У Кремлевской стены (сборник)

— Победа или смерть! — вторило гулкое эхо у Кремлевской стены. И казалось, это герои, спящие в братских могилах, отдают боевой приказ живым.

Победа или смерть! И вслед за этой клятвой, гремевшей как могучий прибой, над Красной площадью полились торжественно-скорбные мелодии революционной кантаты, специально написанной к этому дню, которую исполнял сводный рабочий хор.

Как вспоминал С. Коненков, идея этой первой советской кантаты возникла, когда поэты М. Герасимов, С. Есенин и С. Клычков наблюдали в его мастерской за созданием мемориальной доски. «Заговорили, что хорошо бы… соединить в одно пластический скульптурный образ Гения с музыкой и словом в честь павших героев революции. Мысль всех нас увлекла. Сценарий будущей кантаты разрабатывался коллективно. В Октябрьской комиссии наш замысел… сразу поддержали», — рассказывал ваятель. М. Герасимов, С. Есенин и С. Клычков быстро написали текст, а их друг композитор И. Шведов подобрал к нему музыку, использовав мелодии революционных песен. Молодой хор рабочих — студийцев Пролеткульта во главе с дирижером Г. П. Любимовым, разучивших кантату в самые сжатые сроки, репетировал даже по ночам.

По словам старой коммунистки Е. Я. Драбкиной, участники хора — юноши и девушки — в кожанках и рабочих блузах, с красными косынками… пели с искренним воодушевлением, передававшимся слушавшим. Они пели без всякой театральной позы, пели не по-оперному, а «по-человечески»… Они словно обращались к павшим в борьбе за мир и братство народов:

И в заключение голоса павших за свободу и голоса тех, кто продолжал их борьбу, как бы сливались вместе:

Под торжественную мелодию кантаты, органически влившуюся в общую симфонию праздника, двигались тысячи рабочих и красноармейцев, склонив знамена и обнажив головы. Вместе с москвичами шли представители Орловской, Тамбовской и Тульской губерний. Из проходивших колонн выходили люди и возлагали венки к подножию мемориальной доски.

Над демонстрантами колыхались лозунги, обращенные к живым:

«ЦАРСТВО РАБОЧЕГО КЛАССА ДЛИТСЯ ТОЛЬКО ГОД.

СДЕЛАЙТЕ ЕГО ВЕЧНЫМ!»

В последующем Ленин и его соратники не раз приветствовали демонстрации и парады, стоя на ступеньках лестницы, ведшей к надмогильному Стражу, как образно назвал Коненков крылатую фигуру на барельефе.

В марте 1918 г., после переезда Советского правительства в Москву, на куполе здания судебных установлений, над Кремлевской стеной и Братскими могилами затрепетал на весеннем ветру красный флаг. Он был поднят по указанию В. И. Ленина. Тогда же Владимир Ильич указал помощнику народного комиссара государственных имуществ Н. Д. Виноградову на необходимость починить часы на Спасской башне, поврежденные в дни октябрьских боев.

— Заодно хорошо бы, — сказал Ленин, — заставить эти часы говорить нашим языком. Наверно, можно будет сделать так, чтобы они исполняли «Интернационал» и похоронный марш, ведь Спасская башня находится около Братских могил жертв революции.

18 августа 1918 г. в «Бюллетене» бюро печати ВЦИК сообщалось о том, что кремлевские куранты отремонтированы и что теперь они играют революционные гимны. Первым, в 6 часов утра, звучал «Интернационал», через три часа, в 9 часов, раздавалась величественная мелодия похоронного марша. Она повторялась в 15 часов. Так священная память героев была увековечена музыкой Революции.

Через несколько лет часовой механизм подвергся реконструкции. Звучание курантов было ограничено только боем через каждые 15 минут.

…Стоя в Революционном некрополе, воспринимаешь бой курантов как гимн бессмертной славы, возвещающий спящим вечным сном героям, их здравствующим потомкам, всему миру о движении страны Октября к новым высотам, к новому расцвету.

Сооруженный в 1924 г. Мавзолей Ленина — всенародная святыня, бесконечно дорогая и близкая всему трудовому человечеству, — сразу стал центром Революционного некрополя. Строгость и лаконизм Кремлевской стены во многом определили характер каменного Мавзолея.

Сооружение усыпальницы вождя вызвало необходимость соответствующего архитектурного оформления всего Революционного некрополя. В 1928 г. в журнале «Строительство Москвы» отмечалось, что существующие разнохарактерные монументы и надгробья «над отдельными могилами у Кремлевской стены не отвечают основному замыслу сооружения к необходимому построению его» как памятника героям революции. «Идея коллективной жертвы, в интересах класса, — писал архитектор Н. Ладовский, — может быть материально выражена только в обобщающей форме памятника, не умаляющего и деятельность отдельных героев». Он предложил, сохранив отдельные надгробья, соорудить над ними — вдоль всей Кремлевской стены с интервалом в середине, у Сенатской башни, — две длинные наклонные железобетонные плоскости — плиты. «Такая форма сооружения, — писал зодчий, — не будет конкурировать со стеной и использует ее как фон». Обе наклонные плоскости должны были состоять из ряда отдельных мемориальных плит. Все это объединялось бы «общей надписью, выражающей идею сооружения».

Идея коллективной жертвы во имя победы пролетариата была реализована в 1930 г. при перепланировке некрополя в связи со строительством каменного Мавзолея. Правда, по иному проекту: железобетонных наклонных плит не установили; разнохарактерные монументы и надгробья убрали; отдельные и небольшие коллективные захоронения у Спасской и Никольской башен объединили общим холмом с двумя основными Братскими могилами; при этом липовые аллеи были сохранены. Братские могилы заново оформили и обнесли оградой из блоков кованого серого жежелевского гранита. Лишь за Мавзолеем Ленина остались могильные холмики, под которыми покоился прах выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства — Я. М. Свердлова, М. В. Фрунзе и Ф. Э. Дзержинского. Одновременно по обе стороны от Мавзолея, параллельно Кремлевской стене, были сооружены гостевые трибуны. Мавзолей Ленина сыграл решающую роль в архитектурно-художественном преобразовании ансамбля Революционного некрополя.

В 20-40-е, 70-е и 80-е годы продолжалось дальнейшее формирование архитектурного облика некрополя, принявшего свой нынешний вид в основном к осени 1974 г.

Не все, что сооружалось на протяжении этих десятилетий, сохранилось или выдержало проверку временем. Четырехметровая белая статуя рабочего у наковальни, воздвигнутая у Сенатской башни к 5-й годовщине Великого Октября, — символ могучей созидательной силы творцов нового мира — выпала из архитектурного ансамбля после сооружения Мавзолея Ленина и была перевезена в другое место города. Правительственная трибуна из красного кирпича, возведенная в 1922 г. под стиль Кремлевской стены, уступила место монументальной ленинской усыпальнице. Не сохранились золотые буквы на древних камнях стены над Братской могилой: «Слава передовому отряду пролетарской революции. Слава борцам за социализм». И мемориальная доска работы Коненкова, обветшавшая от времени, в 1947 г. была бережно снята и передана в один из московских музеев[9].

9

Ныне хранится в Русском музее в Ленинграде.