Страница 10 из 17
Дмитрий всё ещё парил между небом и землей, когда сквозь эйфорию услышал Ольгин смешок.
– Надо же, такого со мной точно не бывало: ты взял меня, как девку на конюшне, – промурлыкала она, и Ордынцев вдруг осознал, насколько дико они выглядят. Вдруг слуги войдут?! Он поспешил одернуть Ольгины юбки и кинулся одеваться сам. Нарышкина повела плечами, поправляя корсаж, и разгладила платье.
– Я рада, что мы снова вместе, – уже по-деловому заявила она. – Мне ведь донесли, что тебя видели в Одессе в день моего приезда, а потом ты исчез. Мне стало обидно, что ты смог так поступить.
– Я не хотел мешать твоему роману с Воронцовым или с Киселёвым. Впрочем, я уже запутался в твоих победах, – парировал Дмитрий.
Он и сам не понимал, чего хочет – вернуться к Ольге или больше никогда её не видеть. Та как будто почувствовала его настроение, она вновь прижалась к нему и, щекоча дыханием ухо, прошептала:
– Не верь никаким сплетням. Для меня всегда существовал только ты один. Я не виновата, что мужчины сходят по мне с ума, но для меня важен только мой Мэтти – красавец из Кореиза, герой моей юности.
Вот и финал. Дмитрия разбили наголову и взяли в плен. Ну и пусть! По крайней мере, их с Ольгой связывают воспоминания юности, к тому же лишь она может ввести капитана Ордынцева в дом генерал-губернатора Воронцова. Сначала надо сделать дело, а потом уже решать, как поступить с любовницей…
Ордынцев пригладил Ольгины растрепавшиеся локоны своей и улыбнулся её благодарному взгляду.
– Спасибо, дорогая, я очень тронут…
Ещё через четверть часа Дмитрий распорядился заложить коляску. Услышав из уст любовницы адрес московского дома Воронцовых, он тихо хмыкнул, но ничего не сказал. Именно туда он и собирался попасть в самое ближайшее время. Вот только что ждёт капитана Ордынцева в доме генерал-губернатора Новороссии – разгадка или пустые хлопоты?
Глава шестая
Сети для ангела
Хлопоты бывают либо приятными, либо пустыми, но Надин, конечно же, ни минуты не сомневалась, что последнее ей не грозит. Она полдня занималась прической и нарядом с такой вдохновенной точностью, с какой полководец двигает на поле сражения свои войска. Сегодняшний вечер должен был стать решающим: она выбрала себе жениха – и собиралась его заполучить. В качестве смертельного оружия выступало великолепное платье из переливчатой тафты. Цвет слоновой кости в складках пышной юбки переходил в глубокую синеву, а на плотном корсаже ткань оставалась гладкой и светлой. Чудо, а не платье!
«То, что и требовалось, – глянув на себя зеркало, признала Надин. – Жемчужные серьги – и больше никаких украшений». Для покорения такого молодого человека, каким был Шереметев, надо было выглядеть нежной и романтичной. Более смелые повадки могли отпугнуть графа, и Надин решила не рисковать, а добавить немного благообразия к своим манерам. Стоя перед зеркалом, она несколько раз скромно опустила ресницы и попыталась оценить, на кого же теперь похожа. Получалось, что на дурочку, но красивую. «Придётся утешаться этим», – с философским смирением решила Надин.
Стеша уже приготовила веер и шаль. Можно было идти.
Мать и бабушка сидели в гостиной, а Любочка расхаживала вдоль окон. Она не решалась сесть, чтобы, не дай бог, не помять подол.
– Пока тётя не здорова, я отправляю вас на попечение княгини Зизи. Будьте рядом с ней, – попросила дочерей Софья Алексеевна.
– Конечно! Не нужно волноваться… Мы послушаем концерт и сразу же вернёмся домой, – поклялась Надин.
Данное обещание совсем не нарушало её планов, ведь в первый вечер романтическая барышня должна подаваться в малых дозах: такое эфемерное существо не может бесконечно мелькать перед глазами мужчины.
«Заинтриговать, поманить и исчезнуть – пусть мучается», – вспомнила Надин основные вехи своего плана. Она взяла под руку младшую сестру и повела её к соседям.
Княгиня Зинаида Волконская переехала в московский дом своих родителей года три назад и сразу же подружилась с соседями. Юные графини обожали эту московскую звезду, а Зинаида Александровна с удовольствием принимала их восторженное поклонение и, даже не отдавая себе в этом отчета, старательно подкидывала хворост в костёр этого восхищения, рассказывая юным соседкам то о дружбе с прекрасной Луизой Прусской, то о переписке с императором Александром, то об участии в раскопках Геркуланума. Барышням это казалось сказкой, и они с радостью появлялись на полных очарования приёмах в доме блестящей Зизи.
