают на плечах. Егор не помнил, как он вскочил, зачем побежал следом за васильково – пшеничным созданием. Не слышал крика друзей, которые просили его одуматься. Он мчался в погоню за стрекозой, бабочкой, райской птичкой, одержимый азартом охоты: поймать, во что бы то ни стало!