Страница 32 из 34
Каринтир встал, он даже кивнул прощаясь, сказав напоследок. — Как же так, девочка, почему ты с такими слабенькими щитами пси зашиты посмела лезть в большую политику.
Причём чувствовалось, что он не осуждал её, а сочувствовал.
Ведь один из последних приказов младшего Элдариэля прямо толкал её на самоубийство, чтобы надёжно скрыть все следы. Он с самого начала не собирался на ней жениться, всего лишь использовал для своих планов, случайно подвернувшуюся ему красивую и глупую женщину.
Какая же я была дура, сидела и причитала Мариэль, не замечая того, что уже давно осталась в камере одна, а её нежданный посетитель давно ушёл.
На допросы её больше не вызывали, зато теперь каждый день приходил в её камеру Каринтир и занимался с Мариэль пси тренировками, показывая вещи, о возможности которых она даже не подозревала.
Что-то уже стало получаться, хотя если признаться честно, прогресс был не особо большой.
Однажды, прервав урок, Мариэль попросила рассказать о месте, в котором она оказалась. Услышанное потрясло её ещё раз, если в отношении себя, столкнувшись с неоднократной подлостью ещё можно было как-то понять высокие интересы великих семей, играющих в свои непонятные игры и делящих власть. Что значит для таких могучих сил жизнь и судьба одной женщины, когда сталкиваются интересы целых корпораций. В отношении к настолько большой группе аграфов, циничная подлость и обман выглядели особенно мерзко.
Преданные своими друзьями, что выразилось во внезапно вышедшей из строя автоматике, массово и одновременно перегоревшими Искинами. Теперь Мариэль по ходу рассказа Каринтира поняла, почему с такой бережностью аграфы немедленно унесли действующий Искин с медкапсулы. Рассказал ей Каринтир и о рептилоидах, и той безнадёжной войне, которую свободные аграфы ведут почти две тысячи лет без перерыва, постепенно проигрывая шаг за шагом, техника находится уже просто в удручающем состоянии.
Спустя где-то месяц таких занятий, Каринтир сказал, что его вахта закончилась, он теперь будет месяц отдыхать, так как это очень трудное и утомительное занятие — держаться в постоянной готовности немедленно вступить в схватку в случае прорыва рептилоидов и постоянно контролировать большой объём пространства.
— А что будет со мной? — Спросила Мариэль. — Почему меня держат как пленницу?
— Пленницу? — удивился Каринтир, — да ты девочка просто не представляешь — в каких условиях живут простые аграфы на этой планете. В какой ужасной скученности находятся жители наших мегаполисов. Так что проси лучше Духов Пустоты, чтобы о тебе не вспоминали как можно дольше, и твоя судьба решилась не так скоро.
Месяц полного одиночества для Мариэль тянулся ужасно долго. Не считать же за собеседника молчаливого охранника, который заносил и выносил три раза в день тарелку противной каши. Хотя при её виде рвотных позывов уже не было, Мариэль скорее заставляла себя есть, чем привыкла к такому способу питания. Зато у неё было много времени разобраться в себе самой, шла глобальная переоценка жизненных приоритетов, неспешно учились закаченные базы знаний. Как же Мариэль была довольна, что не поскупилась и забила внутреннее хранилище памяти всякими, как тогда показалось ей, ненужными знаниями. До хорошего специалиста ремонтника ей конечно ещё было далеко, но это было хоть какое-то занятие.
Маленькие и большие радости.
Когда Каринтир через месяц снова переступил порог её камеры, Мариэль взвизгнула от радости и бросилась к нему обниматься, тут же без всякого перерыва разрыдалась от радости. Он был единственный, кто хорошо к ней относился в этом мрачном и унылом месте. Сейчас её не смущало, что волосы — её заслуженная гордость, свисали грязными паклями, а бесформенный балахон стал пахнуть ещё более противно.
Каринтир нежно похлопал её по спине, — Полно девочка, не плачь, смотри лучше, что я тебе принёс.
