Страница 15 из 30
На экране появилась крашенная синяя жирная морда с наглыми глазёнками. Растягивая звуки, как принято у мелких уголовников, морда изрекла:
- Главное, порядок будет. Потому что я хорошо-о знаю, как воруют. И никому бюджет не дам воровать, кроме… - тут он запнулся, но тут же продолжил. – И никому воровать не дам. Вообще! Никому!.. Трудности языка, понимаешь ли.
Снова появилась дикторша:
- Также стали известны кандидаты на новые назначения. Министром транспорта предлагается Дуб Хихикель. О проблемах отрасли он знает не понаслышке - больше двадцати лет проработал водителем троллейбуса в Великой Гордынии. Кандидат в министры сельского хозяйства Чудитто Конутэлло тоже является признанным специалистом – его ферма свинопотамов была признана лучшей в конкурсе Гремучего уезда Княжества Шпания. Можно быть уверенным, что новый состав правительства из людей, вкусивших с детства плоды истиной цивилизации, поведёт нас к победам по пути прогресса и демократии!
Официально считалось, что шизиане сами не способны к государственному управлению, поскольку во многих течёт гнилая кровь шмуркалей. Да тут ещё и проклятое лирианское наследие в виде воспитания, образования и какой-то там морали. Значит, надо пригласить иностранцев или эмигрантов. Серьёзные люди шарахались от Свободной Шизады, как от огня, и ордынцам пришлось собирать на более-менее значимые государственные должности авантюристов со всех концов света, по которым плачет тюрьма или виселица. Поскольку денежное довольствие министров вызывало у аферистов саркастическую усмешку, в их контрактах заранее оговаривались объёмы потенциально расхищаемого имущества, которые, впрочем, мало кто соблюдал. Кошка ест, пока может ходить и жевать - так и они воровали, покуда могли подписывать бумаги и изрекать: «А какова моя доля? Сколько с этого я буду иметь?»
В половине одиннадцатого приехал депутат Жизнеслав. На пороге он задал свой обычным вопрос – много ли процентов набежало? Я его понимал – он слишком многим жертвовал ради нас. И слишком сильно рисковал.
- Поторопитесь, - сказал он. - Нас ждут. Сегодня обширная программа.
- Но от чашки кофе вы не откажетесь, почтенный знаток мифов и сказок? – спросил Абдулкарим.
- Не откажусь, - в предвкушении улыбнулся Жизнеслав.
Местный кофе отличался специфическим вкусом и ароматом, к которому мы уже успели привыкнуть. Абдулкарим научился делать из него божественный напиток, что оценили и Жизнеслав, и Хлюмпель.
Депутат расслабился, подобрел, и я решил, что пришло время начать на него атаку.
- А откуда вообще взялись священные руны и вязь на национальных одеждах? – спросил я, отхлебнув обжигающий напиток.
- По официальной точке зрения, они даны нам протошизианами, - хмыкнул Жизнеслав.
- А по правде?
- А кто его знает! Есть масса теорий. Но я думаю, рунам никак не больше пары сотен лет. Аналогов им в древней письменности нет. Если вам это важно, нужно идти в Институт лексического инжиниринга. Там люди очень закрытые для общения. Но, думаю, профессор Хлюмпель нам и тут поможет.
- Были бы благодарны, - кивнул я. - И ещё…
Жизнеслав выразительно посмотрел на часы, но я будто не заметил этого жеста и продолжил пытать его:
- Мифы и сказания для своей книги. Вы их сами записывали, колесили по деревням? Или пользовались какими-то источниками? В сети и библиотеках таковых не имеется, мы проверяли.
- Конечно, пользовался источниками, - с лёгким раздражением произнёс Жизнеслав, не слишком любивший вспоминать о своих мифотворческих литературных подвигах. – Однажды мне в руки попала любопытная монография исследователя шизианского фольклора Гайдна Перископуса. Удивительный труд, затерявшийся в лабиринтах официальной науки. Он был издан сто лет назад тиражом двести экземпляров. Его нет в даже Большой народной библиотеке.
- А где найти эту книгу? – почуяв след, с замиранием сердца спросил я.
- У меня остался один экземпляр.
- И вы дадите ознакомиться с ним?
- Дам. Но неужели вам думать больше не о чем?!
