Месть убитого банкира

Она даже свет не включала в квартире, никто не должен знать, что она здесь. Когда Сергей вернется, отопрет дверь и войдет, он увидит ее, все-все поймет и простит. Обязательно простит, он такой хороший, добрый, он же любит ее...

А если она не дождется его?

Настя взяла свою сумочку, уверенно прошла в коридор, включила свет в ванной. Потом вошла туда, плотно закрыв за со-бой дверь. Воду включать она не собиралась, достала из сумочки губную помаду и написала на зеркале: "Сереженька, милый, я те-бя очень-очень люблю. Вот и все. Твоя Настя."

Это на случай, если им не доведется увидеться. Если он приедет домой, когда ее уже не будет здесь. Боря Павлюкович сказал, что Сергей обижается... Правильно, она бы тоже обиде-лась и, наверное, пошла бы на дискотеку в "Метелицу", или еще куда. Может быть, Сергей тоже так делает? Возвращается домой поздно, поэтому и не отвечает на телефонные звонки? Все может быть, и даже... Но об этом не хотелось думать. Во-первых, Боря Павлюкович сказал, что Сергей в редакции, зачем Павлюковичу врать? И он ведь знает, что она "уехала в Нижний", об этом только Сергей мог сказать. А вот Сафаров наврал, когда сказал, что понятия не имеет, где Сергей, но если она приедет в "ДЕГЛ", сразу найдет его. Нет, Константин Рашидович, не прие-дет к вам Настя. А во-вторых... два могущественных монстра следят за Сергеем, ни один из них не позволит другому схватить его. Не должен позволить. Ну а если... он все равно вернется домой, обязательно вернется, когда ее уже не будет здесь. Про-читает и поймет все.

Странное дело, она не сомневается в том, что Сергей пой-мет ее. Олег бы не понял и даже не попытался бы понять... Но Олег - это совсем другое, это прошлое, это... ошибка.

Ошибка?

Нет, конечно, нет. Просто Сергей - это не ошибка. Он ей нужен, и поэтому она пришла сюда.

Настя вернулась в комнату, села на диван и стала ждать. Последнее время она только и делала, что ждала. Сама себе уст-роила такую жизнь, развеселую, дальше некуда...

Совсем темно стало в комнате. И телевизор не включишь, и шторы не задернешь. Время близилось к шести, недолго ждать ос-талось. Сергей знает, что она звонила, поспешит домой. Павлю-ковичу незачем врать, совсем незачем...

Наверное, она задремала, потому что, когда открыла глаза, увидела прямо перед собой фигуру широкоплечего человека в длинном пальто. Лицо его трудно было разглядеть, но голова, маячившая на фоне окна, была совсем лысой. Тонкий луч фонарика скользнул по ее лицу, голова дернулась, выражая удовлетворение от увиденного.

- Ну вот мы и встретились, Настя. Ты рада?- услышала она грубый голос.

Странное дело, Настя не испугалась, не закричала, не по-пыталась бежать. Только с изумлением спросила:

- Как вам удалось открыть дверь?

- Ну, это не проблема, как говорят веселые телки в рекла-ме,- довольно хохотнул лысый.- Чтобы избавить даму от одино-чества, я могу и пять таких дверей открыть. Одевайся и поехали с нами.

- Куда?

- По дороге объясним.

Он выключил фонарик, поднял другую руку, в которой держал пистолет с очень длинным стволом. "Глушитель,- подумала Нас-тя.- Если я откажусь застрелят. Или нет?" И снова она не по-чувствовала страха.

- А где Сергей?

- Он ждет тебя. Подставила мужика и сидишь тут, балдеешь? Поехали, расскажешь ему, зачем ты это сделала. Он сказал, что ты звонила в редакцию и будешь ждать его дома. Теперь, значит, такие дела: быстро поднимайся, одевайся и тихонько пошли вниз. Я буду рядом, если дернешься - пристрелю. Никто и ничто не спасет тебя. Все ясно?

- Да...

Настя надела пальто, шапку, обула полусапожки. В прихожей молча стоял еще один незнакомец.

- Кислюк, на лестничную площадку, посмотри, нет ли кого, потом подгони лифт и жди в нем,- приказал лысый.

Когда Кислюк исчез за дверью, лысый крепко взял Настю под руку, ткнул ей в бок ствол пистолета, спрятанного под плащом.

- Все сказал, больше повторять не стану. Будешь послушной девочкой, ни один волос не упадет с твоей головы. И с лобка тоже, это я гарантирую.

