Страница 6 из 12
– Не пожалею.
– И что за курсанты пошли? Им карьеру на блюдечке, можно сказать, подносишь, а они просятся на войну. Иди, Козырев. Желаю, чтобы у тебя все было хорошо.
– Спасибо, товарищ полковник. Разрешите идти?
– Иди!
Козырев прошел в казарму.
Вскоре он получил отпуск, который они с Ольгой провели в деревне у ее бабушки, а потом наступил час долгой разлуки.
Гогидзе вернулся недовольный и заявил:
– Миша, представь, вызывают меня в парк, а там всего-навсего надо подзаправить БРДМ. Ну не борзость?
– Что на улице? Внутри душновато стало.
– Афганец идет. Я же говорил тебе. Вопрос, накроет полк или мимо пройдет. Лучше уж пусть стороной проскочит, а то потом задолбаемся пыль убирать. Так что, в нарды?
– Давай, раз обещал, но один кон.
– Пойдет.
Нарды являлись самой любимой забавой начальника службы ГСМ. Надо признать, играл он виртуозно, ставил шашки в нужное место сразу, не раздумывая.
Во время игры пришли и другие соседи Козырева, два старших лейтенанта, заместитель командира ремонтной роты Говоров и помощник начальника автомобильной службы Лебедев. О последнем шла молва, что скоро его переведут на должность заместителя командира артиллерийского дивизиона.
Они разделись, Говоров пошел в душ.
Гогидзе, как и всегда, выиграл, чем был ужасно доволен.
– Надо было на пузырь водки играть, – проговорил он, захлопывая доску с шашками и кубиками.
Лебедев усмехнулся и заявил:
– Тогда, Гоша, ты уже спился бы.
Капитан снисходительно посмотрел на помощника начальника автомобильной службы.
– Где ты видел, Леша, чтобы грузин спился? У моего деда в селе полный подвал вина. И не какой-нибудь бормотухи, а самого настоящего, чистого и сладкого, как губы нашей официантки Риты, ароматного, как ее же духи. Двадцать бочек. У нас вино вместо воды пьют, а ты!..
Вернулся Говоров, в душ собрался Лебедев.
Тут за окном резко потемнело, модуль содрогнулся от сильного порыва ветра. Афганец пожаловал в гости.
Свет вырубился. Песчаная буря накрыла территорию, занятую полком, и кишлак Хакар.
– Твою мать!.. – выругался Говоров. – И чего я мылся?
В отсек заскочил полуголый Лебедев и тоже высказался весьма нецензурно.
Стало темно как ночью. Песок бил в стекло как капли дождя.
Афганец пробивался внутрь. Пыль и песок забирались под форму, в постели, в каждую щель, за считаные минуты покрыли тонким слоем пол и мебель.
На этот раз буря длилась недолго – минут двадцать. Следом пошел дождь, первый в этом сентябре. В горах послышались громовые раскаты.
– Полный комплект неудобств, – резюмировал Гогидзе.
Но все заметили, как стало прохладней.
Потом офицеры занялись уборкой. Первым делом они вытряхнули одеяла, выбили матрасы, подушки, форму, затем взялись за отсек.
Над перевалом были отчетливо видны молнии, раскаты грома напоминали выстрелы танковой пушки. Но к пяти часам все смолкло. Теперь об урагане напоминал только арык, который тянулся от части к кишлаку. Он в момент превратился в быструю реку, несущую мутную воду и выбивающуюся из берегов.
Глава 2
В 19:00 лейтенант Козырев пришел в расположение роты.
Появился дежурный, доложил, что происшествий не случилось. Внутренний наряд недавно вернулся с развода, шла смена.
– Оружие принял? – спросил заместитель командира роты.
– Так точно, товарищ лейтенант, – ответил сержант Ревенко. – Все приняли. Да с чем тут возиться-то? Две палатки, семьдесят коек.
– Пойдем, посмотрим, что в палатках.
Лейтенант и сержант прошли внутрь.
Известие о том, что появился заместитель ротного, облетело подразделение, когда Козырев вышел на плац. Деды успели встать с коек, парни с сигаретами переместились в курилку, дневальные привели себя в порядок. Последствия урагана уже были ликвидированы, территория выметена. Бойцы писали письма, гладили форму в бытовке, копались в своих дембельских чемоданах. В общем, все спокойно. То же самое и во второй палатке.
