Страница 2 из 12
– Мой господин поручил мне свое богатство, я его растратил, и он хочет наказать меня.
Его не понимали, думали, что Серапион говорит о деньгах.
Серапиону подавали деньги, хлеб, овощи со словами:
– Возьми, брат, а о богатстве, которого лишился, не скорби, Бог может послать его тебе снова.
Серапион посвятил жизнь спасению ближних. Еще юношей он продал себя за двадцать монет семейству комедиантов-язычников. Он сидел на хлебе и воде, трудился и непрестанно проповедовал слово Божие.
Так продолжалось до тех пор, пока Серапион не обратил все семейство в христианство и не убедил оставить театр.
С принятием христианства они начали жить честно, благочестиво, весьма почитали Серапиона и говорили ему:
– Теперь, брат, мы отпустим тебя на свободу, ведь ты освободил нас от рабства, боле постыдного, чем то, в каком пребывал ты сам.
Серапион отвечал:
– Это сделал Бог, а вы содействовали тому, чтобы ваша душа была спасена – с моей смиренной помощью. Теперь я расскажу вам все. Сжалившись над вашей душой, которая пребывала в великом заблуждении, я, свободный, ради вашего спасения продался вам, чтобы освободить вас от греха. Возьмите свои деньги, а я оставлю вас и буду заботиться о спасении других.
Серапиона попросили остаться:
– Мы будем всегда почитать тебя, как отца и властелина наших душ… Только останься с нами!
Он не поддавался на уговоры.
Тогда обращенные сказали:
– Отдай бедным эти деньги: они были залогом нашего спасения.
Серапион ответил:
– Деньги ваши. Я не раздаю нищим чужих денег.
На пути в Александрию Серапион встретил почти нагого нищего, который дрожал от холода.
Серапион подумал: «Меня считают исполнителем Христовых заповедей… Между тем, я ношу одежду, а этот нищий – раб Христов, умирает от холода. Если я дам ему замерзнуть, на Страшном суде буду осужден как убийца».
Он снял с себя синдон и отдал нищему; потом сел нагой на дороге, держа в руках Святое Евангелие.
Мимо проходил знакомый Серапиона.
Он спросил:
– Отец Серапион, кто тебя раздел?
Серапион, указав на Евангелие, сказал:
– Оно раздело меня!
Потом Серапион увидел, что мимо него ведут должника в темницу. Сжалившись, он продал Евангелие и отдал тому человеку деньги для уплаты долга.
Чуть позже ученик спросил Серапиона:
– Где Евангелие?
Старец сказал:
– Сын мой! Оно постоянно твердило мне: «Продай имение твое и отдай нищим…» Я послушался и сделал так, чтобы за послушание получить Божие благословение.
Путешествуя, Серапион прибыл в Грецию. За три дня, которые он провел в Афинах, никто не подал ему и куска хлеба, а купить было не на что.
Св. Серапион сел нагой на распутье, держа в руках св. Евангелие
На четвертый день Серапион, встав на месте, где собирались чиновные особы, начал рыдать:
– Афиняне, помогите!
Прохожие спрашивали:
– Откуда ты? В чем твоя беда?
Серапион отвечал:
– Я из Египта, монах. Покинув родину, я попал в руки троих заимодавцев. Двое оставили меня, потому что получили свое; третий не отстает, а мне нечего ему отдать.
Окружавшие Серапиона, желая помочь несчастному уплатить долг, полюбопытствовали о том, кто же эти кредиторы.
Серапион сказал:
– С юности меня мучило сребролюбие, плотское вожделение и чревоугодие. От двух заимодавцев я освободился – от сребролюбия и вожделения. У меня нет ни золота, ни другого имущества, я не наслаждаюсь удовольствиями, которые поддерживают недуг вожделения. И теперь эти страсти больше не беспокоят меня. Но от чревоугодия я никак не могу освободиться. Четвертый день я без пищи и жестокий кредитор – чрево – неотступно мучает меня, требует обычный мой ему долг и угрожает уморить меня до смерти, если не заплачу…
Услышав неожиданный ответ, сердобольные слушатели дали Серапиону денег. Тот купил хлеба и тотчас покинул город.
