Страница 35 из 119
Кто же был третий? В списке погибших на южных фронтах красногвардейцев, опубликованном позднее в газетах «Известия Московского Совета» и «Социал-демократ», названы еще шесть человек: Михаил Грачев (завод Бари), Петр Фетисов (фабрика Сиу, ныне кондитерская фабрика «Большевик»), Ловцов (Лефортово), Федор Ястреб (Сокольники), Волчков и Ковальчук (Бутырский район). В конце списка газеты рекомендовали: «За подробными справками обращаться в мобилизационный отдел штаба Красной гвардии». А именно этот отдел просил разрешение похоронить у стен Кремля трех красногвардейцев. Поэтому можно полагать, что третий красногвардеец — один из этих шести бойцов.
20, 21 и 24 февраля 1918 г. президиум Московского Совета разрешил предать земле у Кремлевской стены прах еще пяти человек — красногвардейцев Яна Ладзиера, погибшего в боях против поднявших мятеж польских легионеров, Мартына Драудыня, а также трех солдат (имена не указаны) 192 пехотного полка, «убитых на гражданском фронте». Пока мы располагаем сколько-нибудь конкретными сведениями лишь о Мартыне Драудыне (см. с. 99—100), имя которого увековечено на Братской могиле.
…Пламя гражданской войны разгоралось с каждым днем. Фронт фактически был всюду: и в Москве, и в соседних городах и селах, и на окраинах страны. Росло число погибших красных борцов.
29 января 1918 г. штаб Красной гвардии Замоскворецкого трамвайного парка ходатайствовал перед районным Советом разрешить похоронить у Кремлевской стены красногвардейца Горбунова, погибшего 25 января в Веневе «при исполнении служебных обязанностей». 16 февраля президиум Московского Совета постановил «похоронить на Красной площади красногвардейца XVI Летучего отряда Якова Григорьевича Романенко», умершего от ран.
Совет Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области 6 апреля разрешил предать земле у Кремлевской стены прах красногвардейца-пулеметчика Озолина, убитого контрреволюционерами в г. Волоколамске 23 марта.
Биографические сведения об этих солдатах революции и подробности их гибели пока не известны.
Эти архивные документы дополняются воспоминаниями современников. Так, в 1956 г. венгерский интернационалист, участник борьбы за власть Советов в нашей стране Михай Тарчаи писал в своих мемуарах, что в 1918 г. у Кремлевской стены погребен с воинскими почестями его соотечественник — красногвардеец Лайош Чапо. Он погиб при попытке отряда под командованием Тибора Самуэли захватить на московской явочной квартире агента, прибывшего из Будапешта для организации слежки за красными венграми.
В 1957 г. бывший комиссар 1-го Рогожского комиссариата И. П. Семенов заявил о том, что он участвовал в похоронах на Красной площади красногвардейца Фомичева, героически погибшего в ожесточенном бою в Тетеринском переулке при ликвидации опасной банды грабителей.
На фотографии 1918 г., запечатлевшей свежую могилу А. Квардакова, на ленте между венками написано: «Славным героям-морякам от команды 1-го берегового отряда». Кому еще адресованы прощальные слова однополчан? Бывший помощник командира отряда М. И. Самобаев сообщил автору, что вместе с Александром Квардаковым был похоронен матрос Василий Погребицкий, погибший в том же бою. В архивных материалах этой воинской части найден приказ № 19 от 30 марта 1918 г. о зачислении в отряд добровольца В. Погребицкого.
В Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов СССР хранится небольшая хроникальная лента. В аннотации написано: «Похороны в Москве на Красной площади лиц, погибших в результате контрреволюционного взрыва на Казанской железной дороге». Лента числится в каталоге между хрониками «Разоружение московских анархистов» (апрель) и «Ярославль после мятежа» (июль).
Значит, взрыв на Казанке и похороны его жертв на Красной площади состоялись в апреле — июле.
Действительно, в мае 1918 г. московские газеты сообщили: «26/13 мая… на товарной станции Московско-Казанской железной дороги вспыхнул пожар… Страшные взрывы снарядов мешали пожарным бороться с огнем… Станция и часть путей разрушены взрывами; насчитывают до 20 человеческих жертв, раненых и убитых».
