Страница 4 из 12
Был и еще один чудо специалист по ОФП. С ним мы учились делать сальто, кувыркались по 200 раз вперед-назад, прыгали на батуте, падали из разных положений. Было очень весело, только не совсем понятно, каким образом применять получаемые навыки на корте.
На моем спортивном пути мне повезло встретиться с двумя замечательными тренерами по физической подготовке, которым, по сей день, безмерно благодарна! Один из них, правда, брал за занятия столько, что медленно бегать по корту после этих тренировок было невозможно. Кроме того, он раскручивал родителей на различные дополнительные услуги: поход к рекомендованному им массажисту, посещение специализированного врача (с обязательным составлением лечебной программы и покупкой «абсолютно безопасных» пищевых добавок, протеиновых коктейлей, смесей для похудения и прочих прелестей спортивной медицины, «необходимых» в 11 летнем возрасте). Так же активно советовалось провести тестирование в уникальном центре (там с завязанными глазами надо было простоять 5 мин, а потом некая предсказательница по руке определяла степень вероятности достижений на корте).
Второй тренер – замечательная женщина, подходила к своей деятельности самоотверженно, отдавала ученикам себя без остатка. И не важно, где проходили ее занятия: на аллее в парке или в небольшом уголке легкоатлетического манежа, количество желающих попасть в группу неизменно увеличивалось. Практика этого тренера отличалась и своей адекватностью в финансовой части, и высокой квалифицированностью подхода, и (что является очень важным) глубокой человечностью в отношениях с учениками.
Год 1992-й. Детей 6–8 лет собрали в небольшой комнатке, раздали по листку бумаги и предложили нарисовать несуществующее животное. Мамы с волнением ждали в холле результатов, а мы, съежившись от устремленного на нас взгляда психолога, ерзали на стуле. Казалось, предполагается, что рисунок должен быть на уровне мировых художников, чтобы удовлетворить требованиям лица во главе круглого стола. Некое загадочное животное ярко воображалось, но совсем не поддавалось описанию путем использования ручки и бумаги. Минут через 15 юные теннисисты расслабились, начали смеяться и хвастаться друг другу у кого рога получились длиннее. Некоторые, особо общительные участники, успевали комментировать рисунки других, швыряться жевательной резинкой, передавать записки из клочков, оторванные от тестового листа и изображать произвольные линии, по типу: сверху-вниз, наискосок. В самый разгар всеобщего веселья, в течение которого периодически раздавались бессвязные крики существа со страшным взглядом, нам велели покинуть комнату. Большинство рисунков, как выяснилось несколько позже, в карикатурной форме изобразили ту самую тетеньку во главе стола, только рога отличались своей масштабностью. На основании этих самых извилистых отростков были сделаны выводы о наличии подсознательных страхов испытуемых. Все были безмерно довольны – наконец-то дали порисовать, а итоги теста сочли не стоящими внимания и времени, потраченного на дорогу до небольшой комнатушки и общения с тетенькой-психологом.
Год 1996-й. Ежегодный осмотр в спортивном диспансере. Сам по себе обход длинного списка врачей уже рождает в памяти множество замечательных моментов. Странно, но тогда у большинства тренеров и теннисных родителей отношение к медицинскому осмотру было чисто формальным (впрочем, и сейчас такое встречается) Детям давали наставления: «Главное, ни на что не жаловаться! Скажи, что у тебя ничего не болит». Юные спортсмены послушно выполняли задачу; мне даже удалось посетить офтальмолога и получить в карте заветное заключение – «зрение стопроцентное», при том, что ниже четвёртой строчки таблицы не видела. Большинство врачей не торопились с проведением осмотра (а зачем, ведь и так работы хватает) Добившись вожделенной надписи: «здоров(а)» дети бежали наперегонки к следующему кабинету. Порой случались непредвиденные казусы – кто-то из спортсменов уговаривал врача поставить диагноз: «плоскостопие», с надеждой провести подольше времени в кабинете. Логика впечатляла: «ага, Миша пробыл у хирурга всего 2 минуты, значит, чтобы быть лучше него, мне надо пробыть 5».
Но особенно грандиозным было посещение психолога. Так вот, у этого странного врача (так мы воспринимали в 10 лет загадочного психолога) предлагались на выбор карточки с цветами. Необходимо было последовательно отбирать самые любимые оттенки. Методика эта, как удалось выяснить в последствии, называлась тестом Люшера. Но в те времена некий Люшер, был нам понятен не более, чем специалист под названием «психолог». Передавая друг другу сведения о предстоящем испытании, мы заранее определялись с моделью поведения. Девочки остановились на красной гамме, а мальчики, назло представительницам слабого пола, предпочли выбирать сугубо черные цвета. Врач была сбита с толку, она обещала распечатать результаты через несколько дней, но, видимо так и не добралась до компьютера. Однако это уже никого не волновало, главное, что в карточке красовался штамп: «осмотрен психологом».
В спорте психика играет одну из ведущих ролей. Ее значение в развитии спортсмена растет пропорционально профессиональному прогрессу. Так, если вначале теннисного пути, основное внимание уделяется совершенствованию техники, на втором месте находится физическая подготовка, а на третьем – ментальная, то на следующем этапе (когда техническая база заложена и движения ударов усвоены спортсменом) на первый план выходит физическая и психологическая подготовка (причем доля последней постоянно увеличивается). С самых первых дней занятий определенные свойства личности спортсмена либо помогают, либо тормозят прогресс. Еще более ярко это проявляется при вступлении в соревновательную практику.
К сожалению, спортивных психологов немного, да и не все играющие в теннис осознают, для чего им необходима работа с данным специалистом. Работа с психикой учеников должна вестись непрерывно, начиная с самого раннего возраста. Во время первичного отбора не стоит углубляться в какие-то особые тесты, тренер может просто побеседовать с родителями и ребенком.
Это общение можно разделить на три этапа:
– Беседа тренера с ребенком и родителями;
– Беседа только с родителями;
– Беседа только с ребенком.
Говоря о первом пункте, то есть о совместной беседе тренера с ребенком и родителями, стоит отметить основные моменты, которым тренер должен уделить внимание:
– Насколько комфортно чувствует себя ребенок в присутствии родителей?
– Кто первым отвечает на вопрос, заданный ребенку: он или его родители?
– Легко ли ребенок говорит в присутствии мамы и папы?
– Как относятся родители к участию ребенка в беседе, дают ли ему право голоса?
Все это позволит увидеть тренеру внутрисемейную атмосферу, стереотипы поведения, которые не замедлят проявиться в дальнейшей работе.
Во время беседы с родителями можно задать следующие вопросы:
– Для чего вы отдаете ребенка в теннис?
– Почему именно теннис?
– Играете ли вы сами?
– Сколько часов в неделю вы готовы посвятить тренировкам?
– Есть ли возможность контролировать физическое и психическое состояние ребенка, проверять его дневник, напоминать о выполнении домашнего задания?
– Финансовые вопросы. Эта сторону необходимо обсуждать с самого начала занятий. Финансовые возможности родителей, цена и порядок оплаты должны быть четко оговорены.
После обсуждения основных вопросов следует рассказать родителям о том: какую ракетку необходимо купить, какое должно быть питание ребенка, что на тренировку нужно приносить воду, сменную одежду, теплый спортивный костюм,(если на улице прохладно) и т. д.
Во время беседы с ребенком надо, прежде всего, создать атмосферу доверия:
– Говорить тепло и ласково, но без заискивания;
– Улыбаться;
– Рассказать что-то смешное и спросить мнение ребенка по этому поводу;