Маска киборга

– Плохой человек… Плохой человек… – Красный датчик заморгал чаще, а конечности А1, еще недавно заставлявшие его так смешно пританцовывать, беспомощно двигались в воздухе.

Лицо мужчины исказила гримаса отвращения, смешанного со страхом.

– Да пошел ты… – Он со всей силы опустил толстую подошву на голову робота. По пластиковой поверхности прошла глубокая трещина.

– Пло-хой… – искаженным голосом, кажущимся от этого еще более издевательским, в последний раз проговорил робот.

Мужчина продолжал топтать его, вымещая свою бесконечную злобу, превращая механизм, созданный разумом и руками любящего человека, в бесполезную крошку.

………….

…В это время в доме Стоунов продолжался праздник. Только именинника нет за большим столом. Мартин нетерпеливо дергает телефонный провод в своей комнате.

– Алло, Мелани? Здравствуй. Почему же ты не пришла? Я тебя ждал.

– Не обижайся Мартин, мне нужно было помочь маме.

– Я тоже иногда помогаю маме, – понимающе вздыхает Мартин.

– Тебе подарили щенка? – оживляется девочка. Она не хочет подавать виду, как она рада этому позднему звонку.

– Да… Маленький, пушистый, смешной. Тебе он непременно понравится.

– Какого он цвета? – спрашивает Мелани, стараясь во всех подробностях вообразить себе щенка.

– Он белый, как полярный медвежонок. Только черный нос торчит, – усмехаясь, объясняет Мартин.

– А как ты его назвал? – допытывается Мелани.

– Ларри.

– Красивое имя!

– Конечно, ведь нельзя называть настоящего друга каким-нибудь дурацким именем вроде Шарик или Пушок! Верно я говорю?

– Конечно, ты прав. Ларри – идеальное имя.

– Так что же, завтра после уроков погуляем с Ларри? – неуверенно спрашивает Мартин, но тут же успокаивается, услышав быстрый ответ:

– Конечно. Мне ужасно хочется поскорее его увидеть! До скорого!

……….

Для всего есть свои причины. Иногда эти причины очевидны, а иногда остаются неизвестными для нас еще долгие годы. Так, профессор Стоун, добрейший и деликатнейший из людей, растерянно остановился посреди потемневшей улицы. Дождь заливался ему за воротник, а он, не замечая этого, все всматривался в проходящую толпу, будто надеясь увидеть участливое лицо или остановить незадачливого бандита, объяснить ему, как бесполезен и даже опасен может быть сложный механизм, попавший в неверные, злые руки. Но никто не останавливается, не смотрит с участием. Люди спешат обойти странного старика.

В это же время Мелани, уже уложившая чужого ребенка, вернулась к себе и задумчиво играет с маленьким котенком. Мысли ее далеко. Она представляет, что отец ее жив, а картины его выставляются в лучших галереях мира. Маме не нужно день и ночь работать на изнурительной службе, а она, Мелани, может почувствовать себя обычной девочкой без груза ответственности на хрупких плечах. Она отгоняет от себя эти мечты, потому что знает: они только разбередят душу, ослабят ее, ничего не принеся взамен, кроме тоски и горечи. Все эти испытания зачем-то нужны. Для чего-то сегодня мне одиноко и грустно, для чего-то я не смеюсь вместе с Мартином в его большом, светлом доме, среди милых людей. Для чего-то, я только пока еще не знаю, для чего. Мелани вздыхает еще раз и кладет голову на подушку. Только сейчас она поняла, что ужасно устала. Едва она закрывает глаза, как сон уносит ее из комнаты. Она видит Мартина, тянущего к ней руки. Мелани рада ему и тянет руки в ответ, хочет прикоснуться, сказать что-то, но не может. Невидимая преграда разделяет их и не дает сойтись. Лицо Мартина темнеет, становится размытым, и Мелани уже не может разобрать, смеется он или плачет. Вдруг она четко видит слезу, блеснувшую на его левой щеке.

…………

…Мартин нетерпеливо ерзал на стуле. Дедушка, теперь единственный долгожданный гость, все не шел. Мартин пытался прислушиваться к разговорам взрослых, но они казались ему скучными. Он поиграл с Ларри, пока тот не начал спотыкаться на ходу, а когда понял, что щенок уже не держится на ногах от усталости, отнес его в плетеную корзину, на дне которой лежала его старая домашняя курточка – Рози позаботилась. Мартин даже не мог есть свой праздничный торт. Методично ковыряя недоеденный кусок вилкой, он то и дело вскидывал голову, готовый бежать к двери. Каждый звук казался ему стуком в дверь, эхом дедушкиных шагов под окнами.

