Валькина жизнь

Часики эти сейчас у нее на руке. Она почти непроизвольно косит на них взгляд. А затем снова сосредоточивается на мечущихся за окном вагона залитых полуночным солнцем карельских сопках. Бесконечный день. Утром она будет уже в Мурманске. Надо где-то остановиться, нормально поесть, сходить в трест. Нет, лучше сразу в трест. Прямо с вокзала. Ее охватывает беспокойство: все ли пойдет так, как она планировала, все ли уладится? Дела надо решать быстро, ведь в кошельке у нее только сто тридцать рублей. Все, что осталось после покупки необходимых в дорогу вещей от полученных при расчете денег.

– Все получится, – шепчет Валя сама себе. – Должно получиться. Я же везучая.

5

Поезд приходит в Мурманск ранним утром. Можно было бы сказать – ни свет ни заря, если бы не стоящее в зените солнце. Его лучи заливают окрестности снопами белого света, как будто льющегося из сварочной дуги. Валя выгружается из вагона и, пройдя через здание вокзала, оказывается на площади. Что делать дальше, она не знает. Прибывшие вместе с ней граждане как-то сразу растворяются в залитом светом пространстве. Кого-то встречают родственники или знакомые, кто-то шмыгает в таксомотор, громко хлопая за собой дверкой, кто-то просто деловито направляется куда-то вместе со своими пожитками.

– Ой, – бормочет Валя и встряхивает головой, чтобы собраться с мыслями.

До сих пор ее главной целью было добраться до этого города, спрятанного на карте где-то возле Финляндии и Норвегии. Ей представлялось, что здесь она сразу увидит трест, в который направляла свой запрос и откуда ее пригласили на работу. Наверное, именно туда и пойдут все люди с поезда. Куда же им еще идти?

То, что прямо перед вокзалом не оказалось никакого треста, оказывается для нее полной неожиданностью. И теперь она пытается сосредоточиться, чтобы действовать дальше. Собственно говоря, решение напрашивается само собой: спросить у кого-нибудь дорогу. Благо, что адрес треста она давно заучила наизусть. Но беда в том, что спрашивать уже решительно не у кого. Народ, прибывший с ней, разбежался, а никого больше в столь ранний час на улицах просто нет. Кроме того, Валя соображает, что и сам трест, если даже она до него доберется, окажется закрытым. Стоять же со всеми вещами возле дверей несколько часов будет крайне нелепо.

Валя топчется еще несколько минут в нерешительности, не зная, что предпринять, а затем, подхватив чемодан, направляется через площадь вдоль по улице, которая впереди, через пару кварталов стремительно уходит куда-то вверх. Но подниматься в гору ей не приходится. Обогнув первый же дом, стоящий напротив вокзала, Валя видит незамысловатое деревянное здание в два этажа, на котором висит табличка «Гостиница». Валя вспоминает о ста тридцати рублях и о том, что надо всячески экономить. Но что же ей делать в такую рань на улице, да еще с вещами?

Дверь в гостиницу оказывается открытой. Пройдя через тамбур, Валя попадает в небольшой холл, где за стойкой, уронив голову на подбородок, дремлет пожилая женщина в черном, как у проводницы вагона, кителе. Валя подходит к стойке и осторожно, чтобы не шуметь, ставит чемодан на пол. Впрочем, она тут же понимает бессмысленность подобной деликатности. Как ни крути, а ей необходимо разбудить администратора.

– Извините, – робко произносит Валя.

Но ее слова не имеют абсолютно никаких последствий.

Тогда она повторяет уже громче:

– Простите, пожалуйста!

Женщина за стойкой вскидывает голову и смотрит на Валю сонным взглядом.

– Съезжаете? – произносит она.

– Нет, – растерянно мотает головой Валя.

– Тогда что? – удивляется такому повороту событий женщина в кителе.

– Мне бы комнату, – нерешительно произносит Валя. – Комнату хочу снять. Только недорогую. Или место. Место даже лучше. У вас есть?

– Да, конечно, – женщина-администратор окончательно просыпается. – Извините. Время, знаете ли, – она смотрит на часы, висящие на стене, – самое сонное, четыре утра.

– Да, конечно, – кивает Валя. – Но я с поезда. Есть место?