Настя послушно кивнула. Они быстро вышли из квартиры, спустились на лифте вниз. Все это время дуло пистолета упира-лось в бок девушки. И когда она очутилась на заднем сидении темно-синей иномарки, между Кислюком и лысым, оба крепко вце-пились в ее руки, а дуло пистолета по-прежнему больно давило в бок.

- Мы едем на дачу, отдыхать,- сказал лысый, когда третий незнакомец, водитель, вырулил на улицу Народного ополчения и погнал иномарку к метро "Октябрьское поле".- Если ГАИшник ос-тановит, спросит - отвечай весело.

Настя снова кивнула. А что она еще могла сделать?

22

- Этим летом он трижды летал за границу: в Мексику, Испа-нию и Францию. Мы проверили паспортные данные пассажиров, ко-торые летели теми же рейсами. Ни одной Насти,- сказал Амин.

- А если она летела другим рейсом? Я, например, не исклю-чаю такого варианта.

- Раньше него или позже? На день или на два? Ян Сигизмун-дович, если б хоть фамилия была известна! Настя... Если у нее фамилия липовая, почему имя должно быть настоящее? И потом, неужели Троцкий уже тогда знал, что его кончат, прятал бабу ото всех? Летал отдельным рейсом? Быть такого не может. В баре же он запросто бывал с ней. Здесь ее надо искать, здесь, я нутром чую: эта шлюха где-то близко.

- Пикантная ситуация,- медленно проговорил Кондра.- Мало у нас информации о высшем руководстве банка. Очень мало, и это мое упущение.

Они сидели в кабинете Кондры, который располагался на первом этаже главного офиса, в левом крыле. Подводили итоги недавно закончившегося дня. Итоги явно не утешительные - след рыжей Насти не удалось обнаружить.

- Это не упущение, Ян Сигизмундович. Кто мог подумать, что именно в высшем руководстве появятся предатели? А если Квочкину взбредет в голову какая-то чушь, или новому первому заму? Начнем за ними следить - с нас же и спустят шкуры.

- Потому и говорю, что это пикантная ситуация. Но делать выводы из наших сегодняшних трудностей надо, Амин. Как только решим эту проблему, подумаем.

Амин почувствовал небольшое облегчение. Будто невидимые пальцы, сжимавшие его душу, немного ослабили хватку. Если Кондра уже знает, что делать после того, как рыжая шлюха попа-дет в их руки, значит, не сомневается в успехе. Хотя... уве-ренность Кондры в завтрашнем дне вовсе не означает, что и он, Амин, доживет до того времени. Но все равно, чуток легче ды-шать стало.

- А что с придурком решили? Ян Сигизмундович, мы слишком долго с ним церемонимся. Мне это не нравится.

- Мне тоже. Но ты ведь знаешь, что звонил Сафаров и пот-ребовал, чтобы Квочкин отпустил Чекмарева.

- Знаю, но неужели Квочкин послушает этого старпера? Да плевать нам на всяких там Сафаровых, о деле нужно думать. А дело требует, чтобы мы избавились от свидетеля, и побыстрее!

- Сафаров не старпер и не "всякий там". Это хитрый, осто-рожный Кот,веско заметил Кондра.- Два года назад он женился на молодой крале и ослабил свою хватку: медовый месяц, лазур-ные берега, переутомление на почве секса. А время-то было ре-шающее. Он расслабился, а мы рванули вперед и оставили "ДЕГЛ" с большим носом. А теперь Сафаров в форме и плевать на него - все равно, что с... против ветра. То, что он встречался с Лав-киным, то, что Лавкин приказал нашему человеку дежурить у те-лефона Чекмарева - говорит о многом.

- Но от свидетеля надо избавиться!- зло сказал Амин.- Еще вчера следовало это сделать!

- Чему он свидетель?- нахмурился Кондра.- Где баба, не знает, как ее настоящее имя, не знает, где документы - понятия не имеет. Похоже, не знал и того, что использует в своем сочи-нении наши документы. Иначе, вряд ли явился бы к нам. Он - пустое место. Уберем его - Сафаров большое спасибо скажет.

- А отпустим - такое насочиняет! Откуда Сафаров может знать, что он тут? На понт нас берет.

- Ты совсем нюх потерял, Амин,- презрительно усмехнулся Кондра.- Сам же мне сказал сегодня, что люди Сафарова убрали Шунта. А когда это было? То-то! Сафаров давно знает о рукописи и документах, давно следит за Чекмаревым. Он мог записать зво-нок Квочкина в редакцию, в его редакцию! Мог запечатлеть, как Чекмарев садился в твою машину, куда вы поехали. А когда труп Чекмарева всплывет, на столе у следователя окажутся и кассеты, и фотографии. Найдутся свидетели первого визита Чекмарева. На-до хоть немного думать, мать твою!..