Страница 48 из 62
В целом СССР трактовался как пособник главного агрессора — гитлеровской Германии. Поход Красной Армии в Западную Беларусь был следствием договоренностей с Германией. Автор отмечал захватнические цели кремлевских властей, но смягчал этот тезис информацией об «эмиграции» польского правительства в Румынию, а также утверждением одобрения этих действий «советскими людьми», «радостью трудящихся городов и сел Западной Беларуси» (с. 97). Соответственно, последствия присоединения Западной Беларуси к БССР и СССР В. Сидорцов оценивал позитивно, хотя и писал о насильственном «насаждении советского порядка», что сопровождалось массовыми нарушениями законности (депортации, аресты, принудительная коллективизация).
Глава «Беларусь в годы Второй мировой войны» начиналась военными событиями лета 1941 г. Понятие «Великая Отечественная война» употреблялось как синонимичное, но в тексте встречалось очень редко. Описание боев летней кампании 1941 г. заставляло вспомнить последний советский учебник. Текст представлял собой перечень эпизодов героизма и мужества красноармейцев, а также «мероприятий» большевиков (так в тексте) по организации Сопротивления. Однако факт поражения Красной Армии был признан, а ответственность за него возлагалась на Сталина и его ближайшее окружение (с. 113).
В теме «Оккупационный режим» упоминался административный передел территории БССР, в том числе создание «Генеральной округи Беларусь», назывались имена ее руковуодителей (Кубе, Готберг), отмечалось создание местной оккупационной администрации и полиции, сотрудничество части населения с этой администрацией. Автор упомянул о разрешении использовать белорусскую национальную символику, существование белорусских школ, театральных и научных учреждений, издание белорусских газет. Все это объяснялось стремлением оккупантов найти опору среди местного населения. Впервые был использован термин «коллаборационисты». При этом В. Сидорцов отказался от однозначного осуждения тех, хто сотрудничал с немецкими властями. В частности, отмечалось стремление части коллаборационистов работать для Беларуси.
Оккупационная политика характеризовалась как политика геноцида. Впервые на страницах учебника отразилась трагедия еврейского населения. В. Сидорцов утверждал, что только в Минском гетто и в лагере смерти «Малый Тростенец» погибло 100 тыс. человек (с. 116). Общее количество погибших жителей Беларуси составило более 2200 тыс. человек.
В описании движения Сопротивления В. Сидорцов отказался от тезиса о руководящей роли Коммунистической партии. Он отмечал активность беспартийных патриотов и рядовых коммунистов, борьба которых имела народные истоки (с. 117). Характерный для советской историографии термин «всенародная борьба» уступил место термину «массовая борьба». Впервые отмечались факты еврейского движения Сопротивления, деятельности польской Армии Краевой (АК) и Украинской повстанческой армии (УПА). Последние оценивались довольно критически. В частности, отмечалось, что АК вела боевые действия против советских партизан и подпольщиков, а УПА преследовала польское население, к которому часто присоединяла и белорусское (с. 123).
Большой фрагмент текста посвящен белорусским советским партизанам. Автор подробно характеризовал их боевую деятельность, создание партизанских зон, повторил традиционное для советской историографии определение количества партизан (374 тыс.) и подпольщиков (70 тыс.), а также размер нанесенных ими потерь немецким войскам (500 тыс. солдат и офицеров).
Отдельно следует отметить критические оценки отношения партизан к мирному населению. Впервые в учебной литературе отмечались случаи грабежей и насилия местного населения со стороны партизан (с. 126).
В тексте очевидна попытка отхода от канонов советской историографии. Это проявлялось как в новом фактологическом материале, так и в стремлении оценить процессы и события с позиции общечеловеческих ценностей и/или национальных. Термин «советский народ» вообще не употреблялся, критически оценивались действия коммунистических и советских руководителей и т.д. Значительно ослабел образ врага. Зато автор отметил деятельность немецких антифашистов, показал неоднозначность политики Кубе в отношении белорусского населения и отказался считать всех коллаборационистов врагами.