В мраморной гостиной – первой из анфилады комнат с окнами на Тверскую – гостей собралось пока немного, и все они разместились вокруг большого овального стола. Сама хозяйка сидела в кресле лицом к дверям и, увидев вошедших сестёр, поднялась и поспешила им навстречу. Следом за ней встали двое мужчин, а дамы с любопытством оглядели вошедших. Надин мысленно поблагодарила судьбу, ведь одним из двух кавалеров оказался Шереметев. Около графа очень удачно стоял незанятый стул. Грех было этим не воспользоваться!
Княгиня Зинаида обняла юных соседок.
– Ах, мои дорогие, как я вам рада! – воскликнула она и повела барышень к столу.
Почти все дамы были Надин знакомы, исключением оказалась лишь миловидная темноглазая шатенка лет тридцати в тёмно-вишневом бархате. Как раз к ней хозяйка и обратилась:
– Дорогая Бетси, вы ещё не знакомы с моими юными соседками – Надеждой и Любовью Чернышёвыми? – спросила она и объяснила девушкам: – Елизавета Ксаверьевна – супруга генерал-губернатора наших южных краёв, графа Воронцова.
– Как мило, – заметила дама, – а сестры Веры у вас нет?
– Вы угадали, ваше сиятельство, – парировала Надин, уловив в словах губернаторши скрытую насмешку, – нашу старшую сестру зовут Вера, она недавно вышла замуж за князя Горчакова.
Надин сразу же пожалела, что не сдержалась, ведь сегодня она хотела прикинуться невинной овечкой, тем более что вожделенный жених стоял рядом, наблюдая за тем, как она выпускает коготки. Но если Шереметев и был шокирован, то не подал виду, а наоборот, вступил в разговор:
– Князь Платон женился? Он был моим командиром и только недавно вышел в отставку. Кавалергарды его очень любили.
– Уже три месяца, как сыграли свадьбу, – отозвалась Надин и робко потупила глазки.
– Девочки, садитесь, пожалуйста, – предложила Чернышёвым хозяйка дома, – я сегодня задумала декламацию и выбрала для этого «Сида». Не хотите ли поучаствовать?
Надин, в отличие от сестры, совершенно равнодушная и к поэзии, и к драме, читала лишь французские романы, но признаваться в этом не хотела и потому скромно заметила:
– Мы не обладаем вашими талантами, зато будем самыми восторженными зрителями.
Отвечая хозяйке, она ловко посадила сестру рядом с графиней Воронцовой, а сама подошла к заранее намеченному месту. Шереметев пододвинул ей стул и сел рядом. Граф смущённо поглядел на Надин, но ничего не сказал. Да-а, эдак он на предложение не скоро решится!.. Придётся действовать самой. А как?.. Интересно, что ему нравится?.. Поглядывая на графа из-под ресниц, Надин старалась угадать подходящую тему. По крайней мере, Шереметев сам начал разговор про кавалергардов, значит, ему это интересно. Надин обворожительно улыбнулась и закинула удочку:
– Так вы служили под началом моего зятя?..
Ее собеседник радостно ухватился за вопрос и тут же принялся рассказывать о службе. Надин кивала, вставляла реплики, а сама исподтишка рассматривала Шереметева. Пожалуй, его даже можно было счесть красивым: тёмноволосый, с большими чёрными глазами и соболиными бровями; хоть невысокий, но стройный и ладный. Впрочем, его немного портил по-женски пухлый рот бантиком.
«Надо бы ему усы отпустить», – определила Надин. Мысль об усах напомнила ей об утренней встрече. Настроение сразу же испортилось. Надо же ей было попасться на глаза Ордынцеву!.. Отогнав раздражающие воспоминания, Надин вдруг осознала, что собеседник задал ей какой-то вопрос, а что ответить, она не знает. На её счастье, общее внимание отвлекла появившаяся в дверях пара. Эффектный шатен, лет сорока или немного старше, сопровождал ослепительную брюнетку в лимонно-жёлтом атласе. Покатые плечи дамы спорили белизной с кружевами воротника, а сверкавшее на её груди бриллиантовое колье перекликалось блеском с искрами в глубине её черных глаз. Надин с изумлением узнала в гостье томную спутницу Ордынцева.