Наконец он явственно различил звонок в дверь и, спрыгнув со стула, уже ринулся было в прихожую, но понял, что эффектнее будет, если он появится перед дедушкой со щенком на руках, и повернул в кухню.

– Куда ты сорвался? Марти, а гости? Марти, папа откроет дверь! – крик Элен уже не донесся до ушей мальчика.

На кухне, куда ворвался Мартин, все дышало чистотой. Рози только что закончила уборку и сейчас стояла в своем аккуратном, чуть потертом пальто, подкрашивая губы перед зеркалом.

– А, Марти! Какой же ты огромный! Еще раз с днем рождения, мой милый. А чего ты так запыхался?

– Рози, а Ларри где?

– Ларри твой налопался и спит, вон его корзинка, я за плиту сдвинула, чтоб не мешалась.

Щенок, видимо, расслышав свое имя, сначала приподнял одно ухо, затем второе. Выбравшись из корзины и спотыкаясь спросонья, он подбежал к Мартину и счастливо замахал хвостом, да так, что сам еле мог стоять на ногах, подаваясь всем телом то в одну, то в другую сторону. Мартин и Роззи не могли удержаться от смеха, и мальчик тут же опустился на колени, чтобы погладить щенка.

– Ух, какой хороший пес! Тебе надо много есть и много спать. Скоро ты станешь большим и сильным. Будешь охранять меня и моих друзей.

Ларри ничего не понял из слов хозяина, но на всякий случай залился счастливым лаем. А заметив, что миска с молоком еще не опустела, деловито направился к ней, чтобы снова подкрепиться.

Тем временем Крис уже открывал входную дверь. Еще продолжая громко отвечать на чью-то реплику, донесшуюся из гостиной, держа на отлете тарталетку, которую ловко захватил с тарелки Элен, он улыбался и начал было шутливо-укоряющую фразу, адресованную отцу:

– Ну, а мы уже зажда…

Фраза оборвалась на полуслове. Крис продолжал улыбаться, только теперь немного растерянно. Из дверного проема на него молча смотрел человек в униформе защитного цвета и черной маске.

– Простите, я как-то… – Крис снова не закончил фразу. Человек, ничего не говоря, направил Крису в лицо длинное дуло пистолета. Крис сделал шаг назад, не подняв рук, не сказав ни слова. А человек спокойно выстрелил ему в лицо, и потом еще раз. Из-за глушителя звуки выстрелов слились со звуками музыки, доносящейся из гостиной. Будто в немом кино, Крис упал, неестественно выгнув шею, запрокинутое лицо залилось красным, острый подбородок и открывшаяся шея казались очень белыми, почти синеватыми. Человек в маске сделал шаг к лежащему и еще дважды выстрелил ему в голову. В его движениях не было суеты или нервозности. Он спокойно, даже чуть скучающе выполнял свою грязную, не очень приятную, но привычную работу. Недовольно взглянув на мелкие капли крови, запачкавшие его штаны, он перешагнул через неподвижное тело. Музыка продолжала играть, изредка ее дополняли взрывы смеха, легкий гул голосов, позвякивание бокалов.

Никто в гостиной не расслышал выстрелов и звука падения тела. Элен ответно улыбнулась на какую-то шутку, отпила из бокала и вышла в коридор, чтобы встретить Криса с профессором. Бокал выскользнул из ее руки и разлетелся на мелкие кусочки, ударившись об пол. Элен силилась закричать, но, будто в кошмарном сне, что-то сжимало ее горло, и голос отказывался звучать. Она переводила глаза с фигуры мужа, так нелепо и оттого так страшно раскинувшего руки, на стоявшего рядом с ним человека в черной маске.

Крик пробился через сдавленное горло и ворвался в гостиную, разрезав неразборчивый праздничный гул, но лишь на секунду. Пуля пробила сердце Элен и застряла в стене за ее спиной. Когда-то прекрасное, теперь искаженное криком и ужасом лицо постепенно расслаблялось, обретая выражение безразличия. Только глаза были по-прежнему широко раскрыты, а губы бессмысленно шевелились. Человек в маске выстрелил ей в лоб, и она застыла неподвижно, завалившись на бок, перегородив проход.