Страница 7 из 24
«Сезон начнешь с живыми…»
Одно из упражнений, придуманное хоккейным тренером Виктором Васильевичем Тихоновым, игроки ЦСКА назвали «Сантьяго» в «честь» чилийского путча с расстрелом инакомыслящих на столичном стадионе. Упражнение такое: надо было пробежать 16 раз по 400 метров с короткими паузами. Хоккеисты – народ крупный, жара под 30, пульс запредельный, врачи наготове – сразу при необходимости откачивают. Все армейцы мучились, только Хельмуту Балдерису все нипочем: он это с Тихоновым в рижском «Динамо» проходил.
Нагрузки, предлагавшиеся футболистам Павлом Яковенко, блестяще игравшим когда-то в киевском «Динамо» и сборной СССР и ставшим последовательным сторонником тренерских методов Валерия Лобановского, пытались было сравнивать с армейскими нагрузками, но с подобными сравнениями не согласен Андрей Тихонов, и в армии послуживший, и под началом Яковенко какое-то время поработавший. «Армия, – говорит Тихонов, – это совершенно иное. Там я был готов физически так, как ни в одной команде меня бы не подготовили. Тест Купера, длина которого три километра, в сапогах по асфальту я пробегал за 10 минут – на две минуты быстрее нормы. А у Яковенко… Встаешь в полседьмого утра, выпиваешь стакан сока, – и на пляж на зарядку. По песку вдоль берега мы бегали семь раз по 500 метров. Пробежал отрезок, потом пауза две минуты, и обратно. Когда ты делаешь это в семь утра, мозг практически отключен. Видишь точку, в которую надо бежать, и делаешь это».
В «Спартаке» при Олеге Ивановиче Романцеве основной экзекуцией называлась «максималка»: бег рывками, от бровки до бровки, на протяжении 20–22 минут или, когда Романцев добрел, 12 минут.
«Я „максималку“ сам бегал – у Бескова, – говорит Романцев. – Упражнение помогает тренеру определить, в каких кондициях находятся игроки. И не наказание это вовсе, как многие считают, – проверка. Барометр, если хотите. Для каждого футболиста. Провел „максималку“ в полную силу, все честно выдержал, остался на ногах – значит, ты в хорошей физической форме, можешь заниматься с мячом и так далее. Нет – извини. Стонут футболисты? В конце концов – тренер всегда прав! А если не прав – смотри „пункт первый“.»
Как-то раз Валентин Борисович Бубукин, назначенный главным тренером ЦСКА, пришел к Анатолию Владимировичу за советом. Совет понадобился Бубукину вот в связи с чем. В ЦСКА, сообщил он Анатолию Владимировичу, призваны перед сезоном аж 60 (шестьдесят!) новых футболистов, как же выбрать лучших? «Валя, – сказал ему Тарасов. – Вези всех на сборы, гоняй что есть силы. Сорок умрут, а с двадцатью оставшимися в живых ты начнешь сезон».
Открытый футбол
«Если я видел дальше других, то потому, что стоял на плечах гигантов». Исаак Ньютон, облекший свою гениальную научную деятельность в простейшую формулировку, не только отдал должное предшественникам, но и призвал никогда не забывать о гигантах, подставивших плечи для размещения на них последователей, причем не обязательно вовсе, что – единомышленников.
В каждой области человеческой деятельности – свои гиганты. В каждой плоскости. В отечественной футбольной журналистике одним из несомненных гигантов был Геннадий Радчук. Он рано ушел из жизни – в 61 год. Для меня время «после Радчука» превратилось во время без звонков от него, без характерного голоса, без деликатного «Ты не мог бы для нас обзор. Нет, не следующего тура, а через тур.
Можно в четверг сдать…», без встреч – в редакции на улице Архипова или в западном крыле гостиницы «Россия», где официант Ваня лучше нас знал, что мы хотим выпить и чем желаем закусить.
В еженедельнике «Футбол», которому на какое-то время навязали дополнительное имя – «Хоккей», Радчук, выпускник МГИМО, был и ответственным секретарем, и заместителем главного редактора. В начальника Радчук никогда не играл. Да, он занимался организационной работой, да, понимал, что выпуск еженедельника – конвейер, без автоматизма которого не обойтись, да, шумел на задерживающих заметки и фотографии авторов. Но – оставался репортером. Всегда.
