Джуроб

Джулия (отправив мэйл, улыбается). Колья, ну-ка выдавай тайны: на какие сайты ты ко мне в гости ходишь?

Насонкин. О-го-го! У меня, знаешь, ссылок на тебя сколько - выбирай! (Кликает мышкой)

Джулия (пробегая взглядом по экрану). О, вот эта! Я люблю этот сайт juliafan.com! (Вскоре звучит музыка, на экране томительно медленно раскрывается страничка) Да-а-а... (Резким щелчком закрывает броузер) Знаешь, Колья, когда у нас там будешь - сам увидишь, КАК должны странички раскрываться...

Насонкин. У вас? Там?

Джулия (смеётся). Ну, а как же. Не век же мне к тебе в гости заявляться, должен и ты когда-нибудь у меня побывать...

Насонкин (смотрит во все глаза, наклоняется, нежно её обнимая). Знаешь что, Джул, а давай-ка всю ночь у компьютера просидим - это ж так интересно!

Джулия. Давай! (Смеётся, прогнувшись в кольце его рук, откидывает лицо, подставляя губы) Давай!

Насонкин жадно приникает к её губам.

Глик шестнадцатый

Квартира. Насонкин и Джулия спят. Он приподымает голову, смотрит с опаской на Джулию, осторожно начинает выбираться из-под одеяла. Она шевелится, не открывая глаз, потягивается - всласть, пристанывая.

Джулия. Вставать будем?

Насонкин. Ты спи, спи! Мне Бакса покормить нужно...

Кот из-за двери орёт, словно подтверждая. Насонкин, прихватив брюки, выходит на кухню. Джулия проворно вскакивает, набрасывает его рубашку, заправляет-складывает диван, хватает свою одежду, исчезает в ванной. Насонкин возвращается в брюках, с двумя чашками дымящегося кофе на подносе, смотрит в сторону ванной.

Насонкин (как бы про себя). Надо пошустрей диван заправить... (При виде заправленной постели застывает) Ни хрена себе!

Входит Джулия. При виде удивлённой физиономии Насонкина прыскает.

Джулия. Ты же сам этого хотел, Колья! Ну, признавайся!

Насонкин. М-м-м...

Джулия. Знаешь, я что-то ни с того ни с сего вспомнила одну историю про Марлен Дитрих и Ремарка. Их с первой же встречи просто потащило друг к другу, но они долго скрывали свои чувства. Потом Ремарк всё же не выдержал и признался: "Марлен, я вас безумно люблю, но... я импотент!" И закрыл глаза ну, думает, сейчас размажет смехом. И Марлен действительно засмеялась, но... радостно. И воскликнула: "Слава Богу! Мне так опротивело играть роль страстной ненасытной женщины!" Между прочим, они потом долго были вместе и счастливы... Вот так, Колья! (Дурашливо давит указательным пальцем на кончик его носа)

Насонкин (напыщенно, почти на полном серьёзе). Я бы не хотел, чтобы в моём присутствии произносили слово "импотент"!..

Джулия. Но ты же не импотент, чего ж волноваться?.. (Поднимает руки вверх, сдаваясь) Всё, всё, не буду! И, вообще, Колья, мы что-то на сексе зациклились. А ведь секс, постель в отношениях между двумя людьми - это не самое главное... Ты согласен?

Насонкин (жарко). Абсолютно! На все сто!!

Джулия (стоя спиной к нему, рассматривает корешки книг на стеллажах). У тебя бывало так? Ты находишься с человеком в комнате наедине, вы даже не касаетесь друг друга... Вы даже не разговариваете... Вы просто сидите в креслах, может, читаете книги... За окнами темно, шумит дождь... Ты оторвёшься от книги, взглянешь на него и вдруг чувствуешь, как будто волна тёплая прокатилась где-то там, внутри, в душе, и про себя воскликнешь: "Господи, как же мне хорошо! Как я люблю его!.." И он, почувствовав твою волну, поднимает на тебя взгляд и улыбается... (Проводит пальцем по корешкам книг, оборачивается) Бывало?

Насонкин. Я понимаю, о чём ты... Я хочу, чтоб у нас так было... Я об этом мечтаю! (Резко меняет тон, грозит ей пальцем) Джулия Уолтеровна, да вы, и вправду, стихи тайно пишете?

Джулия (кривится). Ну я тебя умоля-а-аю, не зови меня "Уолтеровной"! А стихи я, может, и пишу, но это так, не серьёзно... А вот читать и слушать очень люблю! Особенно - Уитмена и  Неруду. У тебя, случайно, нет?

Насонкин. У меня, СЛУЧАЙНО, Неруда есть! (Снимает томик с полки, раскрывает наугад, с чувством декламирует)

- Люблю любовь, где двое делят

хлеб и ночлег.