Он аккуратно и очень бережно достал из-за пазухи, завёрнутый в широкий лист какого-то неизвестного растения, небольшой, с полладони кусочек жареного мяса и половинку какого-то фрукта. Кушай девочка, это тебе небольшой гостинец от меня, скучала, наверное. Лист тоже съедобный, — сказал он, увидев Мариэль, опасливо потянувшуюся к так восхитительно пахнущей еде. — А мясо, хм, лучше тебе не знать из какого животного оно делается, но такое у нас могут есть только защитники и мы, хранители этой планеты. От себя, можно сказать, оторвал, в последнее время у нас стало совсем плохо с продуктами.
Такого вкусного мяса Мариэль никогда раньше есть не приходилось, оно буквально таяло во рту, а вкус, это было что-то восхитительное. Лист оказался достаточно пресным и безвкусным, зато он пах мясом, которое в него раньше было завёрнуто, и поэтому он был гораздо лучше, чем противная каша, тоже пошёл на ура, а половинку фрукта Мариэль решительно протянула Каринтиру.
— Кушайте, вы наверное, тоже голодный.
Мариэль показалось, что в уголках этого доброго к ней аграфа мелькнули слёзы.
Он решительно отказался, помотав головой, — Ешь Мариэль, это тебе. Я себе потом ещё достану.
— Ты умеешь хранить секреты, девочка? — Задал вдруг наставник неожиданный вопрос.
Как ни жалко было Мариэль кусочек фрукта, который она держала во рту, медленно посасывая такой вкусный сок, и закатывая глаза от счастья, она сглотнула слюну, быстро пережевала и проглотила это райское блаженство и решительно сказала.
— Я не предам вас, учитель. Вы ведь позволите так себя называть.
— Так вот, девочка, я уже тебе рассказывал, как на этой планете возникла наша каста хранителей. Селариэль проигрывал бой, мы ничего не могли поделать с рептилоидами, которые шли на нас волнами, их оружие оказалось сильнее, энергетические щиты лучше наших, корабли могли быстрее маневрировать. А у нас, не привыкших тогда к ручному управлению, практически не было шансов выстоять. Прыгнуть, чтобы отступить из звёздной системы, ставшей для нас смертельной ловушкой, мы не могли, на планете как раз разворачивались все колонизаторы, там были наши жены и дети, мы не могли их бросить на истребление, а сами сбежать.
После великого предательства, отказа всей автоматики и выхода из строя всех Искинов, оставшееся у нас время жизни шло на часы. 36 Гигантских кораблей колонизаторов, на каждом из которых было почти по 10 миллионов аграфов, не могли больше поддерживать жизнедеятельность. Система жизнеобеспечения вышла из строя первой, нам очень повезло тогда, что планета в системе, где случилась катастрофа, оказалась частично годной к колонизации. На планету ушёл весь флот, кроме военного, не все суда смогли благополучно приземлиться, а организовать спасательные мероприятия было некому, творился полный хаос, когда из подпространства на нас в атаку вышла первая, самая многочисленная волна рептилоидов.
Да и не знали мы, как можно рассчитать гиперпространственный прыжок без искина. Иначе, кто его знает, какой бы приказ отдал Селариэль.
Так-так, подумала Мариэль, похоже не всё у них тут гладко в руководящем совете, если даже при посторонних они могут себе позволить делать такие замечания.
— Тогда, когда битва уже склонялась к нашему окончательному поражению, а дальше остатки боевого флота рептилоиды бы рассеяли и добили нас поодиночке, один из самых сильных наших псиоников открыл в себе этот дар хранителя. У нас сейчас много легенд на эту тему, я как-нибудь расскажу тебе об этом подробнее. Он ударил со всей своей яростью ментальным ударом по неумолимо наступающим рептилоидам и за один раз больше 20 кораблей атакующих стали просто мёртвым куском бесполезной плоти.
— У змеиномордых живые корабли, — Каринтир верно поняв замешательство, пояснил эту деталь рассказа недоумевающей Мариэль.
— За время сражения первый хранитель успел передать своё знание другим, бой длился больше суток. По окончанию сражения, около 400 самых сильных псиоников упали бездыханными трупами, и это ещё не считая сколько мы безвозвратно потеряли кораблей вместе с экипажами военного флота.