Страница 14 из 63
За холмами была небольшая деревушка, их промежуточная цель. Там путники надеялись раздобыть лошадей. Рид планировал переждать ночь в местном трактире, а утром двигаться дальше верхом. Главной целью был городок Степной, ближайший к Предлесью крупный город. По слухам, эпидемия до него еще не добралась.
Вид долгожданных холмов воодушевил путников. Забыв про осторожность, они вышли из леса на открытый участок местности, и это чуть не стоило им жизни.
Мия шла впереди, глядя под ноги. Рид, прихрамывая, плелся сзади. Вдруг девушка услышала крик отца:
– Стой!
Мия не сразу поняла, кому именно кричит Рид. Она обернулась.
Вместо отца в ее сторону несся кугуар. На расстоянии полуметра от девушки животное прыгнуло вверх. Кугуар легко перепрыгнул Мию и бесшумно приземлился на землю. Не успела Мия опомниться, как кугуар встал на задние лапы и начал трансформироваться. Через мгновение перед ней стоял получеловек – полукугуар. Мия не могла понять, что напугало отца. За огромной мускулистой спиной, покрытой золотистой шерстью, невозможно было разглядеть опасность. Девушка невольно взглянула на раненую ногу отца. Она и в полузверином обличии была покрыта широкими рубцами, на которых не росла шерсть. Тяжело дыша, Зверовоин напряженно смотрел куда-то вдаль. Дрожа от страха, Мия решилась выглянуть из-за спины отца.
Впереди, метрах в десяти от них, стоял молодой воин с заряженным арбалетом. Прицел оружия был направлен в грудь полукугуара. Рид смотрел на молодого человека напряженно и неотрывно. На лице мужчины с арбалетом читалась растерянность. Он явно не ожидал увидеть здесь столь редкое зрелище. Зверовоинов почитали и уважали. Воин медлил. Напряжение нарастало. Мужчина начал медленно опускать арбалет. Увидев это, Рид коротко выдохнул и немного расслабился.
– У нас приказ стрелять без предупреждения! – прокричал военный. – Возвращайтесь в город!
Рид молча кивнул и накинул Вестис, приняв облик человека. Он повернулся и пошел обратно в лес, увлекая за собой Мию. От пережитого испуга ноги были, как ватные и не слушались девушку. Она, спотыкаясь, плелась за отцом и что-то бормотала себе под нос.
В лесу беглецы сделали привал.
– Что нам теперь делать? – чуть дыша, спросила Мия. Слезы начали подкатывать к горлу.
– Вернемся домой. Похоже, мы опоздали – нас не выпустят за пределы оцепления, – подавлено отозвался отец.
– Но, если Предлесье берут в оцепление, значит слухи не врут. Сухой Мор в городе, и мы все обречены, – заплакала девушка.
– Мы сделали все, что могли, – вздохнул Рид. – Прорываться с боем в Степной неразумно. Военных наверняка много. Даже если сбежим, нас будут разыскивать.
– Как думаешь, он бы выстрелил в меня? – дрожащим голосом спросила дочь.
– Это не так просто – выстрелить в человека. Тем более в безоружную женщину.
Они немного посидели молча, погруженные в мрачные размышления. Передохнув, путники тронулись в обратный путь. Домой Рид и Мия пришли уже глубокой ночью. В доме было пусто и холодно, но ни у Мии ни у Рида не было сил растопить камин. Не зажигая свеч, в темноте, они направились каждый в свою комнату. Но, несмотря на сильную усталость, оба провели ночь без сна.
На следующий день к ним в гости зашел Хог. Рид рассказал другу обо всем, что с ними произошло.
– Держатель не стал бы брать Предлесье в кольцо, не будь он уверен, что Сухой Мор в городе, – завершил свой рассказ Рид.
– Оставь свои патриотические штучки. Ему наплевать на нас. Он в прошлую эпидемию столько народу погубил, и как с гуся вода! Нужно лекарство искать, а не людей отстреливать! – возмутился Хог.
Рид не любил спорить с другом о политике. Он – военный, быть патриотом – его профессия. Хог был гражданским и часто осуждал решения Держателя. Друзья еще немного обсудили возможные варианты спасения, но их было не много и все безнадежные.
Через три дня был объявлен официальный запрет покидать город. Улицы опустели. Горожане прятались по домам и старались не общаться друг с другом. Тем не менее, людям приходилось искать пропитание, добывать воду, поэтому болезнь продолжала распространяться.