Любовь, которая на время

или навек.

Любовь - как бунт, назревший в сердце,

а не сердечный паралич.

Любовь, которая настигнет,

любовь, которой не настичь...

Джулия (деликатно). Да-а, стихи трудно переводить... Вау, Колья, да у тебя и наши есть! Это же, если я не ошибаюсь, - Фолкнер? А это вот Сэлинджер?..

Насонкин. У нас всё есть! И вообще, мы - самая читающая страна в мире!..

Звонок в дверь. Насонкин, удивлённо глянув на Джулию, показывает жестом, мол, не волнуйся, идёт к двери, заглядывает в глазок.

Насонкин. О Боже! Это мой приятель, поэт... Прости - его оправдать невозможно!..

Появляется Телятников и, сразу видно, "производит впечатление" на Джулию не слабже, чем Спайк на Анну Скотт в аналогичной сцене "Ноттинг Хилла".

Телятников (как всегда - во всю глотку). Здоро-о-ово, Николай! А, ты, смотрю, не один, мать твою!!! Да вы просто как Пушкин с Наташкой! А ну-к, знакомь со своей красоткой, бляха-муха! (Шепчет ему на ухо так, что на всю округу слышно) Нашёл похожую на ту, из компьютера? Вижу! (Повернувшись к Джулии, подкручивает ус) Привет, я - Аркаша!

Джулия (прикусив губу, во все глаза смотрит на "Аркашу", который в два раза её старше и почти вдвое ниже). Arckasha?.. Do you understand English?

Насонкин. No! Аркаша понимает у нас только фарси, идиш и санскрит, ну и немножко язык птиц... (Подхватывает ошарашенного Телятникова под локоть, уволакивает в кухню) Пойдём, пойдём, Аркадий, если по делу - там поговорим! Мы с Юлей сейчас уходим, уже опаздываем!

Уходят. С кухни отчётливо слышен их диалог, хотя они и пытаются говорить тихо.

Телятников. Друг, выручай, бляха-муха! Тридцатник всего!..

Насонкин. Аркадий, ей-Богу - ни рубля! Хоть шаром покати! А до зарплаты ещё три дня - сам думаю, у кого перехватить...

Телятников. А у бабы у твоей?

Насонкин. Ты что?! А ну тиш-ш-ше! С ума совсем сошёл!

Телятников. Ладно-ладно!.. Прости, друг! Такая хрень пошла похмелиться не на что! В аппендицит твою мать! Ладно, бляха-муха, пойду к нашему классику Заскорузлычеву, может, у него, куркуля, разживусь... (Уходит)

Насонкин (возвращаясь в комнату). Извини, Джул...

Джулия. Колья, это ты меня извини, но хочу спросить, вернее, сказать: у тебя, я давно заметила, трудности с деньгами...

Насонкин. Всё! Всё! Запретная тема! Давай о другом... Слушай, Джулия, а что, если мы пойдём гулять, а? Действительно, сидим взаперти, как арестанты...

Джулия. Ой, и правда! Давай прокатимся на машине по твоему городу, а? Я хочу увидеть город, в котором ты живёшь. Как он называется - Ба-ра-нов?

Насонкин. Да, город Баранов. Такое вот название. Его при советской власти переименовали в Вавиловск, а теперь вот опять вернули дореволюционное... Только, Джул, насчёт машины...

Джулия. Колья, у тебя нет машины?!

Насонкин (усмехаясь). Увы, нет! Да и вообще, я - автосемит... То есть, тьфу, - автопацифист... Короче, я люблю ходить пешком! И, между прочим, терпеть не могу женщин за рулём...

Джулия (с иронией). Вау?!

Насонкин. Да, да! Женщина, по моему глубокому убеждению, если она ЖЕНЩИНА, в любом случае и всегда должна сидеть, плотно сжав колени. А в машине, за рулём, давя на педали, она в любом случае и всегда сидит враскоряку, расщеперившись, похабно!..

Джулия (смеясь). Ну, ну, Колья, какой ты... суровый! Я, между прочим, за рулём только в брюках езжу.

Насонкин. Неправда.

Джулия. Ну вот, Колья, мы с тобой уже совсем как муж с женой - сидим в четырёх стенах и по каждому пустяку спорим... Пойдём, пойдём - как это? - на люди, на свежий воздух.

Насонкин. О, как раз - вспомнил: у нас же в городе сегодня - закрытие кинофестиваля "Золотой витязь": это ж по твоей части! (Смотрит на часы) Как раз должны успеть. Только...

Джулия. Что?

Насонкин (смотрит на компьютер). Как же мы?.. Нам же...