Потомок Хранителя

Хару, тревожно осматриваясь по сторонам, зашагал в ту сторону, где, по его мнению, должна была находиться Цитадель Ведьмаков. Некоторое время своего пути, он настороженно вглядывался в каждый лист, вслушивался в трепетание ночного леса.

Чаща пугала его, но через некоторое время он привык к ее тревожному шепоту и позволил себе расслабиться и задуматься о произошедшем. «Как же будет ругаться Таби!» с досадой подумал ведьмак — «и как будут смеяться мои друзья, узнав, что я попал в ловушку Блуждающего огонька, о котором нас предупреждали все годы обучения!»

Хару со злостью пнул камень. Его не отпускало чувство, что эта оплошность добром не кончится. Лесным дебрям не было конца, и ведьмак все больше утверждался, что идет не туда. Через редкие просветы между ветвями просочился свет, извещая о восходе луны, но кругом все оставалось неизменным. Дремучий старый лес, будто продвигался вместе с ведьмаком, не выпуская его из своих цепких объятий. Ведьмак шел вперед уже много часов, обдирая одежду о колючки кустарников. Раз или два перед юношей пробегало какое — то пугливое животное, и тогда Хару вздрагивал, пугаясь не меньше несчастного обитателя леса. Хару успокаивал себя, глядя в след удиравшему оленю, что это всего лишь безобидное живое существо, такое же, как он. Впрочем, подобные внезапные встречи с лесными жителями были далеко не худшей из его тревог. Ужаснее всего было ощущение тихих, легких шагов за спиной. Юноша, покрываясь холодным потом, часто оборачивался назад, и в этот момент ему казалось, что невидимый преследователь уже переместился в другую сторону. Лихорадочно обводя глазами голые нижние ветви деревьев, колдун продолжал путь, не отпуская далеко от себя горящих огоньков. Вскоре Хару понял, что дальше продвигаться бессмысленно, и, сев под деревом, стал ожидать рассвета. На востоке уже начало колебаться оранжевое зарево, и, хотя Хару не мог увидеть его из — за деревьев, он заметил, что в лесу стало чуть светлее.

Внезапно иголки и мелкие веточки, рассыпанные по земле, всколыхнулись от резкого порыва ветра, бывшего столь редким гостем в этих непроходимых местах. Совсем рядом послышалось цоканье лошадиных копыт. К Хару приближался всадник, и, хотя любой на месте колдуна бросился бы навстречу своему спасителю, Хару вскочил с земли, и, потушив свет, спрятался за ближайшим кустом ежевики. Он судорожно перебирал в голове всех ужасных лесных монстров, в тайне надеясь, что это патруль из Цитадели вышел на его поиски.

Вдруг повеявший холод заставил приникнуть колдуна к самой земле, и, почти не дыша, вглядываться в просвет между колючими ветвями. Всадник приближался, и вскоре на лесной тропе показалась темная фигура в плаще. Лицо незнакомца было опущено вниз и скрыто черным капюшоном. Казалось, всадник дремал, а его вороной конь сам продвигался между деревьев. Хару продолжал лежать неподвижно, невольно содрогаясь от холода, исходившего от странной фигуры в черном плаще. Колдуна обуял настоящий ужас, когда он заметил, что лошадь медленно направилась к кусту, который пока еще оставался его надежным убежищем. Лошадь, фыркая, махала гривой, будто давая понять юноше, что он обнаружен. Ведьмак был убежден — кто бы это ни был, он точно не желает ему добра. Теперь Хару услышал тяжелое и глухое дыхание всадника и смог разглядеть под плащом такие же черные латы с золотым теснением на груди. Внезапно лошадь заржала, и встала на дыбы. Испугавшись, Хару выскочил из своего укрытия и, не разбирая дороги, бросился бежать. Травы и ветки хлестали его по ногам, будто стараясь задержать беглеца. Лошадь со всадником с диким ржанием понеслась за ним, подбрасывая в воздух тучи пыли и сосновых иголок. Казалось, еще секунда, и всадник настигнет его.