Всего за неделю вокруг Предлесья были построены заграждения, установлены вышки со стрелками. Вышел приказ о расстреле любого, кто приблизится к линии оцепления ближе, чем на сто метров.
Это были страшные дни для всего Себара. Заболевших с каждым днем становилось все больше. Целыми семьями люди пытались вырваться из города, но их хладнокровно расстреливали. Некоторые заболевшие бросались на стены, чтобы умереть от стрел, а не в муках от обезвоживания. Отчаявшись, некоторые здоровые горожане устраивали поджоги домов с зараженными людьми. Город наполнился криками, пожарами, страхом и безнадежностью.
Очень скоро начался голод. Торговая площадь опустела еще до карантина, а запасы продовольствия были не у всех. Начались грабежи и погромы. Казалось, люди потеряли рассудок.
Мию и Рида голод не коснулся – они запаслись продуктами и водой. Зная, насколько силен и смел Рид, грабители обходили их дом стороной. Серые, наполненные страхом дни протекали невероятно медленно. Мия уже несколько недель не выходила на улицу. Это угнетало девушку – она задыхалась дома. Изоляция и бездействие сводили с ума.
– Это всего лишь вопрос времени. Все рано или поздно кончается, – тихо проговорила Мия, глядя в окно. По щекам побежали слезы.
– Мне страшно только за тебя. Я достаточно пожил, – грустно отозвался отец.
– А я радуюсь за Кима. Хотя бы он сейчас в безопасности, – сказала Мия и повернулась к отцу. – Как ты думаешь, сколько уже погибло?
– Трудно сказать, но точно знаю, что даже если останемся не зараженными, нас все равно убьют. Держатель будет ждать, пока эпидемия скосит всех. И если кто-то останется в живых, его убьют при финальной зачистке. Не хочу тебя обнадеживать, родная, мы все обречены, – потухшим голосом проговорил отец.
– А если лекарство найдется? – спросила девушка.
– Посмотри на людей, Мия, они в отчаянии. Никто не ищет лекарство. Сухой Мор слишком заразен и быстр на расправу. Врачеватели Держателя не подойдут к городу на пушечный выстрел. Не говоря уже о том, чтобы лечить больных.
– Но, если нас все равно убьют, другого выхода нет, надо попытаться, – решительно заявила Мия.
– Даже не думай! Первый же контакт с больным убьет тебя! Я не выпущу тебя, Мия! – отрезал отец.
– Но чего ждать? Чуда? Если нас не убьет болезнь, все равно прикончат по приказу Держателя. Будем ждать стрелы в спину, как менее мучительной альтернативы Мору? Ты же сам сказал, что мы обречены…
Резкий стук в окно прервал Мию. От неожиданности девушка вздрогнула. Это была Уга, жена Хога. Промокшая и дрожащая, она стояла под окнами и наотрез отказывалась войти.
– Рид, прошу тебя, помоги! – умоляла она. – Мы с Хогом больны, но наши дети еще нет. Забери их к себе, дай нам надежду их спасти!
После этих слов женщина начала громко рыдать. Отчаяние и болезнь изменили ее до неузнаваемости. Всегда энергичная, собранная и деловая, Уга стояла, содрогаясь от рыданий.
Рид смотрел на гостью полными боли глазами. Его лучшего друга скоро не станет. И если он пустит детей, то, скорее всего, не станет и его семьи. Коварная болезнь не проявляет себя сразу – на первых сроках болезни человек выглядит совершенно здоровым. Видя замешательство Рида, Уга продолжала.
– Хог не захотел пойти со мной, говорит, что не хочет подвергать твою семью опасности. Но я – мать, мое дело женское. Спаси наших малышей! Они уже несколько дней ничего не ели! У нас кончилась еда. Я очень боюсь поджога! Не страшно умереть, страшнее видеть, как умирают твои дети! – молила женщина.
Мия стояла у окна и слушала, по ее щекам катились слезы.
– Ведь он твой лучший друг, Рид, – простонала Уга и закашлялась.
Мия умоляюще посмотрела на отца.
– Папа, прошу тебя, все равно умирать, давай хотя бы умрем людьми.
Рид грустно кивнул.
– Уга, не плач. Приводи детей, мы позаботимся о них, – успокоила гостью Мия.