Прибежал дневальный, отправленный в столовую, доложил, что там все готово. В 20:00 заместитель командира первого взвода построил роту и повел ее на ужин.
Лейтенант пошел следом. Ужин тоже прошел обыкновенно, как и всегда. Ничего нового. Все одно и то же.
Из солдатской столовой Козырев пошел в офицерскую. Людей там было еще мало. За столом он сидел один.
Лейтенант покурил на улице. До отбоя оставалось два часа. Михаил решил зайти к ротному.
Старший лейтенант Бутаев находился в отсеке вместе с товарищем, командиром ремонтной роты. На столике открытая банка тушенки, хлеб, сало, непонятно откуда взявшееся, нарезанное крупными кусками. На полу шумел электрочайник.
Бутаев затушил окурок в пепельнице из панциря черепахи и воскликнул:
– Миша, ты вовремя! Что в роте?
– Нормально, командир. Ужин прошел, свободное время.
– Бухих не заметил?
– Нет. Откуда им взяться?
Бутаев кивнул на Игнатенко.
– Саша у себя двоих поймал. В станции ремонта и зарядки аккумуляторов на базе «ЗИЛ-131» через дистилляторы самогон гнали. Напробовались так, что ни бе ни ме сказать не могли, а вот пойла в машине не было. Это при том, что они заквасили виноград в столитровой бочке. А что это значит? То, что самогон ушел в роту. Оттуда и к нам дойдет. Бойцы-то практически вместе живут.
– Не заметил.
– Обкуренных?
– Тоже вроде никого.
– Как на отбой пойдешь, посмотри Губаханова. Он частенько балуется анашой.
– Где берет?
– У Курбана, афганца, который хлеб печет.
– Это старик, который лепешки в офицерскую столовую привозит?
– Да.
– Почему ему позволяют доставлять в часть наркотики?
– Никто ему ничего не дозволяет. Да и наркота идет не только через него. Пехота с выходов на караваны столько анаши привозит, что можно в Кабуле лавку открывать. Нормально было бы. Неплохой бизнес.
– Да ладно тебе, Гена, пургу гнать. Привозят, базара нет, но и особисты не спят. Так прошмонают технику и бойцов, что хорошо, если жалкие крохи останутся, – проговорил капитан Игнатенко.
– Хватает и крох.
Бутаев взглянул на заместителя:
– Выпьешь?
– Так я же ответственный.
– Не будешь, и правильно, после отбоя приложишься, оставим. Ты ужинал?
– Да, только что.
– Тогда могу предложить чай.
Чайник наконец-то затих. Старший лейтенант засыпал в него заварку, выставил кружки.
– Давай за компанию.
– А ваши соседи где?
– В клуб пошли, бильярд, а потом фильм смотреть.
– Вот черт! – воскликнул Козырев. – Про фильм-то я забыл.
– Не загоняйся, – сказал ротный. – Сержанты отведут роту. Если кто-то захочет смотреть то кино, которое начальник клуба сегодня получил.
– А что за фильм?
Капитан Игнатенко рассмеялся и сказал:
– «Девчата». Нормально, да?
– Неплохой фильм.
– «Волга-Волга» тоже хороший. Еще «Тимур и его команда». Ничего нового. «Девчат» этих я за два года столько раз смотрел, что наизусть фильм помню.
Командир ремонтной роты достал бутылку водки, сорвал зубами крышку, разлил по кружкам. Бутаев налил замечательного ароматного зеленого чая. Ротные ударили кружками, выпили.
Михаил хлебнул немного чая.
Ротные закусили, добили одну бутылку. Появилась вторая.
Бутаев прикурил сигарету и проговорил:
– Эх, мужики, дождусь приказа и бортом в управление кадров. Прикидываете? В Ташкент! Там не стреляют, не увидишь духов, а вот девочек море. Интересно, кабак на проспекте так же работает?
– А с чего ему за год меняться?
Ротный взглянул на заместителя и спросил:
– Заходил в наш ресторан?
– Это где женщины толпой у входа стоят?
– Именно. Я как первый раз попал вместе с каким-то летуном, охренел по полной. Нигде не видел кабака, куда баб пускали бы только с офицерами. Напился я тогда в сиську. Проснулся на полу в какой-то квартире. Лежу на матрасе, а рядом молодая блондинка, совершенно голая. Оказывается, я в кабак ее завел, с ней и сидел. Потом мы оттуда ушли, точнее сказать, она увезла меня на такси.