Хару понял, что любое промедление будет стоить ему жизни. Эта мысль острием вонзилась ему в мозг, заставляя бежать быстрее. Всадник на сильном коне летел как ветер, но ему мешали препятствия из стволов деревьев и паутины кустов. Для ведьмака это было преимуществом, но от лошади ему все равно было не уйти. Осознав это и призвав всю свою храбрость, Хару, предпринял последнюю попытку уйти живым. Он развернулся к своему преследователю и, мысленно прочтя заклинание, направил в глаза лошади огненную стрелу. Испуганное животное встало на дыбы и взмахнуло копытами прямо перед лицом ведьмака. Удар пришелся в плечо. Юноша упал на землю, и, закрыв лицо руками, в ужасе подумал, что лошадь непременно растопчет его, но этого почему — то не произошло. Хару услышал дикий вопль и стук удаляющихся копыт. Некоторое время он лежал без движения, а когда отважился открыть глаза, первое, что завладело его вниманием, была яркая полоска света на востоке и диск восходящего солнца. Начался рассвет. Всадник исчез. Все вошло в свое обычное русло жизни, и, казалось, разыгравшаяся в лесу трагедия была лишь кошмарным сном.

Со стоном Хару дотронулся до раны. Его пальцы дрожали. Раненое плечо пульсировало болью, а по рукаву вниз стекала алая кровь. Только сейчас юноша огляделся и понял, что почти вышел из леса. Убегая в панике от всадника, он даже не заметил этого. Теперь стволы деревьев поредели, а в траве мелькала знакомая тропинка. Хару с трудом поднялся на ноги и медленно побрел вперед. Солнце еще не успело до конца выглянуть из за горизонта, когда Хару был уже у ворот Цитадели. Ему на встречу бросились воины, несущие дежурство у входа, а так же Ирен, Адер и Таби.

— Ты вернулся! — закричал Адер, приплясывая вокруг друга. Болезненная бледность уже ушла с его лица. — А мы уже отправили патруль на поиски!

Зеленоглазая Ирен с тревогой осмотрела друга. Заплаканное лицо и беспорядочно развивающиеся на ветру вороные волосы колдуньи говорили сами за себя.

— Ты что, ранен? Где ты был так долго?!

Подошедшая Таби растолкала зевак и, осмотрев раны Хару, наконец, сказала:

— У тебя сломана ключица и большая ссадина на лбу, но это поправимо! Пойдем скорее в лечебницу. Мне нужно обработать раны.

Невозмутимое поведение Таби успокоило Хару. Облегченно вздохнув, он поплелся за ней. Ноги едва держали его.

Пока Таби обрабатывала его раны, юноша успел рассказать друзьям о своих приключениях.

— Что — то мне подсказывает, что это добром не кончится — откликнулась Ирен — этот всадник еще даст о себе знать. Я слышала о нападении некоего Темного Всадника, как его прозвали, на города эльфов! Ты сумел разглядеть его лицо? Вдруг это был он!

— Не разглядел, — пропыхтел Хару, стараясь не дергаться, пока Таби бинтовала его грудь, фиксируя плечо, — Он был в капюшоне. К тому же, в лесу было темно.

Адер вскочил со своего места и нервно зашагал по лазарету.

— Пусть приходит — процедил он — у нас достаточно войск, чтобы остановить одного задаваку!

— Хотелось бы в это верить — тяжело вздохнул Хару — но лучше бы я больше никогда его не видел…

Глава 2 Тьма Сгущается

Хару открыл глаза и резко сел на протестующе заскрипевшей койке. Кошмарный сон, навеянный бессонной ночью в лесу, никак не желал отпускать ведьмака и все еще мелькал перед глазами бесцветными размытыми образами.

Юноша спустил босые ноги на каменный пол лазарета и, быстро встав, прошелся туда — сюда перед окном. Остатки тревожных сновидений постепенно отпускали его.

Солнце было в самом зените; его лучи освещали холодный камень Цитадели, но так и не согревали его.

Хару с удивлением отметил, что проспал чуть больше суток. Судя по положению солнца, до вечера оставалось еще несколько часов. Все ученики и учителя Цитадели сейчас были на занятиях, а это значило, что до вечера Хару был предоставлен самому себе. Это так обрадовало его, что ведьмак даже думать забыл о ноющем плече, раздробленном конским копытом.

Ведьмак осторожно ощупал ключицу и сам себе кивнул, удостоверившись, что благодаря снадобьям Таби и его выносливому организму, сломанная кость заживает раз в десять быстрее, чем у обыкновенного человека. Затем, прислонив руку ко лбу, расшибленному при падении, колдун ощутил гладкую обновленную кожу, рассеченную лишь крошечным шрамом.