Страница 114 из 184
Барклай не мог поверить в свою удачу. Он просил о шести неделях для восстановления своей армии, и Наполеон дал их ему; при этом Барклаю не нужно было рисковать разрывом с Пруссией или Австрией или же проводить преобразования внутри своих войск в разгар военных операций. Когда Ланжерон получил сообщение о перемирии, то «отправился в штаб Барклая, и он встретил меня шумным хохотом: столь бурное проявление радости было вовсе не типично для Барклая. Он всегда был холоден, серьезен и строг как по духу, так и по манерам. Мы оба смеялись над Наполеоном. Барклай, все генералы и наши монархи были пьяны от радости и имели на то все основания»[560].
ВОССТАНОВЛЕНИЕ АРМИИ
За время летнего перемирия 1813 г. русская армия преобразилась. К началу осенней кампании она не только успела отдохнуть, хорошо подкормиться и пройти реорганизацию, но и значительно увеличила свою численность по сравнению с маем. Чтобы понять, как это произошло, нам потребуется двинуться в несколько ином направлении посмотреть, что же происходило в тылу российской армии. Отчасти это предполагает понимание сложного процесса воспитания, подготовки и экипировки сотен тысяч рекрутов, пополнивших ряды полевых армий в 1812–1814 гг. Одно перемещение всех этих подразделений из внутренних районов России в Германию было трудновыполнимой задачей. Осенью 1812 г. главный полигон для подготовки резервных армий находился в Нижегородской губернии, в 1840 км от российской границы с герцогством Варшавским. По подсчетам военного министерства, чтобы покрыть это расстояние, войска должны были идти маршем в течение пятнадцати недель[561].
Оказавшись в Польше и Германии, части русской армии сразу же должны были озаботиться вопросом пропитания и обеспечения себя всем необходимым на время действий на столь значительном отдалении от собственных баз снабжения. Масштабность этой задачи легче представить, если помнить, что в 1813–1814 гг. за пределами Российской империи служило более полумиллиона русских солдат, и что происходило это в Европе, где всего лишь два города имели население свыше 500 тыс. человек. Равным образом полезно вспомнить об опыте, приобретенном Россией в ходе Семилетней войны (1756–1763), когда русские войска действовали в тех же самых районах Германии, что ив 1813 г. Тогда их усилия были серьезно подорваны необходимостью каждую весну отходить на сотни километров в восточном направлении, поскольку они не могли получить все необходимое на территории Пруссии. Для русских в 1813–1814 гг. победить Наполеона было лишь полдела. Не менее сложной задачей и их достижением было то, что они сумели привести с собой крупные армии, способные воевать с Наполеоном[562].
В соответствии с приказом по полевым армиям, изданным М.Б. Барклаем де Толли в январе 1812 г., по мере наступления русских войск на запад по территории Восточной и Центральной Европы была создана сеть военных дорог. Она брала свое начало в глубинах Российской империи и тянулась до самой границы. По этим дорогам шло перемещение большей части подкреплений, боеприпасов и прочих необходимых вещей, обеспечивавших силу и боеспособность русской армии. Вдоль этих дорог на равном удалении друг от друга были организованы госпитали, а также назначены коменданты городов. В распоряжении комендантов имелось до сотни кавалеристов из числа башкир и калмыков, которые при должном присмотре представляли собой грозную военную полицию. Комендант был обязан убедиться в том, что дороги и мосты находятся в исправном состоянии, а госпитали и склады снабжаются и управляются надлежащим образом. Он отмечал прибытие и отправку всех воинских подразделений на своем участке дороги, каждые десять дней донося в главный штаб обо всех передвижениях. Военные дороги значительно облегчили процедуру контроля над перемещением войск к границе, их прокормлением и снабжением их всем необходимым. Эта система также препятствовала дезертирству и мародерству[563].
В законе об армии, изданном в январе 1812 г. (по ст. ст.), также довольно подробно говорилось, как следует снабжать и кормить солдат, служивших за границей. Четкая грань проводилась между действиями на союзных территориях, где все подобные вопросы регулировались на основе соглашений между странами, принимавшими участие в действиях, и ведением кампании на землях неприятеля. В законе не оговаривалось положение нейтральных держав: на их территории следовало вести себя так же, как если бы она принадлежала противнику. На враждебной или нейтральной территории армия должна была обеспечивать себя всем необходимым посредством реквизиций. Ее ежедневное содержание переставало быть заботой российского казначейства. Однако реквизиции следовало проводить упорядочение, с целью сохранения дисциплины в войсках и защиты местного населения и хозяйства. Везде, где это было возможно, данная задача возлагалась на местные власти, которые должны были работать под присмотром официальных лиц из интендантской части армии. Генерал-интендант полевой армии являлся — по должности генерал-губернатором всех занятых территорий, и все чиновники были обязаны подчиняться его приказам под угрозой суровых наказаний за неповиновение. За всю полученную еду и прочее довольство предполагалось выдавать расписки с целью пресечения беспорядков и предоставления местным властям возможности уравнять тяготы посредством выплаты денег держателям этих расписок из налоговых поступлений[564].
