Утренняя звезда

– Демон, – раздается из-за спины Севро голос Рагнара, которого я сразу не заметил. – Это был морской демон третьего уровня Хела, низшего мира.

– Точно! – восклицает Севро, заворачивает за угол и снова въезжает моим креслом в стену так, что я прикусываю язык, а стоящие там пилоты, из Сынов, бросаются врассыпную, но еще долго смотрят мне вслед. – Ну так вот, значит, этот морской демон, – продолжает он, поглядывая на Рагнара, – судя по всему, решил, что великан – лакомый кусочек, и заглотил его, как только тот ударился о воду. Я, значит, смотрю на это и помираю со смеху вместе с Брюзгой, потому что правда оборжаться можно! А Брюзга такие шуточки обожает, ты же знаешь! Но тут чудище ныряет, я – следом и давай за ним гоняться, причем из импульсовика палю прямо под водой, и вдруг этот демон, – Севро снова косится на Рагнара, – опускается на дно Термического моря, мать его за ногу! Давление там – будьте нате! У меня доспехи на ладан дышат! И вот я уже решил, что пора помирать, как вдруг Рагнар берет ножик и вылезает из этой гадины! А теперь угадай, с какого конца! – наклоняется он ко мне. – Ну давай, угадывай!

– Севро, он что, вылез прямо из ануса морского демона? – спрашиваю я.

– Точно! – трясется от хохота Севро. – Прям из задницы! Вылетел, как кусок дерьма!

Кресло резко останавливается, Севро умолкает, слышится звук пинка, и меня везут дальше. Оглядываясь, вижу, что теперь кресло с совершенно невинным видом катит Рагнар. Севро сзади не видать. Я хмурюсь, думаю, куда же он подевался, и тут мой друг вылетает из бокового коридора и орет:

– Ах ты, тролль недорезанный! Я – генерал террористов! Перестань швыряться мной куда попало! Я из-за тебя конфету выронил! – сетует Севро, глядя себе под ноги. – Постой-ка! Где она? Мать твою, Рагнар! Где мой арахисовый батончик? Знаешь, сколько человек мне пришлось убить, чтобы разжиться им? Шесть! Шесть, мать твою!

Рагнар беззвучно жует что-то, и возможно, мне показалось, но, по-моему, он улыбнулся!

– Рагнар, ты что, стал зубы чистить? Улыбка просто супер!

– Спасибо, – говорит он не очень четко, поскольку трудно сохранять хорошую дикцию, если жуешь батончик с арахисовым маслом. – Чародей забрал у меня старые зубы. Они сильно болели. Эти – новые. Разве они не прекрасны?

– Чародей Микки? – уточняю я.

– Он самый. А еще до отъезда из Тиноса он успел показать мне буквы, – гордо заявляет Рагнар.

В доказательство своих слов он начинает вслух читать все знаки и надписи в коридоре, и так продолжается десять минут, пока мы наконец не приближаемся к ангарам. Севро плетется позади, продолжая сокрушаться насчет утраченной конфеты. Ангар по меркам Сообщества тесноват, но на самом деле здесь потолки под тридцать метров, а ширина – все шестьдесят. Помещение выдолблено лазерными сверлами. Пол каменный, покрыт черным налетом от топлива. Несколько потрепанных челноков, а рядом с ними – три новехоньких, блестящих штурмовика. Алые под руководством двух оранжевых обслуживают корабли, но, увидев меня, открывают рот и застывают на месте. Рагнар толкает кресло мимо. Я чувствую себя здесь совсем чужим.

Пестрая компания вояк шагает прочь от потрепанного в боях челнока. Одни солдаты не успели снять доспехи и плащи из волчьих шкур, другие щеголяют в нательных комбинезонах или разделись до пояса.

– Босс! – кричит Крошка, поддерживая Клоуна под локоть.

Она так и осталась пышечкой, широко улыбается и тащит Клоуна за собой. Его густые волосы слиплись от пота, он навалился на плечо подруги всем телом. Их лица сияют от радости, и, когда они подходят ближе, я понимаю, что мои друзья совсем не изменились. Крошка отталкивает Клоуна и бросается мне на шею. Клоун же отвешивает мне шутливый поклон и провозглашает:

– Упыри смену сдали, примас! Прошу простить за то, что заварили такую кашу!

– Вляпались по самое не могу! – объясняет Крошка, не давая мне рта раскрыть.

– Не то слово, – кивает Клоун. – Ты изменился, Жнец, – испытующе смотрит на меня он, подбоченившись. – Как бы это сказать… Постройнел! Новая стрижка? Нет, погоди, дай угадаю! Это все борода!

