Страница 4 из 4
Брат Эгиль погиб первым, его броня была пробита болтами. Затем Гринфир, но перед смертью он сумел прихватить с собой двоих. Ещё шестерых наших Альфа-легионеры окружили в галереях высоко над нами.
Но они недооценили нас: их путь — это манипуляции и скрытность, наш — ярость и честная схватка. Мы отчаянно рубились, клинки мелькали, выплёскивая на головы врагов наш гнев и горе. Пал Хангист, за ним — Саллигрим, но и за их жизни предатели уплатили кровавую цену. Я дрался бок о бок со своими братьями: Ангалом, Гуньиром и Хольдааром. Мы сошлись с альфа-легионерами вплотную, чтобы они не смогли расстрелять нас из болтеров, к тому же, когда дело доходит до рукопашной, они нам не ровня.
Хольдаар и Ангал захватили лестницу, ведущую к галерее, сдерживая огненную бурю при помощи своих острых клинков. А мы с Гуньиром выступили против повелителя Альфа-Легиона. Мы Легионес Астартес, космодесантники Императора, Волчья гвардия, лучшие из сынов Русса. И всё же примарх был сильнее. Занеся топор, Гуньир первым побежал на него. Альфарий уложил его одним взмахом руки. Сжимая в руке меч, я сам бросился в атаку, и мы сошлись один на один. Столь стремительными были наши выпады, столь искусны и сильны удары, что такого, боюсь, мне больше никогда не доведётся испытать. Если это моя последняя битва, так тому и быть, решил я, ибо о таких сражениях слагают саги. До сих пор мне не было равных в военном ремесле, но в этот раз в одиночку было не победить. Гуньир пришёл на помощь. Он вернулся в бой и вонзил свой топор в ногу предателя. Мой брат поплатился за это жизнью, но смог отвлечь врага.
Я прикончил Альфария выстрелом из пистолета. Примарх он или нет, болт вошёл ему в череп, и теперь он мёртв.
— Что произошло потом? — спросил я.
— Мы втроём вырвались к разгрузочным палубам их корабля и захватили «Грозовую птицу». Нам чудом удалось бежать, но они вцепились в нас в астероидном поле, словно гончие, и преследовали до этого мира. Здесь нас ждала последняя неожиданность — на борту оказались двое альфа-легионеров. Пока Хольдаар дрался с одним, второй повредил двигатель, и мы попали в гравитационный колодец вашей планеты.
— Я мало что знаю о звёздных судах, — сказал Венн. — Вы шли по волнам варпа?
— Нет, маленький капитан, — ответил воин, — мы не входили в Эмпиреи, у «Грозовой птицы» нет такой возможности.
— Но тогда…
— Да, прости, но предатели направляются сюда, — подтвердил гигант. — И всё же надежда остаётся, я отослал сообщение своим братьям, они тоже прилетят.
В последний день плавания мы мало разговаривали. На нас набросился шторм, и всё наше внимание было сосредоточено на судне. Торбьорн стоял на носу, мужественно перенося всё, что морю было угодно противопоставить нам.
Вместе с бурей наши страхи не улеглись. Мы то и дело поглядывали на расчистившееся ночное небо, высматривая какое-нибудь движение среди звёзд.
Небесный корабль появился на следующее утро, когда мы подошли к суше. Небольшая бухточка рядом с нашей деревней… Ты ведь знаешь, где это, парень? Там, где стоит каирн, небольшая пирамида из камней. Я знаю, ты ходил туда посмотреть, хоть это и запрещено. А кто бы из молодых не пошёл?
Корабль зашёл от солнца, прогудел вокруг мыса и замедлил свой полёт.
— Волчья голова, господин гигант! — смеясь воскликнул я. — Эмблема в виде волчьей головы!
— Это один из наших кораблей, — откликнулся воин. — «Охотничья луна», там мои братья.
Волны прибили нашу лодку к берегу, мы выпрыгнули, чтобы вытянуть её из воды. Торбьорн стал нам помогать. Он с тревогой рассматривал небесный корабль.
— Что-то не так.
С шипением опустилась рампа, и из баржи вышли шестеро гигантов в ярко-индиговом облачении. Броня их предводителя была затейливо украшена, на голове у него не было шлема и лишённая волос кожа медью отливала на солнце.
— Не может быть! Я убил тебя!
Торбьорн потянулся за пистолетом, но его не было на месте. Стоящий напротив гигант поднял своё ружьё. Молись, парень, чтобы тебе никогда не довелось услышать этого звука, страшного звука оружия легионеров.
Только что Венн стоял рядом со мной и через мгновенье его не стало. Ошмётки его плоти заляпали меня с ног до головы и попадали в воду. Сарио хотел было убежать, но ему оторвало руку, снаряды разорвали его тело, и он упал.
— Сдохни, предатель! — прокричал Торбьорн.
Он побежал на гигантов в голубом, и те открыли по нему огонь. Ему удалось сделать меньше десяти шагов, прежде чем они сразили его. Это была его последняя битва. Орудия замолчали. Мои глаза были широко открыты, я видел, как прибой играет у моих ног кровавыми останками капитана и моего двоюродного брата.
— Нет! Нет! — зарыдал я.
Предводитель поднял пистолет, его жерло впилось в меня своим чёрным глазом, обещая неминуемую гибель. Я затрясся от ужаса. Целую вечность я ждал смерти… Гигант жестоко улыбнулся мне, будто я был для него всего лишь букашкой. Он убрал оружие и прошествовал обратно на корабль. Остальные, поблескивая на солнце, последовали за ним. Покачивающиеся в такт шагам жемчужные глаза многоголового змея, выписанного на их броне, зачаровали меня. Я не решался пошевельнуться пока корабль не оторвался от земли и не исчез в небесах.
— К стыду своему, я выжил. Гиганты больше не возвращались, но того дня мне никогда не забыть. Золотистое вечернее небо и кровавый прибой до сих пор донимают меня в кошмарах. Слушай, парень, чего бы ты там не боялся насчёт океана, в ночном небе плавают чудовища пострашнее. Уж я знаю, потому как сам их видел. Ведь я был там в тот день, когда на Пелаго пришла Гидра.