Страница 7 из 69
— Да? — оживилась я.
— Я иногда под настроение позволяю ему поцеловать, но только поцеловать и ничего больше, то, что у меня между ног, — шепотом сказала она. И более громко добавила: — Он потом неделю счастлив, идиот!
Мы замолчали. Я задумчиво вертела карандаш в пальцах и не сводила глаз с раскрасневшейся Лизы. Сейчас я понимала, что дельного совета от нее ждать нечего. Видимо, придется обратиться к врачу, чего мне делать очень не хотелось.
Из черной записной книжки с изображением красного дракона на обложке:
Можно освободиться от горя, волнения, тоски и даже от жизни и смерти. Надо отбросить все различия и раствориться в мире. Дао — это и есть я, и по этой причине все существующее является мной. Дао неисчерпаемо и безгранично, оно не рождается и не умирает, и поэтому я также неисчерпаем и безграничен, не рождаюсь и не умираю. Перед смертью я существую, и после смерти я также существую. Скажете, что я умер? Ведь я не умираю. И огонь не сжигает меня, и в воде я не тону. Я превращаюсь в пепел, и все же я существую. Я превращаюсь в лапку бабочки, в печенку мыши, но все же я существую. Сколь же я свободен, сколь долговечен, сколь велик!.. Все различные признаки являются моими признаками, и все различия отбрасываются. Все вещи со странными и необычными признаками — все слилось воедино. Все является дао, все является мной. Это и значит, что Небо и Земля рождаются со мной, а все вещи составляют единство с «я».
Чжуан-цзы
На следующий день я вновь попыталась поговорить с Лизой на эту тему. Но она упорно твердила, что чувствует себя прекрасно и абсолютно здорова. Я хотела, чтобы мы обратились к врачу вместе. И потом мне крайне не нравилось, что ее отношения с Павлом Николаевичем так стремительно развиваются. Человеческая психика всегда загадочна и непостижима. И я опасалась, что подобные отношения приведут Лизу к печальным последствиям. Ей явно доставляло наслаждение издеваться и унижать. И я стала замечать, что в ее глазах иногда появляется какой-то нехороший блеск.
— Да все нормально! — твердила Лиза, отмахиваясь от моих предостережений. — Не понимаю, чего ты так беспокоишься? Ведь это всего лишь забавная игра и ничего больше!
— Я беспокоюсь только о тебе. Такая игра может завести бог знает куда, ты должна это понимать! — начинала я сердиться.
— Таня! Я вполне взрослая женщина и отдаю себе отчет! — также сердилась Лиза.
Ей было всего 18 лет.
«А может, на самом деле организовать проведение настоящих чайных церемоний, а Лизу попросить стать их хозяйкой?» — подумала я после одного из таких споров.
Когда я жила в Токио, то несколько раз присутствовала на подобных церемониях.
Тядзин, или хозяйка, играла на них главную роль. Она была ведущей всего действа и задавала тон.
«Попрошу Лизу внимательно изучить искусство японской чайной церемонии. А это очень сложное и интригующее по своей сути дело, — думала я. — Это вам не наши «шесть стаканов чая с малинишным вареньем» после бани. Это целый обряд. И у нас мало кто с ним знаком. Лизе будет интересно, возможно, отвлечет ее. Да и помещение нужно будет полностью переоборудовать».
Приняв это решение, я немного успокоилась.
Горный поток!
Волны ударят о камень,
Выбьют огонь.
Искрами разлетаясь,
Сыплются светляки.
Сётэцу
Господин Ито в конце недели все-таки устроил вечеринку и пригласил меня выступить в качестве гейши Аямэ. Я обрадовалась и решила не ударить в грязь лицом.
— А мои девушки Идзуми и Сакура? — поинтересовалась я.
— Не стоит их брать, — нехотя проговорил господин Ито. — Они, несомненно, прекрасны, но пока абсолютно не гейши. А мне очень важно впечатление господина Миуры, я же тебе говорил. Если он сочтет возможным, то подпишет с нами очень выгодный контракт. Пойми, Таня, сложность ситуации. Ведь я, практически в одном лице, олицетворяю здесь всю фирму. Идзуми и Сакура — отличные подделки, вернее, сырые работы мастера, — поправился он, — а мы, японцы, ценим только законченные произведения искусства, — добавил он. — Работай и преврати их в таковых.
