Страница 18 из 22
- Да, только нужно теперь понять, что это за ритуал, - сердито сказала Виктория. Она всегда злилась, когда чего-то не понимала. - Что за камень? Что за пленник и пленивший?
- Если смерть — пленник, то пленивший, по логике, огонь, - Мартин уселся в кресло и задумчиво оглянулся на пляшущее в камине пламя. - Вечный Воин. А кровь — кровь их потомков, полагаю. Если только это не метафора, и кровью смерти и огня не обозначены их стихии, например. Или еще что-то столь же поэтическое. Учтите, что я переводил со староблакорийского, часть надписи не поддается прочтению, да и смысл при переводе на современный язык может немного меняться. Остается надеяться, - добавил блакориец с невеселым смешком, - что у почившего Гёттенхольда была крепкая память и он не переврал слова старой ведьмы. Забавно все-таки, что мы вынуждены опираться на перевод воспоминаний умирающего о бреде безумной.
- Есть другой вариант? - огрызнулась Виктория.
- Ты еще не похвалила меня за этот, - вкрадчиво сказал барон и посмотрел на ее губы, опустил взгляд ниже и снова нахально взглянул в глаза. И на лице его она увидела удовольствие от того, что она сейчас здесь, в его доме, в его кресле — и привычно фыркнула:
- Тебя за что хвалить? За эксплуатацию студентов?
- Он вовсе не выглядел угнетенным, поверь, - заверил ее Мартин. - Да и вообще, за угнетением неофитов обращайся к Максу, он в этом деле светоч и образец. Малыш, ты чего молчишь? Заснул?
Тротт поморщился и допил вино.
- Не вижу причин для оживления и радости, - сухо проговорил он. - Положим, конец света возможно остановить, если вернуть Черного Жреца. Для этого всего-то нужно найти неизвестный камень, окропить его неизвестно чем в непонятно какой день и ждать, пока ослабнет сила королей. А если это сработает, в чем я сильно сомневаюсь, вспомним видения Алекса про тысячи чудовищ из Нижнего мира. Не открытие ли прохода для бога спровоцирует массовое нашествие таких тварей, как тха-охонги? И не будет ли это катастрофичнее падения стихий?
- Ну что, - жизнерадостно вмешался Мартин, - перспективы отличные. Если не пытаться вернуть Жреца, конец света точно наступит вместе с уходом магии и катаклизмами. Если пытаться — есть большой риск, что нас всех сожрут гигантские муравьи и добьет война.
- Может, именно отсутствие Смерти на Туре и уход магии поспособствуют открытию порталов, - возразила Вики.
- Предположения, - проворчал Макс недовольно. - Вот именно, что мы гадаем, а не знаем. А для принятия решений нужны факты.
- Да, о фактах, - вспомнил Свидерский. - Первая партия твоих камер с спектральным видением готова, Макс. Уже договорились, что их установят в Северных горах, в сейсмоактивном районе. Если будут открываться переходы, увидим и сможем их изучить. И, пожалуйста, зайди ко мне завтра, подпиши патент, иначе следующую партию не скоро запустят.
Макс сухо кивнул.
- Данилыч, - окликнул ректора Магуниверситета Мартин, - а что сказал Алмаз по поводу твоих видений? Удалось встретиться с ним?
- Мне иногда кажется, что Дед ставит на нас особо опасные эксперименты, - сказал Александр с веселой досадой. - Он накумарил меня до состояния овощной икры. И пока я видел себя повелителем Вселенной и крутил шарик Туры на ладони, поковырялся в моем сознании. Кстати, Малыш, тебе стоит поговорить с ним на предмет его травок. В транс отправляют за две затяжки. Правда, руки-ноги отказывают и тела не чувствуешь, но зато сознание расширяют так, что возвращаться не хочется. И ощущения… экстатические.
- Правда? - заинтересовался Март, наткнулся на суровый взгляд Вики, улыбнулся широко и поднял руки. - Я только попробовать, мамочка, клянусь.
- Я обойдусь, - буркнул Тротт. - Что Дед сказал по поводу войны?