В отличие от советского учебника, который и через 40 лет после завершения войны не допускал никакого примирения с бывшим врагом и навязывал учащимся исключительно конфронтационное осмысление прошлого Беларуси, текст 1993 г. искал путь к такому примирению и тем самым к действительному окончанию войны в Беларуси. Следующие поколения учебников могли стать «местом забвения» самого образа врага. Однако после президентских выборов 1994 г. события стали развиваться совсем в ином направлении.
Известно, что содержание учебников 1993 г. вызвало протесты сторонников Коммунистической партии и СССР. Очень критично оценил их первый президент Беларуси А.Г. Лукашенко. Уже в конце лета 1994 г. Министерство образования попыталось изъять эти учебники из школ и заменить их учебниками советского периода. Соответственное распоряжение поступило в систему среднего образования. Но выполнить его удалось только в 1996-1997 гг., когда были подготовлены белорусские учебники второго поколения.
Новое поколение учебников истории Беларуси уже имело иное методическое обеспечение, а тексты были адаптированы к уровню учащихся. Были очевидны также серьезные концептуальные изменения. В частности, они отразились в тексте учебника «История Беларуси для 11 класса» (2000, белорусский язык) [10] .
Авторы «военного» текста (Г. Марцуль и Е. Новик) историю последней войны поместили в раздел «Беларусь в годы Второй мировой и Великой Отечественной войны». Впервые события 1939-1940 гг. были представлены как часть Второй мировой войны. Одновременно закончилось прежнее противостояние двух понятий. Авторы решили эту проблему, показав «Великую Отечественную» частью Второй мировой войны.
Изложение темы началось с освещения проблемы ответственности европейских государств за развязывание войны (Г. Марцуль). Ее главная причина формулировалась как «борьба между крупнейшими капиталистическими государствами за передел зон влияния, которые сложились после Первой мировой войны» (с. 137). Главной виновницей называлась Германия, однако определенная доля ответственности возлагалась также на руководство Англии и Франции, которые придерживались принципа «умиротвореиия» агрессора, и на политическую элиту СССР. Отмечался факт подписания 23 августа 1939 г. секретного дополнительного протокола, который, как утверждалось, являлся грубым нарушением прав польского, латышского и эстонского народов на самоопределение (с. 138). Очень критически оценивался советско-германский договор о дружбе, подписаный 28 сентября 1939 г. Между прочим отмечалось падение авторитета СССР и дезориентация международных антифашистских сил (с. 139).
А вот в отношении к агрессии СССР против Польши повторялась известная советская концепция о необходимости взять под защиту население Западной Беларуси и Западной Украины (с. 139). При этом автор не позаботился о том, чтобы обьяснить школьникам, почему СССР вдруг решил обезопасить белорусов и украинцев от своего немецкого союзника.
Советские подходы заметны также в оценке последствий присоединения Западной Беларуси к БССР и СССР. Автор скрупулезно перечислил позитивные социальные изменения и отметил, что «западные области республики включились в общесоюзный процесс социально-экономического и культурного развития» (с. 140). Репрессии упоминались как нечто несущественное. Автор упомянул о выселении в феврале 1940 г. в восточные районы СССР «помещиков, капиталистов, чиновников, капиталистов — осадников, части кулаков» и высказал сожаление, что «среди них были ни в чем не повинные граждане» (с. 140). Надо отметить исчезновение тезиса о соответствии воссоединения Западной Беларуси с БССР белорусским национальным интересам. Однако не упоминались антибелорусские репрессии.
10
Гісторыя Беларусі: канец 18-1999 г. Вуч. дап. для 11 класа агульнаад. школы / І.Л. Качалаў, Г.С. Марцуль, Н.Я. Новік i інш.; пад рэд. Я.К. Новіка. Мінск, 2000.