- Понимаете, с этим мифологическим информационным патогеном, который жрёт вашу страну… Тут есть загадка. Но позвольте рассказать вам о ней позже, когда появится хоть какая-то ясность.
- Хорошо, - Жизнеслав не проявил особого интереса к нашим изыскания. Его сейчас заботили не загадки, а проценты. – Ну, поехали уже!
Машину он парковал во дворе. Когда-то здесь был сквер, детская площадка и, говорят, даже цветник. Теперь вокруг кирпичной трансформаторной будки серым бетонным озером растеклась автостоянка, где ждали своих хозяев пара десятков автомобилей.
Так хорошо знакомый нам внедорожник «Волна» стоял рядом с подъездом. Жизнеслав подошёл к нему, вытащил ключи и с наслаждением отпёр замок. Он любил своего стального скакуна и гордился им.
Сев на сиденье, он вставил ключ в гнездо зажигания и аккуратно повернул. Двигатель отозвался уютным мурчанием. И следом послышался слабый щелчок.
Очень специфический такой щелчок. Почти незаметный. Но те, кто его слышал, не забудут никогда. А я его слышал однажды во время миссии на Энае.
И тут я понял, что могу опоздать.
Я стоял прямо у распахнутой дверцы. И Жизнеслав был от меня на расстоянии вытянутой руки. У нас был шанс. Небольшой, но всё же шанс.
Я схватил его за руку, мощно дёрнул на себя, срывая с сиденья. Потом толкнул его вперёд. Он пролетел три шага и упал на асфальт. А я прыгнул, прикрывая его сверху.
Бабахнуло!
Сверкнуло…
И я понял, что мёртв…
***
Специфический запах синтетической взрывчатки бьёт в нос. Песок и пыль скрипят на зубах. В ушах - вата. И лежать страшно неудобно.
Я это ощущаю. Значит, я больше жив, чем мёртв. И могу не только чувствовать, но и даже думать, хотя и с трудом.
Частично вернув способность понимания окружающего мира, я осознал, что лежу на асфальте, прикрыв собой Жизнеслава. В этот момент он стал мычать, ворочаться и проявлять активность, свойственную живым организмам. И это радовало.
Я попытался подняться. И у меня это получилось.
Меня подхватил под локоть Абдулкарим со словами:
- Двигайся быстрее! Сейчас рванёт бензобак!
- Помоги Жизнеславу!
Абдулкарим рывком поднял депутата и взвалил его себе на плечо. Теперь – вперёд, к ближайшему укрытию, где нас не достанет взрывная волна. Это трансформаторная будка, до неё считанные метры!
Вскоре мы были уже там. Я прижался к влажно кирпичной стене будки. А Абдулкарим прислонил к ней депутата.
Я глубоко вздохнул, ощупал ушибленную руку. В целом я почти не пострадал. Мина была прикреплена, скорее всего, под днищем машины. Взрывчатки в ней было столько, что нас должно было разметать на части, выбить из тел наши бессмертные души, как стекла в доме. Вот только убийцы не учли одного. Такой штуки, как защитный комплект. Он и накрыл нас во время детонации, уберёг от взрывной волны, осколков. Даже барабанные перепонки не полопались, хотя должны были.
Мерцающая эфирная аритмия вокруг планеты продолжалась, подавляя нашу технику, и это было чудо, что полевая защита включилась так вовремя. Хотя, если бы мы не отбежали от машины, то поле могло бы не помочь. Чёртова аномалия! Не будь этих эфирных возмущений, тогда бы работал н-мерный вариатор, и нам вообще нечего было бы бояться, пускай в нас хоть ядерные заряды метали бы. Но работала эта система на Шизаде через раз. В этой чёртовой стране вообще ничего не работает!
- Не рванёт, - безжизненным голосом произнёс Жизнеслав.
- Что? – не понял я.
- Бензобак не рванёт. Это лирианская техника. Там противопожарная защита. Сейчас потухнет, - он говорил, время от времени икая, размеренно и равнодушно, как робот.
- Надо уходить. Пока нас не добили из снайперской винтовки, - сказал Абдулкарим, через линзу осматривая окрестности и задав компактной интеллектуальной системе поиск человека с оружием. Пока таковых не находилось. Но это не значило, что нас не придут добивать. Скорее всего, где-то в окрестностях таится наблюдатель. Или снайпер. И силовое поле нас может уже не спасти.