Страница 27 из 35
– Что, малыш Коул проснулся первым? – произнесла госпожа Хоро, заметив меня. Вид у нее был немного сонный.
Ее голос, похоже, заставил пичуг, клюющих крошки, осознать, что она совсем рядом. С пронзительным чириканьем они сорвались и улетели прочь.
Госпожа Хоро лениво проводила взглядом неблагодарных птиц, словно говоря «ай-яй-яй», потом встала.
– Что теперь… может, стукнуть этого дурня, чтобы он проснулся, и позавтракать?
Она хрустнула запястьями, вздохнула, потом фыркнула.
Лицо ее было бесстрастным, но все равно я чувствовал, что ей весело; несомненно, она радовалась тому, что разбудит господина Лоуренса.
Я сделал вид, что не замечаю нетерпеливого покачивания ее хвоста, когда она пила из кувшина холодную воду.
Вскоре господин Лоуренс внезапно пробудился под хихиканье госпожи Хоро.
***
– Оеш’окоен, а? – переспросила госпожа Хоро незадолго до полудня, когда господин Лоуренс вошел в комнату.
Голос ее звучал странно, потому что в зубах она держала кусок сушеного мяса.
Несмотря на это, Лоуренс ничуть не потерял самообладания.
Впрочем, это же господин Лоуренс. Как бы там ни было, кусок мяса, который жевала Хоро, она стянула при первой возможности.
Когда я услышал, как госпожа Хоро шарится в вещах, и увидел, как она достает и сует в рот мясо, у меня вырвалось «ах!», но госпожа Хоро издала заговорщицкий смешок и все мне объяснила.
Она, похоже, сделала это нарочно, чтобы господин Лоуренс увидел это и принялся ее укорять, а она могла бы ему гордо ответить.
Когда господин Лоуренс не попался в эту ловушку, хвост госпожи Хоро завилял.
– Вчера я наткнулся в коридоре на знакомого торговца, и он попросил меня кое с чем ему помочь.
– Коли так, то помоги, – и госпожа Хоро вернулась к своему повседневному расчесыванию хвоста.
Она делала это по нескольку раз в день, и хвост ее был поистине прекрасен.
Однако сейчас она держалась недружелюбно, словно принцесса, не желающая участвовать в разговоре.
– А ты сейчас не занята?
Тотчас одно из острых ушей госпожи Хоро встало торчком. Она словно говорила: «А ну рискни это повторить». Плечи господина Лоуренса поникли.
– Эмм, а мне нельзя?
Мне сейчас было делать особо нечего, а поскольку они оба очень хорошо ко мне относятся, я с удовольствием помогаю чем могу.
Против труда я ничего не имею; простая, скучная работа – именно то, что делает человека сильнее.
– Мм? А, конечно, Коул, ты можешь помочь. Я могу на тебя рассчитывать?
– Да!
Мне нечасто представляется возможность быть полезным, и за эту я сразу ухватился.
Господин Лоуренс поманил меня рукой, и я, накинув плащ, направился к двери.
– Что мне надо будет делать?
Господин Лоуренс небрежно ответил:
– Всего лишь посчитать количество монет. Их довольно много, но ты в счете силен, так что я в тебе не сомневаюсь.
Я знаю, из уст господина Лоуренса это большая похвала. От его доброты я смутился. Если бы я услышал такое до встречи с господином Лоуренсом и госпожой Хоро, я бы задался вопросом: смеются надо мной или обманывают? а может, и то, и другое?
– Я буду стараться!
– Ха-ха. Даже и без такого рвения ты отлично справишься.
Господин Лоуренс пошел вместе со мной вон из комнаты, но в дверях вдруг остановился.
– Ну? – коротко спросил он.
На лице его было написано некоторое веселье.
Я развернулся вовремя, чтобы увидеть, как госпожа Хоро, буквально только что жевавшая сушеное мясо и расчесывающая свой хвост, достает из своих пожитков балахон.
– Я тоже пойду, а то вам без меня будет одиноко.
Я встретился взглядом с господином Лоуренсом и чуть улыбнулся.
Конечно же, это не укрылось от глаз госпожи Хоро, и в коридоре она наступила мне на ногу.
