Страница 11 из 13
«На рассвете 23 июня турки, уверенные, что в форте осталось лишь немного людей, способных держать оружие, подошли для решительного боя. Они полагали войти без сопротивления – их ожидал яростный бой. Осажденные, убедившись, что выбора им нет, дорого продают свою жизнь, с презрением к опасности, увеличившим их последние силы. В продолжении четырех часов они оспаривают у турок залитые кровью развалины. Истощив весь запас пороха, они ищут оставшиеся заряды на мертвецах. На стенах оставались едва 60 человек, копье и меч остаются их единственным оружием. Они держатся так гордо, решимость их так тверда, что турки, боясь слишком большой потери, прекращают приступ и отступают еще раз… Около часа пополудни приступ возобновился. Последние защитники Сент-Эльма сражались уже без надежды остаться в живых или победить.
Теперь мусульмане действовали предельно осторожно, и даже когда боезапас последних защитников Святого Эльма был исчерпан, стрелки мусульман предпочитали с безопасного расстояния расстреливать их из аркебуз. Предвидя неизбежный исход штурма, капитан Ланфредуччи с восточной стены форта дымом костра подал даже не условный, а скорее прощальный знак своим соратникам на западном берегу Гранд-Харбора, где теперь располагались основные силы ордена. Практически одновременно турки и пираты бросились в развалины форта Святого Эльма, чтобы схватиться с его последними защитниками врукопашную. Навстречу им из-за груд трупов поднимались окровавленные и истощенные шатающиеся фигуры, в изорванной и обгоревшей одежде, едва способные держать оружие. Шестьсот трупов на укреплениях и внутри форта свидетельствовали о тех, кто пал со славой. Бальи Эгарас, в последней схватке орудовал алебардой, внушая страх туркам до последнего мгновения жизни. Полковник Мас со сломанной ногой приказал отнести себя на стену и, действуя двуручным мечом, отбивался до последнего мгновения. При виде такого сопротивления Мустафа-паша расщедрился на четыре золотые монеты за каждого живого рыцаря. Уцелевшие погибли в невыразимых муках. Сохранили только девятерых, которых приковали к гребным скамьям на галере паши. Пять мальтийских солдат спрятались между скалами, ночью бросились в воду и благополучно приплыли в замок Святого Ангела.
За три недели осады форта Святого Эльма погибло 1200 христиан, потери турок простирались до 4000 человек с лишком, они истратили более восемнадцати тысяч пушечных зарядов из имевшихся восьмидесяти тысяч, гораздо больше, чем могли себе позволить. Над павшим фортом Святого Эльма воцарилась мертвая тишина, словно время остановилось в своем беге при виде того, что творили люди.
Немногочисленным уцелевшим в последнем штурме предстояло в полном смысле позавидовать участи мертвых, когда свой успех победители обесчестили самыми гнусными и бесчеловечными пытками: «Одних убивали тупыми стрелами, другим, повешенным за ноги, распарывали живот, вырывали внутренности и отрубали руки. Даже мертвые не были пощажены: им отрубали головы, а на трупах делали на спине широкие разрезы в виде креста, а потом со скрещенными руками привязывали их к шестам и бросали их в море в расчете, что волнение отнесет к прибрежью города эти грозные свидетельства страшной мести» (Архенгольц. С. 269).
После описанного де Валетту не приходилось уговаривать своих подчиненных на сопротивление врагу. Чтобы не оставаться в долгу, Великий магистр приказал отрубить головы пленным мусульманам и, зарядив ими пушки, салютовать погибшему гарнизону форта Святого Эльма. Как отметил летописец, при известии о падении этого форта Драгут, в течение нескольких дней находившийся в забытье, на минуту оживился, услышав о падении форта, высказал подобие радости и, по словам летописи, «отведал щербет мученичества и покинул тщеславный мир». Самый прозорливый из руководителей осады знал, что сопротивление форта Святого Эльма из-за колоссальных потерь в людях и вооружении положило конец надеждам на овладение Мальтой. Однако если потери в людях при осаде форта были сопоставимыми (четыре тысячи у осаждавших и тысяча двести в гарнизоне форта), то расход боеприпасов делал перспективы штурма на восточном побережье современного Гранд-Харбора главных твердынь христиан на полуостровах Биргу и Сангли весьма сомнительными, тем более что базы снабжения христиан располагались поблизости – на Сицилии.