— Я поняла, Ито-сан, — ответила я и опустила глаза.
— Впрочем, — задумчиво произнес он, — можешь взять с собой твою сотрудницу Лизу. Она необыкновенно утонченная и воспитанная девушка.
Я с радостью согласилась. Но, как потом оказалось, совершенно зря.
Я думала, что господин Ито соберет гостей в загородном доме, как он это обычно делал, или в квартире на Ордынке. Но он пригласил всех в какой-то неизвестный мне ночной клуб, находящийся в небольшом подвальном помещении в одном из переулков Арбата. Для меня это представляло определенную сложность, так как я не знала, смогу ли там переодеться и загримироваться. В день вечеринки я позвонила господину Ито, чтобы это выяснить.
— Не волнуйся, Таня, там есть комната отдыха для персонала. В ней и переоденешься, я договорился. А клуб я снял на всю ночь. Так что мы будем одни. И гостей, в общем-то, немного. Узкий круг друзей. Я решил не собирать шумную многолюдную толпу. Знаю я вас, русских. Это обычно заканчивается массовой попойкой. А мне сейчас это ни к чему. Господин Миура впервые в вашей стране. Зачем его сразу так пугать? — неожиданно хихикнул он.
— Вы правы, — улыбнулась я.
Лиза, к моему удивлению, с удовольствием приняла приглашение. Она предпочитала проводить время допоздна на работе и в обществе Павла Николаевича, поэтому ее готовность повеселиться где-то на стороне я сочла хорошим знаком.
— А Павел Николаевич приглашен, не знаешь? — все-таки спросила она. — Ведь он в довольно хороших отношениях с твоим Ито.
— Не знаю, Лизонька, — ответила я. — Если приглашен, он сам тебе об этом скажет. Но учти, что я поеду намного раньше, так как нужно загримироваться и т. д.
— Хорошо. Скажи мне адрес, и я появлюсь в назначенный срок, — спокойно сказала она.
Когда я подъехала к клубу, то сразу поняла, почему господин Ито остановил свой выбор на нем. Я увидела название «Ветка сакуры», внутри все было оформлено в японском стиле. Подхватив сумку, я прошла в сопровождении администратора в отведенную мне комнату.
— Простите, а у вас проводятся чайные церемонии? — решила я задать ему вопрос.
— Мы думали об этом, — с готовностью ответил администратор, молодой парень китайской внешности с длинными угольно-черными волосами, заплетенными в тонкую косичку. — Но ведь у нас ночной клуб, в основном для молодежи, с баром и караоке. Коктейли носят названия типа фирменного «Ветка сакуры» или «Меч самурая», а на самом деле это стандартные водочные или ликерные смеси. К примеру, обычная «Кровавая Мэри» у нас называется «Кровь дракона». Это просто стилизация под Японию на потребу моде. Народ хочет чего-нибудь экзотического, вот директор и решил все переделать. Раньше-то здесь вообще кафе-мороженое было. Так что настоящая чайная церемония, боюсь, не покатит.
— Ясно, — улыбнулась я. — А как вы думаете, это было бы интересно для состоятельных господ?
— Трудно сказать, — задумчиво ответил он. — Только если для очень узкого круга. А вы — японка? — неожиданно спросил он.
— На четверть, — рассмеялась я. — И работаю гейшей.
— Как интересно! — с воодушевлением заметил администратор, наблюдая, как я открываю сумку и достаю черное шелковое кимоно с узором из золотых бамбуковых веточек. — Жаль, что заказчик, господин Ито, запретил персоналу показываться в зале. Но я буду наблюдать за вами в щелочку, — тихо засмеялся он.
— Конечно, — улыбнулась я. — А сейчас…
— Да-да, я удаляюсь, — тут же понял он и мгновенно и бесшумно испарился, словно его и не было.