– Разместим, – кивает женщина в ответ. – Только зачем вам место? Возьмите комнату. Удобнее и не намного дороже.

– Сколько? – интересуется Валя.

– Всего два пятьдесят в сутки, – отвечает женщина.

– Хорошо, – соглашается Валя, прикинув свои финансы, – оформляйте.

Она достает из сумки и протягивает женщине в кителе свой паспорт. Заполнив необходимые бумаги и дав Вале расписаться в самом низу, женщина, оставив свой пост, ведет Валю в аккуратную комнатку на втором этаже.

– Вот, располагайтесь, – говорит она. – Надолго к нам?

– Не знаю, – устало вздыхает Валя, – может, и на всю жизнь. Только мне не в сам Мурманск надо.

– В гарнизон какой-нибудь, – уверенно предполагает женщина-администратор снисходительным голосом человека, который в таких вещах ошибок не делает. – К мужу, наверное?

– Нет, не к мужу, – невольно морщится Валя, которой  неприятно от того, что ей снова недвусмысленно намекают на то, что по доброй воле никто в эти места никогда не приезжает и что вытерпеть их можно исключительно из любви к своей второй половинке.

– Я работать сюда приехала, – поясняет она. – Не сюда, вернее, а в Апатиты.

– В Апатиты? – удивляется женщина в кителе и, всплеснув руками, добавляет: – Так вам надо было на станции Хибины выходить. Зачем же вы до Мурманска-то ехали? Теперь возвращаться придется.

– Возвращаться? – теряется Валя.

– Конечно, – подтверждает администратор, – Апатиты-то вон где, – она неопределенно машет рукой куда-то за окно, – километров двести будет.

– Я… – начинает Валя.

Но, тряхнув головой, все же преодолевает напор своей собеседницы, которая почти превратила ее в растеряху, неизвестно зачем и куда приехавшую, и продолжает уже уверенно:

– Не путайте меня, пожалуйста. Мне сначала надо в трест. Он здесь находится, в Мурманске. Отдел кадров, по крайней мере. Оформлюсь, а потом уже поеду в Апатиты.

– Хорошо, хорошо, – охотно соглашается администратор. – Раз надо – значит, надо. Я ведь таких тонкостей не знаю. Трест дело такое.

– Утром и пойду, – подтверждает Валя. – Подожду только, пока рабочий день начнется.

– Да что же вы, с поезда – и сразу на работу устраиваться? – всплескивает руками администратор. – Чайку вам принести? Я кипяток подогрею.

– Да, спасибо, если можно, – бормочет Валя.

– Даже нужно, а не можно, – усмехается, глядя на нее, женщина в кителе. – Чайку попьете, полежите немного, а потом в баньку надо сходить. С дороги это самое главное. Тут баня неподалеку, десять минут ходьбы. С утра там народа никого нет. А вам это как раз и нужно. Помоетесь, грязь с себя долой. Покушаете где-нибудь в столовой. А потом уже – в трест свой. Завтра.

– Что вы! – пугается Валя. – Мне быстро надо.

– Чайку, сначала чайку, – повторяет администратор и выходит из комнаты, бормоча: – Сейчас все организуем.

Она возвращается через несколько минут со стаканом парящего в холодном утреннем воздухе стаканом чая в подстаканнике.

– Прямо, как в поезде, – думает Валя.

– Вот, выпейте, а потом отдыхайте, я больше мешать не буду, – говорит женщина в кителе и выходит из комнаты.

Валя присаживается на стул, неожиданно почувствовав, что после вагонной качки ноги не совсем ее слушаются, а в голове все еще стучат и стучат колеса.

Выпив чаю, она ложится на кровать и словно проваливается в сон. Трое суток полудремы на вагонной полке оказываются не в счет. И дорожная усталость берет свое.

Валя просыпается уже после полудня. Одевшись, она спускается вниз и, подробнее расспросив у женщины в кителе дорогу к бане, отправляется туда. По пути она заходит в первую попавшуюся столовую, потому что неожиданно чувствует сильный голод. Хотя ничего неожиданного в этом факте нет: в последний раз, не считая утреннего чая, она ела вчера ранним вечером. Первый день в незнакомом городе проносится вскачь, не оставив Вале ни единого шанса добраться до треста. Так что поход туда приходится, как и предвидела женщина в кителе, отложить до завтра.