Реакция европейских столиц на падение форта Святого Эльма на далекой Мальте едва не повергла в ужас христианский Запад. Получив это известие, папа Пий IV повел себя так, как если бы мусульманское войско стояло у ворот Рима, приказав докладывать новости с Мальты и Сицилии в любое время суток, независимо от дня и ночи. Решив, что этого мало, папа всенародно поклялся в том, что не намерен покидать Рим в любой ситуации. Разумеется, трагедия Святого Эльма стала поводом для де Валетта, чтобы срочно запросить у дона Гарсии помощь в десять тысяч солдат, гарантируя смести мусульман с берегов Мальты, поскольку большинство из них – «мусор и неопытная солдатня». Даже если предводитель обороны Мальты ошибался в своем определении, у него были все основания умолять о помощи.
Однако он не знал о распоряжении Филиппа II беречь ограниченные морские силы дона Гарсии, поскольку, по его королевскому мнению, потеря флота была страшнее потери Мальты. Именно это и связало руки дону Гарсии, лишив его свободы действий, хотя к началу августа он накопил достаточно кораблей, экипажей и солдат, чтобы пойти навстречу де Валетту, но… Правда, дон Гарсия переправил на Мальту пополнение из семисот воинов, которые через Медину 3 июля вошли в Биргу, которой предстояли сложные испытания, возможно, тем самым решив ее судьбу. Неудивительно, что народ приветствовал появление подкрепления звоном колоколов и радостными кликами, вызвав в лагере осаждающих недоумение. К несчастью для христиан, один из рыцарей на пути из Медины в Биргу вместе со свитой оказался в плену. Пытки развязали пленным язык, что, однако, не пошло воинам Аллаха на пользу.
Действовал против них и еще один существенный фактор, когда осадная армия Мустафы предъявила свои серьезные претензии флоту Пиали, что привело к росту взаимного дальнейшего недоверия в рядах мусульманского воинства. На этом фоне в Биргу вскоре от очередного перебежчика-ренегата, грека по национальности, Филиппа Ласкариса стало известно о намерении осаждающих перебросить посуху часть своего маломерного флота, используя катки и доски, смазанные жиром на перешейке полуострова Шиберрас, плавсредства, освободившиеся после взятия форта Святого Эльма из Гранд-Харбора. Это была пренеприятная новость, но де Валлетт руководствовался известной мудростью: предупрежден, значит вооружен, причем весьма успешно.
Глава 6. Неприступная Мальта
После потерь, понесенных при штурме форта Святого Эльма, осаждающим потребовалось немало времени, чтобы привести свое потрепанное войско в порядок. Неудивительно, что между 3 и 7 июля главные военные события переместились на берега Гранд-Харбора, и связаны с усиленными (и напрасными) попытками мусульман овладеть системой обороны ордена на полуостровах восточного побережья с замками Святого Ангела (на полуострове Биргу) и Святого Михаила (на полуострове Сенгли). Разделявший их залив, шириной до 300 метров, обороняющиеся заперли цепью, частично установленной на буях, чтобы преградить вторжение в залив судам мусульман, одновременно соединив полуострова ближе к куту[1] залива наплавным мостом, получив, таким образом, возможность маневра своими ограниченными силами. С суши подходы к этим укреплениям защищала еще одна линия обороны в виде стен и валов из камней, в совокупности образующих вместе с замками побережья укрепленный узел под названием Бормола, по размерам значительно превосходящий форт Святого Эльма.
Разумеется, информация перебежчика – грека Филиппа Ласкариса, еще ребенком оказавшегося в турецком плену, усложнила оценку складывающейся ситуации для де Валлетта, тем более что объяснение причин такого поступка (якобы неким велением сердца под воздействием Святого Духа) предводитель, немало повидавший на своем веку, едва ли принял за чистую монету. Важнее оказалось, что информация Ласкариса стала подтверждаться в самые ближайшие дни, начиная с 6 июля, когда наблюдатели с передовых позиций сообщили де Валетту о появлении в куту Гранд-Харбора шести крупных шлюпок мусульман. Затем их количество стало возрастать с пугающей быстротой, достигнув к середине месяца восьмидесяти. Тем самым сведения Ласкариса подтверждались: действительно турки собирались доставить в Гранд-Харбор свои плавсредства не с устья этого залива, а перетащить посуху в самом узком месте полуострова Шиберрас, используя катки и доски, смазанные жиром, а в качестве тягловой силы – собственных солдат, а также, разумеется, пленных, и даже трофейных быков. Эту работу можно было наблюдать невооруженным глазом с берегов Биргу и Сангли, как днем, так и ночью, по обилию костров, при этом количество этих плавсредств в куту Гранд-Харбора, оккупированного турками, увеличивалось с каждым днем, чему надо было помешать любым путем, размышлял де Валетт.
1
Кут – тупик, вершина или конец.