В первой половине 1813 г. русские армии действовали прежде всего в Пруссии и Польше. Задолго до подписания союзного договора с Фридрихом Вильгельмом Александр согласился расплатиться за реквизиции, произведенные в Пруссии. Одну пятую причитавшейся суммы предполагалось уплатить тотчас же в российских бумажных рублях, остальное — позднее, в обмен на расписки. Автором этой идеи выступил Штейн, исходивший из политических соображений, а также полагая, что не имеет смысла разорять население будущего союзника, чьи скудные ресурсы вскоре должны были в полном объеме пойти на нужды военной экономики. Впоследствии, когда русские войска действовали на территории Саксонии и Франции, подобная уступка Пруссии больше не делалась[565].
Как только был подписан русско-прусский союзный договор, правительства обеих держав пришли к соглашению о постое частей русских армий на территории Пруссии. Приставленные к русским корпусам прусские комиссары должны были проводить реквизиции необходимого количества провизии в обмен на расписки. Вслед за этим комиссары распоряжались поставками продовольствия и расквартированием войск среди местного населения. Щедрыми были условия, на которых определялась общая сумма платежей за постой русских войск на землях Пруссии. Цены на продовольствие рассчитывались исходя из средних полугодовых показателей по всей Пруссии, а не на основе цен, подвергшихся сильной инфляции в местах действия крупных скоплений войск. Три восьмых части платежей от общего итога предполагалось внести в форме поставок зерна из России в порты Пруссии, что русские в любом случае планировали сделать для нужд собственной армии. Еще три восьмых части платежей подлежали покрытию по распискам после окончания войны. Остальные две части следовало внести в бумажных рублях. Расплачиваться дефицитной на тот момент серебряной и золотой монетой от русских не потребовали вовсе[566].
Положение в герцогстве Варшавском было в корне отличным, поскольку здесь речь шла о захваченной территории противника. Польское продовольствие имело решающее значение для военной экономики России в 1813 г. Без него русская армия не смогла бы остаться в строю летом и осенью этого года. Тот факт, что все продовольствие было реквизировано бесплатно, был также крайне важен для русского казначейства. Хотя точный подсчет невозможен, вклад герцогства Варшавского в прокорм и содержание полевой и резервной армии русских, расквартированных на польской территории с весны 1813 г., исчислялся десятками миллионов рублей[567].
560
Langeron A. Op. cit. P. 199.
561
РГВИА. Ф. 1. Оп. 1/2. Д. 2888. Л. 11–13.
562
Keep J. The Russian Army in the Seven Years' War // The Military and Society in Russia. P. 197–221. Всесторонний обзор работы тыла в годы Семилетней войны см. в кн.: Szabo F. The Seven Years War in Europe 1756–1763. Harlow, 2008.
563
Война 1813 г. Материалы Военно-ученого архива. Т. 1. С. 119–120. Январский закон об армии устанавливал базовые требования к военным дорогам, см.: ПСЗ. Т. XXXII. С. 116–118; М.И. Кутузов. Сб. документов. Т. 5. С. 416-417.
564
ПСЗ. Т. XXXII. С. 107–158.
565
М.И. Кутузов. Сб. документов. Т. 5. С. 214–215; Поход… С. 6–8, 47–48.
566
Собрание трактатов… Т. 7. С. 88–96. См. также: Управление генерал-интенданта Канкрина… С. 123.
567
В конце 1813 г., например, по подсчетам самого военного министерства, за предыдущие четыре месяца оно потратило 3,9 млн. руб. на продовольственное обеспечение частей Резервной армии, развернутых внутри империи, и лишь 1,1 млн. руб. на снабжение гораздо более многочисленных войск, находившихся на территории герцогства Варшавского. Даже эти 1,1 млн. руб. были выделены по приказу Александра I, согласно которому выдававшиеся войскам порции мяса и водки должны были оплачиваться из средств российской казны, а не поляков, как это было раньше: РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3441. Л. 100–101.