- А что там говорить, - серьезно ответил Свидерский. - Как только первый приход отпустил, видения снова полились. Чистенькие, яркие, просто заглядение. Танки против тха-охонгов. Провалы в земле, откуда они выползали. Захваченные города. Огромное войско… но какое-то средневековое, что ли. Алмазыч все считал и выгнал меня. А, нет, перед этим пробубнил, что поговорит с коллегами из старшей когорты и чтобы мы не лезли в божественные замыслы, ибо Великим Стихиям вернее знать, как возвращать одного из них, и не человеческого это уровня дело.
- Если так, то что же они раньше не вернули? - ехидно поинтересовался фон Съедентент. - Или это невозможно — и раз они не могут, то мы и подавно?
- Я не успел спросить, - Алекс развел руками. - День потом отходил от алмазовых травок.
- И что нам теперь делать? - расстроенно спросила Виктория. - Искать камни, которые кровь богов? Упоминание о них?
- Угу, - мрачно подтвердил Март. - И если найдем и решим этот ребус — очень хорошо подумать, открывать проход или нет. Потому что мне, конечно, очень не хочется лишаться силы и стареть. Но войны мне, наверное, не хочется больше.
И четверка вдруг в первый раз задумалась о том, что грядущий катаклизм принесет лично им. Старость. Немощь. И скорую — для тех, кто мог прожить еще столько же лет — смерть.
ГЛАВА 4
Магуниверситет, Алина, понедельник, 22 декабря
Алина Рудлог собиралась в университет почти торжественно. Аккуратно сложила в сумку форму, проверила кроссовки, дужки от очков — чтобы не слетели во время бега, - вздохнула. Последнюю неделю, после известия об уходе Поли в медвежью ипостась, она буквально заставляла посещать занятия, учить вопросы к зачетам и готовиться к экзаменам. А хотелось… хотелось на все это время запереться в спальне и лежать, ни о чем не думая.
Все казалось бессмысленным и ненужным. Спасал только Матвей — он буквально придавал ей сил. Каким-то чудом ухитрялся готовиться к своей, предпоследней и очень сложной сессии и одновременно звонить ей утром и вечером, подбадривать на переменах, выходить прогуливать ее хотя бы на полчаса, когда она звала. И каждый раз после встречи с нее словно слетала привычная уже тяжесть, появлялись силы, даже в висках и ладонях покалывало от бодрости.
«Конечно, малявочка», - басил он в трубку и через десять минут открывал Зеркало в ее гостиную. Ни разу не отказал. Алина договорилась с Василиной о том, чтобы ему дали доступ, Зигфрид что-то поколдовал со щитами — и Матвей почти каждый день бывал у нее.
Семикурсник очень смущался из-за окружающего богатства, и она смотрела на обстановку его глазами и тоже ужасно стеснялась. И торопилась поскорее увести гулять. Потому что взгляд его тяжелел, и видно было, как неуютно он здесь себя чувствует.
Но с семьей Алина его познакомила. Василина приняла Ситникова радушно, проговорив «Рада, что у сестры есть такой мужественный и верный друг». Матвей покраснел, но поклонился с таким достоинством, что Алинка потом целый день гордилась. Марина оглядела с ног до головы, пожала ему руку и сказала, что теперь она спокойна - хоть один ребенок в семье под надежным присмотром. А Каролинка, забежавшая во время одного из посещений, открыла рот и просто потребовала у Матвея попозировать ей. Ситников качал головой, Каролина уговаривала его, заламывая руки и стреляя глазками, и получила-таки согласие.
«Только после сессии» - твердо сказал Матвей, и младшая Рудлог, удовлетворившись и этим, отвела их двоих в королевский музей, где Ситников долго смотрел на удивительно похожего на него древнего воина, замахивающегося мечом. А Алина глядела на них обоих и почти видела своего друга полуобнаженным, с таким же мечом, в бою, в стремительном развороте.
Ангелина днем пропадала в Теранови и Матвея не заставала. И, наверное, Алинка была даже рада этому. Кто знает, что скажет старшая сестра о такой тесной дружбе между принцессой и простым, хорошим, сильным Ситниковым?
Будильник на часах запиликал. Половина восьмого. Пора выходить. И Алинка, снова вздохнув, накинула пуховик и пошагала к Зигфриду.