Страница 6 из 116
Видно было: знал и от князя Николая Григорьевича, и от других, что настоящим центром внимания и восхищения русского императорского двора и гостей из союзных держав, собравшихся после войны в столице Австрии, стал в дни открывшегося там конгресса дворец бывшего русского посла Андрея Кирилловича Разумовского[6]. Но приятно было в который раз услышать о заграничном житье-бытье родного брата, которого давно уже вся Вена чтила как своего и величала эрцгерцогом Андреасом.
Только подумать — целых четыре десятка лет стеной стали между ними, братьями! Один — здесь, в столице Российской империи, в зените могущества, действительный тайный советник и камергер, министр народного просвещения, другой — там, за кордоном, отставленный, казалось, напрочь от русской службы, но сохранивший наперекор судьбе на новой родине всё своё влияние и могущество.
А ведь будто вчера это было — граф Алексей Кириллович вспомнил себя и Андрея в окружении других четырёх братьев в учебных классах на Десятой линии Васильевского острова, что открыл для своих детей и ближайших их сверстников из знатных семей отец — президент Академии наук Кирилл Григорьевич Разумовский.
То была «малая академия», как называли этот домашний институт, учинённый президентом, где обучение вели лучшие умы России во главе с действительным членом Академии наук Августом Людвигом Шлёцером. Два с половиной года длилась учёба в домашнем институте, а затем — пополнение знаний в университетах Франции, Германии и Англии.
После окончания университета в Страсбурге граф Андрей выбрал морскую карьеру и командиром фрегата «Екатерина» под начальством Алексея Орлова участвовал в знаменитом Чесменском бою[7].
Но самая важная, как оказалось, отметина жизни — дружба с юных лет с наследником престола Павлом.
Так они были близки — будущий российский император и образованный, утончённый, красавец юный граф Разумовский, что Павел никому иному, лишь самому близкому другу доверил сопровождать из Германии собственную невесту — Гессен-Дармштадтскую принцессу Вильгельмину, в будущем великую княгиню Наталью Алексеевну. Но только ступила будущая супруга наследника на палубу русского фрегата, как безошибочно поняла, что отныне и навсегда сердце её принадлежит красавцу графу, с царскими почестями принявшему её на свой корабль.
Лишь внезапная смерть великой княгини обнаружила тайну — любовную связь жены наследника престола и самого сердечного его друга.
Тайну эту коварно открыла Екатерина, вручив своему нелюбимому сыну перехваченные ею письма Андрея Разумовского к Наталье Алексеевне.
Императрица направила президенту академии письмо: «Я принуждена была велеть сыну Вашему графу Андрею ехать в Ревель до дальнейшего о нём определения. Екатерина».
То случилось в 1776 году, ровно четыре десятилетия назад. За Ревелем последовала, по сути, почётная высылка за пределы России — назначение полномочным министром и чрезвычайным посланником в Неаполь, затем в Копенгаген, Стокгольм и, наконец, в Вену. Воцарившийся к тому времени Павел вспомнил своего бывшего друга и повелел вернуть того в Россию с приказанием находиться ему безотлучно в имении отца своего, в малороссийском городе Батурине.
Лишь Александр, взойдя на престол, возвратил графа в Вену, восстановив его в прежней должности посла. Но через пять лет, в 1806 году, русский дипломат, непримиримо разоблачавший захватническую политику Наполеона, по настоятельной просьбе самого французского императора вновь получил отставку. Однако Вену на сей раз не покинул, остался в ней частным лицом и, как говорили венцы, обрёл в их городе славу самой заметной достопримечательности.
Алексей не однажды за свою службу в Саксонии наезжал в австрийскую столицу и всякий раз был принимаем радушно, по-родственному Андреем Кирилловичем. И всю минувшую зиму он вместе с Репниным и его семейством провёл у графа. Впрочем, уже у светлейшего князя — этим титулом император Александр вознаградил Андрея Кирилловича Разумовского за его многолетнюю службу и деятельное участие в Венском конгрессе держав-победительниц.
В те дни, вспоминал сейчас Алексей, дворец «эрцгерцога Андреаса» оказался действительно в центре внимания всей Вены. Двери его и днём и ночью были распахнуты настежь, из окон лилась музыка, экипажи занимали всю улицу, которая вместе с прилегающим к ней мостом носила имя Андрея Кирилловича. И мост, и улица были построены на его деньги.
Впрочем, русский вельможа был известен в австрийской столице не только как баснословный богач, но и как отлично разбирающийся в искусствах меценат. Собранная им картинная галерея считалась чуть ли не лучшей в Европе, в его гостиных играли самые знаменитые музыканты. Он гордился своей дружбой с Бетховеном, и гениальный композитор посвятил русскому графу две своих симфонии.
