Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 61 из 76

Как ни сильны духом иезуиты, искушения златострастия не обойдут и их стороной, в результате чего Папа Римский Климент Х1У решится даже упразднить Орден. В этот злосчастный для них период опалы своим расположением их одарит Екатерина Великая. При ней солдаты Лойолы подпадут под жесткий полицейский контроль, но от шпионства не откажутся и под видом просветительской деятельности возьмутся за старое - "соблазнять в латинство".

Павел Первый позволит иезуитам заполонить Мальтийский Орден, активизировать их тайную пропаганду среди униатов. Любимец императора, "черный гвардеец" из Вены Гавриил Грубер откроет коллегию при римско-католической церкви Святой Екатерины в Петербурге, а потом и "благородный пансион аббата Николя", куда вовлечет отпрысков самых видных княжеских семей. За успехи Папа Римский назначит Грубера Генералом Ордена иезуитов в Российской Империи. Видя, как все большее число особ аристократии тайно или открыто переходит в католичество, Александр Первый подпишет указ об их высылке из России.

С тех пор пройдет столетие прежде, чем восставший из пепла и восстановленный в правах Орден снова появится в первопрестольной. На сей раз сразу после Великой Октябрьской революции римская курия направит туда французского иезуита Мишеля д Эрбиньи вести переговоры с большевистским правительством и налаживать контакты с католическими священниками в Советской России. Находясь в Москве под защитой дипломатического иммунитета, он передаст им особое распоряжение Папы Римского сохранять в тайне новую конфессиональную веру обращенных в католичество православных, совершать мессы в любом месте и любое время. Тогдашний Ватикан приступит к подготовке миссионеров для России, внешне похожих на православных священников, а заодно станет готовить почву к избранию нового Патриарха Всея Руси, который тайными нитями был бы связан со Святым Престолом. Вернувшись в Рим, все тот же д Эрбиньи сообщит главному московскому попечителю всех католиков в СССР епископу Невэ о планах курии по продвижению в Патриархии владыки Ворфоломея, негласно принявшего католичество и, в случае своего избрания, готового подписать унию. Для этих целей Папа даже намерен будет продемонстрировать ответный щедрый жест подарить России мощи Святителя Николая Угодника.

В общем, Ватикан будет считать чуть ли не своей священной обязанностью осуществлять духовное попечительство над православными странами. В Риме станут объяснять это тем, что крещение Руси произвел Святой Равноапостольный Великий Князь Владимир в 988 году в днепровских водах, то есть ещё до разделения церквей спустя шестьдесят шесть лет, а отсюда, мол, и проистекает вечный долг России перед Римской Католической Церковью.

*

Уже далеко за полночь. Всё тот же дом Каса де ла Страда на Капитолийском холме Рима. Понурив голову, опираясь на трость сидит на скамейке Игнатий Лойола.

За спиной Генерала появляется его личный секретарь Хуан де Поланко. Используя весь свой такт, пытается мягко нарушить покой хозяина.

- Ваше Святейшество! - почти шепотом говорит он старцу. - Я вынужден известить вас о неожиданном визите к нам довольно странной личности. Прислуга утверждает, что никто в дверь не входил. Человек этот вырос прямо перед моим столом, будто из воздуха. Одет опрятно и в такое платье, какое я нигде раньше не видел. Говорит на кастильском необычно, но мысль выражает ясно. Представился членом Ордена меченосцев из Московии. Говорит, до Рима добирался каким-то окольным путем и непременно должен побеседовать с вами с глазу на глаз. Слуги тщательно обыскали его, ничего подозрительного не нашли.

Лойола задумывается и, словно в прострации, дает секретарю указание:

- Через четверть часа приведи его в мой кабинет. Дверь в свою комнату держи полуоткрытой и записывай весь мой с ним разговор. Прислуга пусть будет готова к любой конъюнктуре. И самое главное, пошли кого-то из слуг немедленно за стражей. Просто так его отпускать нельзя.

Полутемная комната со сводчатым потолком и окном из готического стекла. Вдоль стен огромные книжные шкафы, в дальнем углу покрытый пледом кожаный диван. Из соседнего помещения, дверь куда приоткрыта, брезжит полоска света. За массивным столом в кресле с высокой спинкой сидит Лойола в черном плаще и шляпе-треуголке.