Ждут исследователя обстоятельства захоронения еще двух славных революционеров. 20 апреля 1918 г. «Правда» сообщила: «В воскресенье 21 апреля похороны тов. Дубнева, павшего в борьбе с преступными элементами под флагом анархизма… Место погреб(ения) — Красная площадь». Дубнев участвовал в ликвидации анархистских банд в ночь на 12 апреля. Поскольку его не хоронили вместе с А. Гадомским и Ф. Барасевичем 16 апреля, то, по-видимому, он скончался позднее от ран. За три дня до публикации в «Правде» газета латвийских большевиков «Cina un Brivais Strelnieks» известила: «Наш дорогой боевой товарищ 1-го Даугавгривского Советского полка Албертс Аболиньш» будет погребен 18 апреля «на братском кладбище борцов за свободу у Кремля». Возможно, латышский красный стрелок, так же как и Дубнев, был ранен при разгроме анархистов.
На Братских могилах нет фамилий павших борцов, названных здесь, кроме И. Смилги, П. Засухина, М. Драудыня и А. Квардакова. Похоронены ли остальные товарищи у Кремлевской стены? Это нуждается в тщательной проверке. Но где бы ни покоился прах этих революционеров — на Красной площади или в другом месте, — мы преклоняемся перед священной памятью каждого из них, известного или пока еще неизвестного. И при этом невольно вспоминаются слова видного московского большевика Ивана Русакова: «Когда светлый облик товарища-героя встает перед глазами, не похоронный марш звучит в душе — нет. Несмотря на всю тяжесть утраты, звучат бодрые напевы рабочего гимна „Интернационала“. Да здравствует герой!»
ЗВЕЙНЕК Генрих Петрович (7.XII. 1897— 12.IV. 1919). Комиссар 1-й Инзенской революционной дивизии.
Деникинцы прорвали фронт под Луганском. 1-я Инзенская революционная дивизия получила приказ двинуться на выручку отходящим красным частям. Вместе с начдивом ехал комиссар Генрих Звейнек. За три дня герои-инзенцы прошли 170 верст, с марша вступили в бой и отбросили белогвардейцев на 40 верст.
Генрих Звейнек родился в семье латышского батрака-лесоруба в Малиене Валкского уезда Лубанской волости. После окончания с отличием Лубанского городского училища поступил в реальное училище в Цесисе, где включился в революционное движение. Участвовал в молодежном кружке, поддерживал связь с Малиенской организацией социал-демократии Латвии. В 1916 г. вступил в партию большевиков. После Февральской революции был избран членом Цесисского Совета рабочих депутатов. В октябрьские дни 1917 г. Звейнек сражался в Москве против юнкеров. После победы становится одним из популярных вожаков московского латышского союза молодежи «III Интернационал», членом редколлегии его журнала «Борьба молодежи», избирается членом исполкома московских объединенных латышских секций РКП(б). Когда вспыхнул мятеж белочехов, Звейнек отправился добровольцем на Восточный фронт. Вскоре он назначается комиссаром вновь сформированной дивизии, защищавшей важный узел коммуникаций советских войск — станцию Инзу. Несмотря на молодость, Звейнек быстро завоевал огромный авторитет среди красноармейцев храбростью, умом, внимательностью к людям. За взятие Бугуруслана отважный комиссар был награжден Почетным революционным оружием. Красные части Восточного фронта, и в их числе легендарная Инзенская дивизия, сорвали планы белогвардейцев прорваться к Москве…
Г. П. Звейнек проводил митинги в освобожденных от белогвардейцев районах, разъясняя цели Красной Армии, участвовал в создании там органов Советской власти, организовывал в полках партийные школы, готовил агитаторов.
В конце 1918 г. Инзенская дивизия — на Южном фронте. В книге, посвященной политработе в Красной Армии, говорится: «На Южном фронте большую роль в организации разгрома белогвардейцев сыграла работа, проведенная Ворошиловым, Землячкой-Самойловой… Г. П. Звейнеком и другими»[32].
32
Партийно-политическая работа в Красной Армии (IV. 1918 г. — 11.1919 г.). М., 1961, с. 14