Страница 17 из 35
Несомненно, для работы были наняты лучшие из ремесленников.
Поскольку ни Лоуренс, ни Хоро не хотели смотреть на это, пока оно не будет полностью готово, они понятия не имели, как это будет выглядеть.
Так что вывеска, которой надлежало висеть над главным входом в купальню, сегодня будет показана всем впервые.
– Господин Лоуренс, госпожа Хоро!
Первым поднял голос Мойзи, за прошедшие годы не утративший ни мощи тела, ни бодрости духа.
Рувард Миюри был немножко повыше и немножко покрепче, чем шесть лет назад. На общем фоне он, возможно, казался слишком сияющим, однако, на взгляд Лоуренса, заставлял себя улыбаться он не без труда.
– Давно не виделись, – спокойно произнес он и протянул руку.
Лоуренс ее крепко пожал.
После чего Рувард опустился перед Хоро на колено.
Это, вне всяких сомнений, был знак высшего почтения к Хоро, товарищу Миюри – волка из Йойтсу, ставшего символом флага банды и подарившего свое имя Руварду, командиру банды.
Однако Хоро не любила такое отношение.
Все еще стоя на колене, Рувард почтительно взял руку Хоро и поднес тыльной стороной ладони к губам.
– Ты стал хорошим самцом.
– Благодарю.
Род Миюри из поколения в поколение передавал послание для Хоро.
Конечно же, Хоро была за это неописуемо признательна; конечно же, Рувард, нынешний глава рода, был неописуемо горд.
– Но ты стала еще более прекрасной. Серьезно, среди всех женщин ты –
Тут Хоро приложила указательный палец к губам Руварда.
– ?..
– Хи-хи.
Хоро склонила голову чуть набок и перевела взгляд с Руварда на повозку позади него.
– Оно там?
– А, да. Эй!
К Руварду тут же вернулись манеры командира банды. Несомненно, люди, которые прежде следовали за его отцом, а теперь за ним, больше не звали его «малыш».
– За этот груз я беспокоился сильнее, чем за любой другой, который нам доводилось сопровождать.
Шрамов на его лице прибавилось, что делало улыбку еще более впечатляющей.
В грядущие годы он, скорее всего, еще много-много раз выскользнет из когтей смерти и станет наемником более устрашающим и проницательным, чем даже Мойзи.
– Повесим прямо сейчас?
– Нет, надо дождаться, когда соберутся люди, верно?
Эти слова Хоро были обращены к Лоуренсу.
– Думаю, так лучше всего. Они же проделали весь этот путь.
– Ясно. Мы с Мойзи уже доставили, так что можешь пойти и распаковать.
Это была большая круглая металлическая вывеска, которую взрослый человек с трудом мог бы обхватить руками.
Некоторые на вывески своих заведений помещают лишь названия; другие используют символы, которые несут в себе какую-то драму или просто выделяются.
Лоуренс на вывеску нанес название.
– Хорошо вышло? – спросил Лоуренс. Рувард, вынесший ее вместе с Мойзи, ухмыльнулся и ответил:
– Меня бросило в дрожь.
– Можно я это повторю в своей речи?
Рувард весело рассмеялся.
– Как насчет «Это лучшая купальня наших дней, где даже суровая банда наемников Миюри чувствует себя как дома»?
– О, все пришли!
От этого возгласа Мойзи Лоуренс резко напрягся.
Он увидел группу людей, идущих от рощицы вверх по склону холма.
Первой шла Ив, за ней Нора, Эльза и другие. Похоже, всего было пять женщин.
В конце концов он так и не понял истинных намерений Хоро.
Но Хоро рядом с ним была в полном восторге; похоже, она в самом деле поступила так не из-за того, что Лоуренс ее чем-то разгневал.
Если так, то почему же?
Нет, лучше не спрашивать, решил Лоуренс.
Так или иначе, более счастливого дня, чем сегодняшний, и быть не могло.
Из всего, что Лоуренс мог себе представить, лишь одно могло сделать его счастливее.
– А, кстати, – раздалось у него в ухе, когда он рука об руку с Хоро шел встречать гостей.
– Мм?
– Я забыла кое о чем спросить.