– Как мило, что ты заметил! – отзываюсь я. – И еще спасибо, что ты остался с нами, несмотря… Несмотря ни на что.

– Несмотря на то, что ты нагло врал нам целых пять лет?

– Да-да, я как раз об этом.

– Ну… – протяжно произносит Клоун, делает вид, что сейчас бросится на меня.

– Конечно, мы остались, Жнец! – ласково говорит Крошка, пихая Клоуна в плечо. – Мы же одна семья…

– Но у нас есть кое-какие требования… – грозит мне пальцем Клоун, – если ты хочешь и впредь пользоваться нашими услугами в неограниченном объеме. Но об этом чуть позже! Боюсь, моя задница нашпигована пулями, поэтому прошу нас извинить! Крошка, к хирургам!

– Пока, босс! – машет мне на прощание Крошка. – Рада, что ты не сдох!

– Ужин для упырей в восемь! – кричит им вслед Севро. – И не опаздывайте! Пули в заднице – не отмазка, Клоун!

– Слушаюсь, сэр!

– Ах, негодники! – с улыбкой поворачивается ко мне Севро. – И бровью ведь не повели, когда я сказал им, что ты ржавый! Сразу же полетели вместе со мной забирать твоих родных. Хотя было очень странно объяснять им, что к чему… ну сам понимаешь.

Проходим мимо корабля, из которого вышли Крошка и Клоун. На погрузочном трапе работают два молодых парня – драят полы щетками. Красно-коричневая вода стекает на пол ангара, но не по водостоку, а узким ручейком льется вниз с края.

– Кому-то отцы оставляют корабли или фамильные поместья, а мне засранец Арес подкинул этот людской муравейник с беспокойным мужичьем!

– Твою ж мать! – ахаю я, наконец понимая, где очутился.

За ангаром простирается целый лес сталактитов, каменные образования влажно поблескивают в лучах подземной зари. Не только от воды, стекающей по их серой шероховатой поверхности, но и от огней бараков, доков и сенсорной матрицы, защищающей главный бастион Ареса. Грузовые корабли снуют между многочисленными доками.

– Мы внутри сталактита! – восхищенно смеюсь я, но потом замечаю ужасную картину.

В сотне метров под нашим сталактитом расползся бесформенным пятном лагерь беженцев. Когда-то здесь, на Марсе, в скалах выдолбили подземный город с глубокими улицами-каньонами. Он занимает все пространство громадной пещеры, к дальним ее стенам в нескольких километрах отсюда лепятся дома, напоминающие ячейки гигантских сот, мостовые выложены плитами песчаника. А над всем этим – новый город, без крыш… Лагерь беженцев похож на странный океан грязных тел, тряпья, волос. Люди спят на кровлях, в проходах, на лестницах, ведущих с одного уровня на другой. Я вижу самодельные металлические знаки Гаммы, Омикрона, Ипсилона… Всех двенадцати кланов, на которые золотые делят мой народ.

– Сколько их там? – потрясенно спрашиваю я.

– Да хрен его знает, как минимум двадцать шахт. Ликос – капля в море по сравнению с теми, которые находятся рядом с крупными хранилищами гелия-три.

– Всего четыреста шестьдесят пять тысяч. Если верить журналам прибытия, – говорит Рагнар.

– Полмиллиона? – шепчу я.

– А кажется, что намного больше, правда?

– Да, – соглашаюсь я. – Как они сюда попали?

– Больше им идти было некуда. Эти бедняги – из шахт, которые зачистил Шакал. Этот ублюдок закачивает аклис-девять в вентиляцию при малейшем подозрении, что там есть Сыны. Тихий, незаметный геноцид!

– Протокол ликвидации, – передернувшись, киваю я. – Крайняя мера, принятая Бюро стандартов для скомпрометированных шахт. Как вам удается держать все в тайне? Глушите весь эфир?

– Ну да. К тому же мы глубоко забрались. Папаша изменил топографические карты во всех информационных базах Сообщества. Золотые думают, что запасы гелия-три в этой долине истощились более трех сотен лет назад, пока что фокус срабатывает.

– Откуда берете провиант?

– Ниоткуда. В смысле, мы пытаемся его достать, но уже месяц, как в Тиносе появились крысы. Люди спят вповалку. Мы уже начали переводить беженцев в сталактиты. Но там, внизу, свирепствует зараза. Лекарств не хватает. Я не могу рисковать жизнью Сынов, без них мы будем беззащитны. Станем больной коровой, которой одна дорога – на бойню!