Страница 26 из 26
— Зачем вы их вывезли из Ленинграда? Хотели передать немцам?..
Представителя базы в патруле перспектива допроса задержанного здесь, на льду озера, не устраивала, тем более что пулеметчиков уже оповестили о приближении немецкой авиации.
— Давайте разберемся. По списку должно быть пятнадцать человек, двое умерли… Числился ребенок, но здесь приписка, что его не нужно считать.
— Может быть, Ведерникова включили в список умерших, а покойник Голубев занимает его место в списке.
— Как вы оказались в машине?
Ведерников улыбается. Ему неудобно за тех, кто не знает, кто он такой. Он не очень помнит, почему должен был скрываться и почему его нужно ловить, а если все-таки вспомнит, то не поймет: зачем? Он начал рассказывать о себе…
Уполномоченный анализирует: может быть, задержанный хочет скрыть свое истинное положение в присутствии других? Кто такой Курагин, на которого человек в шляпе ссылается? Фигура, видно, важная. Может быть, Голубев — псевдоним задержанного Ведерникова?..
— Воздух! Воздух! — Начался воздушный налет.
Вон они, два мессера! — зенитчики рассеяли на их пути встречные трассы.
Что делали другие, Ведерников не видел, — он побежал.
Он побежал по зеленоватому, похожему на мрамор гладкому льду, до глянца отшлифованному метелями. Он не удержался бы на ногах и десяти шагов, если бы не расставил руки, а тело не вспомнило, как оно держалось на катке в студенческие годы. Со стороны он мог казаться смешным: интеллигент в шляпе, с разъезжающимися ногами. Но его каждый шаг наполнял счастьем удачи.
Услышав пулеметные очереди, Ведерников побежал еще быстрее, потом еще быстрее. Он уже смеется от сжавшего сердце восторга. Он уже готов упасть в чьи-то уже расставленные руки. Он не видит, но знает, что все другие смотрят ему вослед, чтобы узнать, как закончится его жестокое приключение, которое называется жизнью…