Только репортерское чутье, например, отправило Радчука в конце чемпионата 1969 года не в Киев, где в матче за первое место бились «Динамо» и московский «Спартак», а в Кутаиси, где встречались средненькие команды – местное «Торпедо» и ростовский СКА, которым в турнире ничего уже не было нужно. О том, что он увидел, Радчук написал в еженедельнике: «Любопытен случай в Кутаиси, когда, словно по мановению волшебной палочки, в матче с редким счетом 3:3 два игрока, претендующих на приз лучшего бомбардира, – Херхадзе и ростовчанин Проскурин, – провели по три мяча. Даже благодушная, немногочисленная аудитория в тот день на местном стадионе почувствовала себя сконфуженной, наблюдая за тем, как шла игра в поддавки. Гармония взаимной любезности процветала. Когда мяч оказывался у любого игрока красных (цвет ростовчан), у любого, кроме того, который был под номером девять, вы могли вообще отвернуться от поля с полной гарантией, что ничего не произойдет. Под номером девять играл Проскурин. То же самое относится к белым (цвет торпедовцев). Только на „десятку“ (под этим номером играл Херхадзе) стоило обращать внимание. Весь матч наносили удары по воротам лишь эти двое. Больше никто. Оставалось лишь гадать, сколько мячей они забьют при символическом противодействии защиты соперников. Я думаю, что по четыре выглядело бы слишком сенсационно, а по два могло не хватить. Сошлись на трех. Каждому понятно желание команды помочь своему бомбардиру в споре за приз самого результативного игрока. Можно понять, когда такому игроку доверяют бить пенальти, штрафной чаще играют на него. Но в Кутаиси было нечто иное. „А где доказательства?“, – скажут мне. В данном случае не нужны свидетельские показания и протоколы допросов. Футбол достаточно открыт и очевиден».
«У него все есть!»
Геннадий Радчук, прекрасно владевший английским языком, время от времени ездил с футбольными командами в зарубежные турне в роли переводчика. Однажды какой-то миллионер из Австралии, странным образом оказавшийся фанатом московского «Динамо», пригласил столичную команду посетить Австралию и Новую Зеландию, взяв, понятно, все финансовые затраты – переезды, отели, питание – на себя.
Динамовцы в конце февраля – начале марта 1971 года сыграли шесть товарищеских матчей. Не с клубами, а со сборными различных новозеландских и австралийских штатов. Три встречи они выиграли, две завершили вничью, а последнюю – сборной штата Новый Южный Уэльс – проиграли с минимальным счетом 1:2. После проигранного матча австралийский миллионер устроил гостям шикарный прием в полностью соответствовавшем этому мероприятию помещении пятизвездного отеля. Застолье предварял аперитив, официанты разносили напитки, не только, конечно же, безалкогольные, организатор поездки подошел к микрофону и принялся что-то говорить по-английски. Футболисты, пусть ничего практически не понимая, вежливо спичу внимали. Никита Павлович Симонян, возглавлявший делегацию, время от времени поглядывал на Радчука, который неторопливо потягивал джин с тоником. Через минуту-другую Симонян прошептал в сторону Радчука: «Ген, чего он говорит?» Радчук увлеченно занимался джином. Симонян повторил вопрос громче. Та же реакция. Наконец Никита Павлович обратился к Радчуку почти в полный голос: «Ген, ну чего он говорит? Чего ему надо?» Радчук допил порцию джина и ответил: «Никита, ничего ему не надо. У него все есть».
Проход Джеймса Бонда
На чемпионате мира в Италии в 1990 году журналисты, как, впрочем, почти на всех последующих турнирах тоже, имели возможность посещать лагеря команд в специально отведенные для этих мероприятий часы. Следовало лишь зафиксировать в пресс-центре свою заинтересованность, узнать, когда в расположение той или иной команды отправится специальный автобус, и не опоздать на него.
В один из дней я выбрал сборную Англии. Мы приехали в ее лагерь. Нас попросили подождать, и мы, коротая время у ворот английской тренировочной базы, стали свидетелями забавного эпизода.