Какая гроза разражалась над головой Андрея Разумовского, как горька и несправедлива была немилость, но ничто не могло сломить его независимую, ни перед кем не заискивающую натуру. В итоге не забвение, а признание и любовь стали ему наградой.
Правильна говаривал когда-то отец, президент академии и гетман Малороссии, один из самых могущественных и влиятельнейших людей при дворе[8]: «Знай наших!»
Но будет, будет об этом! Лучше вспомнить что-нибудь эдакое, с закавыкой.
Не скрывая удовлетворения, переспросил Алексея: то правда ли, что в доме у брата Андрея, когда бал или какой-либо иной раут, одних свечей сгорает на двадцать тысяч?
То-то, не во всяком королевском, а то и царском дворце такой размах!
Однако пустое и это — вдруг оборвал себя. Надо жить не ради утех тебя окружающих, не для молвы людской, хотя и приятной, а для праздника собственной души. А она, душа, с годами всё более бежит всяческой суеты. Да и гордость врождённая велит не растрачивать сокровищ ума и сердца.
— Намерился просить отставки, — сказал как о давно решённом.
От неожиданности Алексей переспросил:
— Это как же? Право, в ваши годы и с вашими ещё силами...
— Уговорить намерен? Полагаешь, что теперь твой черёд определять мою судьбу? — Жёсткость вновь собралась в лице, да тут же отступила. — Ныне тебе мешать не стану. Определишься, куда надумаешь. Об одном лишь хочу желать — чтобы был рядом.
2
— И не упирайся, ты даже представить себе не можешь, какой сюрприз ожидает тебя в моём доме, — Уваров держал Алексея под локоть и настойчиво подталкивал к экипажу.
На Карповке, когда приехали и вошли в гостиную, глазам не поверил: Жуковский, Вяземский, Александр и Николай Тургеневы собственными персонами!
— Батюшки! Да это настоящее чудо!
И они — гурьбой, тоже обрадованно — бросились навстречу:
— Перовский! Какими судьбами? Прямо из Германии? Ну наконец-то. Нашего полку, как говорится, прибыло.
Слово за слово — и не успокоиться до утра, если б не Уваров на правах хозяина:
— Господа, господа! Пора начинать заседание нашего «Арзамаса»[9]. Кого облечём правами председателя?
— Конечно, нашего милого князя, — предложил Александр Тургенев. — Пётр Андреевич нынче из Белокаменной — так что прямо с корабля па бал.
— Спору нет, Вяземского, — поддержал Жуковский. — Он грозился ещё в письме ко мне новые стихи привезти, вот и послушаем.
Вяземский встал с кресла — песочного цвета чуб дыбом, нос насмешливо вздёрнут. А тут ещё надвинул на голову откуда-то взявшийся пёстрый колпак — ну чистый петух, изготовившийся к бою.
Оглядел всех из-под очков — и грянул:
6
Разумовский Андрей Кириллович (1752 — 1836) — граф. Младший брат А. К. Разумовского. С 1790 по 1799 г. российский посол в Австрии, потом отозван в Россию. И снова в 1801 — 1807 гг. направлен послом в Вену. В 1813 — 1814 гг. был советником императора Александра I на Венском конгрессе. До кончины своей оставался частным лицом в Вене. Был другом и покровителем Бетховена, Моцарта, Гайдна, которые посвящали ему свои произведения.
7
...под начальством Алексея Орлова участвовал в знаменитом Чесменском бою — Чесменский бой 25 — 26 июня 1770 г. во время русско-турецкой войны 1768 — 1774 гг., в котором русский флот блокировал турков в бухте Чесма (Чешме) на побережье Малой Азии и уничтожил их флот, обеспечив русским господство на Эгейском море и блокаду Дарданелл.
Орлов Алексей Григорьевич (1737 — 1807/08) — граф, генерал-аншеф. Брат Г. Г. Орлова, фаворита Екатерины II. Один из главных участников дворцового переворота 1762 г., в результате которого Екатерина свергла своего мужа Петра III и взошла на российский престол. Командовал русской эскадрой в Средиземном море. За победу у Чесмы, а также у Наварина получил титул Чесменского.
8
...отец, президент академии и гетман Малороссии, один из самых могущественных... людей при дворе... — Разумовский Кирилл Григорьевич (1728 — 1803), граф, последний гетман Украины (1750 — 1764); президент Петербургской Академии наук (1746 — 1798). Младший брат А. Г. Разумовского (см. коммент. №24). После упразднения гетманства — генерал-фельдмаршал.
9
«Арзамас» — литературный кружок в Петербурге, существовавший в 1815 — 1818 гг. Его члены выступали против эпигонов классицизма, входивших в литературное общество «Беседа любителей русского слова», в защиту сентиментализма и романтизма.