В Лакедемоне Серапион узнал, что здесь некий благочестивый человек впал в манихейскую ересь. Подвижник продал себя ему. За два года Серапион своими наставлениями избавил от ереси его самого и всю его семью. Наставив их в благочестии, Серапион ушел, отдав им деньги, за которые продал себя.
С пустыми руками Серапион сел на корабль, плывший в Рим.
Моряки думали, что Серапион сам или кто-то по его просьбе уже перенес на корабль пожитки, и поэтому без расспросов приняли его, взошедшего на корабль с пустыми руками.
Отплыв на некоторое расстояние, моряки и пассажиры принялись за ужин. Увидев, что Серапион не ест, они подумали, что у него морская болезнь. То же было и на второй, и на третий, и на четвертый день плавания.
На пятый день, когда все, собравшись вместе, обедали, Серапион опять ничего не ел.
Его спросили:
– Почему ты не ешь, любезный?
– Мне нечего есть, – отвечал он.
Услышав это, моряки стали спрашивать друг друга, кто принимал пожитки Серапиона.
Когда же узнали, что ничего и не было, начали бранить Серапиона:
– Как же ты пустился в дорогу без припасов? Что будешь есть и чем заплатишь нам за перевоз?
Серапион спокойно отвечал:
– У меня ничего нет, кроме дырявого плаща. Отвезите меня назад и бросьте там, где взяли.
– Мы не согласимся сделать это, даже если бы ты дал нам сто золотых. Ведь сейчас дует попутный ветер, мы ни за что не можем упустить его.
Пришлось кормить Серапиона всю дорогу до Рима и смириться с тем, что за перевоз заплачено не будет.
Прибыв в Рим, Серапион встретился с Домником, подвижником, учеником Оригена. О Домнике ходила молва, что он творит чудеса.
Встретившись с Домником и получив наставления, Серапион спросил его о других подвижниках. Так он узнал о молчальнице. Она заперлась в келье и ни с кем не виделась. И так прошло двадцать пять лет.
Серапион пришел в дом, где жила эта подвижница, и сказал прислуживавшей ей старице:
– Скажи затворнице, что с ней хочет увидеться монах.
Старица отвечала:
– Затворница много лет никого не видит.
Серапион повторил:
– Пойди, скажи, что я должен с ней увидеться, потому что меня послал к ней Бог.
Но и тут старица не послушалась.
Только через три дня Серапион получил доступ к затворнице.
– Зачем ты сидишь здесь? – спросил он, увидев затворницу.
– Я не сижу, – отвечала она, – а иду.
– Куда же ты идешь? – спросил Серапион.
– К Богу, – отвечала затворница.
– Ты жива или уже умерла?
– Верую Богу, – отвечала она, – что умерла для мира; кто живет по плоти, тот не пойдет к Богу.
– Если хочешь уверить меня в том, что ты умерла для мира, – сказал на это Серапион, – сделай то, что я прикажу.
– Приказывай, – отвечала она.
– Выйди на улицу и пройдись, – сказал Серапион.
– Я не выхожу двадцать пять лет, – возразила затворница. – Как же теперь я выйду?
– Вот, – сказал Серапион, – не говорила ли ты: «Я умерла для мира»? Но если ты умерла для мира, то и мир для тебя не существует. Мертвый ничего не чувствует. Тебе должно быть все равно – выйти или не выйти.
Затворница вышла в город.
Когда она дошла до церкви, Серапион сказал ей:
– Если хочешь меня уверить, что ты умерла и людской мир для тебя ничего не значит, сними с себя всю одежду, свяжи в узел, положи на плечо и ступай по городу, а я пойду впереди тебя в таком же виде.
– Но если я сделаю это, многие подумают, что я бесстыдница, – ответила она, – и кто-нибудь скажет, что я сумасшедшая или бесноватая.
– А хоть и скажет! Тебе-то что?.. Ведь ты говорила, что умерла для людей; а мертвецу все равно, бранят его или смеются над ним. Он ничего не чувствует, – заметил Серапион.
Прп. Серапион Синдонит