– О чем же?
Она что, забыла что-то подготовить к сегодняшнему пиру?
Лоуренс подумал, что, видимо, что-то в этом роде.
– Мм. Об имени.
– Хм? – вырвалось у Лоуренса. – Мы же уже решили, разве нет? Эмм, ну, если ты хочешь поменять название, то еще не поздно… Но разве оно тебе не нравится? «Волчица и п-»…
Он бы продолжил, но взгляд Хоро заставил его смолкнуть.
Не потому, что она была сердита. Не потому, что она была грустна. Не потому, что она была вне себя. Ее улыбающееся лицо было таким нежным, но в то же время таило в себе такое бездонное счастье, словно ее сердце трепетало от одного взгляда на Лоуренса.
И она сказала:
– Не в этом дело.
– А в чем? – и Лоуренс невольно заоглядывался по сторонам.
Хоро хихикнула, потом со вздохом сказала:
– Ох уж. Так ты и вправду ничего не заметил? Я уже начала думать, что ты только притворяешься…
Лоуренс был в полном замешательстве.
О чем она вообще?
Тем временем гости добрались до вершины холма.
Как ни странно, первым на вершине оказался меняла Вайсс. Впрочем, оказалось, что за ним гнался пес Энек: должно быть, Вайсс попытался флиртовать с Норой или еще что-нибудь.
Но эта картина почти не запечатлелась у Лоуренса в сознании.
Он чувствовал, что в его голове вот-вот должно родиться нечто невероятное.
Да.
Нечто совершенно новое должно было родиться прямо сейчас!
– Не может быть!.. – почти вскрикнул Лоуренс; он был слишком ошеломлен, чтобы произнести что-то большее.
Он был не в состоянии приветствовать гостей; его странное состояние заметили все.
Хоро ухмыльнулась.
Одной рукой она сжала его руку, другой легонько надавила себе на живот.
– Ты до самого конца так и не спросил, зачем я пригласила их на пир, – сказала она. Потом прищурила глаза – то ли из-за слепящего солнца, то ли пытаясь сдержать слезы. – Естественно, чтобы похвастаться!
И она встала на цыпочки и подняла голову, не обращая внимание ни на что вокруг.
Ну никак не мог Лоуренс принимать такое решение на глазах у стольких людей!..
Он не знал, что сейчас достигло его ушей – крики радости или изумленные вздохи.
Но, обняв Хоро, он мог с уверенностью сказать: он самый счастливый человек в целом мире.
Так прошло незабываемое открытие легендарной купальни, которую называли приютом улыбок и счастья…
…купальни «Волчица и пряности».
Бродячий торговец и серый рыцарь
Удивительное дело: здание, в котором никто не жил, без видимых причин словно бы начало стариться со страшной быстротой.
Двери стали скрипеть, половицы разбухли, крыша прохудилась.
Эта крыша, защищавшая несчастных путешественников от дождя, была надежна, когда здесь жили, но теперь начинала протекать даже от легкой мороси.
Быть может, благодаря тому, что здание было возведено на надежном каменном фундаменте, возле стоящих по углам его опорных колонн все еще сохранялось «ощущение дома». Сейчас, ища защиты от дождя, Лоуренс словно приникал к этим колоннам.
Свою повозку с грузом он поставил рядом с одной из них, а лошадь, которая ее тянула, – рядом со стоящей по соседству колонной, поддерживающей конек крыши.
Лоуренс сел, привалившись к стене, и принялся разжигать огонь, заодно оглядывая худую крышу и угрюмые облака, виднеющиеся сквозь прорехи.
– Что, огонь еще не готов?
Вопрос этот задала девушка, идущая к нему вдоль стены и стряхивавшая воду со своего балахона.
В этом грязном каменном здании она выглядела как ревностная монахиня, отправившаяся в паломничество к мощам древнего святого.
Но, когда она подошла к Лоуренсу, стянула с себя балахон и выжала его, глазам Лоуренса предстало нечто необычное. Хотя длинные русые волосы девушки были красивы, как у аристократки, среди них на голове виднелись звериные уши, а за тонкими – чуть тонковатыми, пожалуй, для девушки – бедрами свисал звериный хвост.