В кабинет заходит секретарь Хуан де Поланко. За ним высокий, дородный мужчина в сером твидовом пиджаке с красной гвоздикой в петлице. Судя по всему, он смущен, несколько напряжен и не уверен, с чего начинать. Оторвав взгляд от бумаг, Лойола устремляет глаза на посетителя. Невнятно представив человека в черном костюме, секретарь удаляется.

- Ваше Святейшество! - с подчеркнутой любезностью обращается посетитель. - Я никогда бы не дерзнул просить у вас аудиенции, не зная, с кем имею честь говорить и не занимайся чем-то очень похожим на ваше делом. Мне приходилось состоять в Ордене странствующих в тени.. Зовут меня Алекс Крепкая Гора. Свои меня называли ещё и Мавром. Родом я из России, крещен в Русской Православной Церкви.



Генерал выпрямляется, бросает перо на стол, чуть опрокидывается на спинку кресла и совершенно спокойно, без толики удивления произносит:

- Русин из Московии! К тому же, православец...

Далее лучше привести стенографическую запись беседы, сделанную в соседней комнате Хуаном де Поланко. Так оно будет вернее и зараз соответствовать тогдашней эпохи на стыке Средневековья и Возрождения, когда было принято свои взгляды излагать в разговорной форме диалога.

МАВР. И ведь действительно звучит несколько странно для вас.

ГЕНЕРАЛ. Какое-то время назад вашим послом при Его Святейшестве Папе был Никита Карачаров. Лео Десятый рассчитывал тогда на помощь Великого Князя Василия в борьбе с турецким султаном Селимом и надеялся воссоединить церкви, при условии признания вами духовного главенства Рима. Пока же шли переговоры, русский посол успешно вербовал на работу в Московию наших архитекторов и строителей. Оставили ли они какой-нибудь след на фоне ваших допотопных строений?

МАВР. Самый значительный. У них было чему поучиться нашим мастерам.

ГЕНЕРАЛ. Откровенно говоря, меня лично волнует архитектура не зданий, а русской души. Поэтому скрывать не стану, именно через вас, руссинов, Папа и я надеемся потеснить православие на Востоке. В глубине моего сознания лежит настороженность к православцам и большое желание совратить их в нашу веру. Кстати, я почему-то ничего не слышал о вашем Ордене странствующих в тени. Тут до меня доходят сведения, будто ваш Великий Князь Хуан дон Базилио намерен создать какой-то рыцарский орден наподобие Ливонского. Или меня неправильно информируют?

МАВР. Царь в самом деле хочет создать нечто подобное, но не для заграничных походов, главным образом для того, чтобы разделаться со своими врагами среди бояр и духовных лиц. Что-то напоминающее Орден доминиканцев, которые тоже клянутся на полное отречение от семьи и друзей, на абсолютное послушание. В этот его особый отряд телохранителей войдут знатные бояре, отпрыски их семей, дружинники, воеводы, дипломаты, купцы, священники. В основном, русские, но не без татар и немцев. На официальных приемах в Кремле они встанут по правую руку от царя.

ГЕНЕРАЛ. Мы его царем не считаем. Для нас он - Великий Князь Московский.

МАВР. Это не мешает его холопам говорить: "Только то на Руси хорошо, что нашу царскую власть тешит, а всё остальное противно нам и недостойно царева звания."

ГЕНЕРАЛ. Возможно, Великий Князь Хуан дон Базилио умеет повелевать стадом и стричь глупых баранов. Однако, сеньор Маурисио, мне хотелось бы знать, в чем похожесть наших дел, на что вы сами вскользь указали.

МАВР. В сущности, мы стараемся незаметно проникать в души человеческие и достигать желаемого, не оставляя там никаких следов насильственного вторжения. Нам прекрасно известно, что привлечь к себе людей можно иконами, деньгами, эротическими вожделениями, но главное - благожелательностью к ним. Разумеется, духовно и умственно развитая личность предпочла бы сама управлять собою, но и она может поддаться внушению, когда наши отношения с нею построены на взаимности доверия, уважения, симпатии и общности личных интересов. При такой психологической расположенности к нам даже возникшее в человеке опасение нравственного свойства гасится новыми внушаемыми ему воззрениями духовного плана. Все это делает для него слаще запретный плод и склоняет к действиям, ранее считавшимся им абсолютно недопустимыми.