В общем, мы втроем вышли с нашего постоялого двора и направились к другому, где остановился тот торговец.
***
Снаружи было очень солнечно и тепло.
Туда-сюда сновало множество людей; утром все были полны жизни.
Госпожа Хоро выказывала неподдельный интерес к лоткам, виднеющимся сквозь разрывы в толпе, и если бы господин Лоуренс не держал ее за руку, то, думаю, она бы потерялась, как ребенок. Спроси я ее, что она делает, она, верно, снова наступила бы мне на ногу, поэтому я придержал язык. Впрочем, госпожа Хоро явно была в веселом расположении духа.
– Ну, так что за дело?
– Мой знакомый торговец попросил помочь посчитать деньги.
Это было более расплывчатое объяснение, чем он дал мне, но госпожу Хоро оно, видимо, устроило: она фыркнула, кивнула и почесала у основания уха сквозь капюшон.
– А почему он попросил тебя об этом?
– Судя по всему, у него в этом городе нет знакомых менял. Он сказал, что провернул хорошую сделку, однако незнаком со здешними обменными курсами. Поэтому он попросил меня рассортировать монеты и показать ему в общих чертах, как их выгоднее всего менять. Пока он это сам не увидит, нормально не научится.
Госпожа Хоро слушала его объяснение, хотя непонятно было, насколько внимательно. Я в торговле плохо разбираюсь, но даже я знаю, как трудно поменять целую гору монет разного типа. Когда я учился в Акенте, там были люди, которые умели отличать серебряные монеты на зуб. Они говорили, что их раньше обманывали, подсовывая подделки из стали. И добавляли: «Сталь можно отличить по вкусу, и тебе тоже хорошо бы это выучить».
Я рассказал это господину Лоуренсу, и он от души рассмеялся.
– Навевает воспоминания. Мой наставник много раз так обманывал меня с жалованьем.
Эти слова меня изрядно поразили, однако, судя по лицу господина Лоуренса, ему эти воспоминания принесли радость.
То, что учитель и ученик обманывают друг друга такими способами, заставило меня восхититься ремеслом торговца.
Однако госпожа Хоро выслушала эту историю, зевая, и под конец сказала:
– Значит, ты поэтому стал таким бесхребетным?
– Я бы предпочел слово «осторожным».
– Ха.
По правде сказать, мне очень нравится, как смеется госпожа Хоро, когда высмеивает кого-то.
Потому что выглядит она при этом так зловредно и в то же время так очаровательно.
Господин Лоуренс слегка втянул голову в плечи и явно понял, что любое слово возражения выроет под ним еще более глубокую яму.
Поэтому он вежливо оставил все слова при себе и просто зашагал вперед.
Он посвятил себя молчанию во имя того, чтобы избежать спора.
Я решил, что господин Лоуренс легко отделался. Хотя госпожа Хоро и обозвала его трусливым дурнем.
***
– А, спасибо, спасибо, что пришел. Да еще привел такого прекрасного ученика.
На постоялом дворе нас поприветствовал дородный пожилой торговец.
Я никогда не видел такого головного убора, как на нем. Когда я спросил, он ответил, что это из страны далеко к востоку. По-видимому, там суровый край, где круглый год сухо и либо очень жарко, либо очень холодно.
Этот дедушка казался очень добрым, но я чувствовал, что, если его разгневать, он будет страшен. В моей деревне таких людей много.
– Это Хоро, мы с ней вместе путешествуем по некоторым странным причинам. Это Коул.
– Меня зовут Хоро.
– Тот Коул.
Когда мы с госпожой Хоро представились, дедушка наморщил лоб и закивал.
Быть может, у него внуки нашего возраста.
– О, я очень сильно извиняюсь, что отвлек тебя от дел. Понимаешь, я двадцать лет торговал в далеких краях. Я ничего не понимаю в этой горе монет, а те менялы хотят половину их забрать как плату за обмен. Мимо них ничего не проскользнет.
Он говорил с возмущением, и я прекрасно понимал, что он имел в виду, – у меня самого есть ужасный опыт общения с менялами. А госпожа Хоро спросила у господина Лоуренса:
– Интересно, а тот, в одном из городов, тоже был злой?