Страница 10 из 11
Это совершенно не безобидное состояние – язык примитивизируется, а значит – упрощается и мыслительная деятельность. Только сложный и качественный язык способен развивать мышление, и никак иначе. Без мышления любой набор знаний становится лишь бессистемной суммой, которую можно применять фрагментарно. Мышление, как системная функция, отмирает вместе с языком.
Понятно, что здесь речь идет о вопросах, которые нужно задавать системе образования. Сотни лет государство Российское создавало свою собственную и во многом уникальную систему образования, которая справилась с вызовами 30-х годов прошлого века, когда пришлось в экстренном порядке проводить масштабнейшую программу образования новых промышленных кадров. На пустом месте СССР не смог бы создать и провести эту титаническую работу, особенно после Гражданской, когда миллионы высокообразованных людей покинули страну или были деклассированы. Сама система осталась, остался опыт – это и позволило, опираясь на прошлые достижения, совершить количественный и качественный рывок.
В наше время враги страны действуют не в пример умнее – они разрушают и уничтожают именно основу. Создавая выжженную пустыню. Образование, которое сознательно отказалось от воспитания Человека-Творца в угоду созданию Человека-идеального потребителя (строго по Фурсенко – бывшему министру образования), деградировало за годы воровской демократии, чему и являются примером результаты «Диктанта». Мафиози не нужны умные люди – им нужны покорные. Тупые и нерассуждающие. Ими проще управлять, их легче обворовывать, им можно внушать абсолютно абсурдные смысловые блоки.
Треш-шоу
Накануне праздника Победы пресса нон-стопом публикует фронтовые сводки про то, как Хирург берет штурмом границы и прорывается к Берлину. Формат шоу дошел даже до абсолютных символов, из которых теперь делают трэш-угарные мероприятия. Собственно, ничего другого в качестве своей собственной победы нынешние предъявить не могут, поэтому приходится изобретать ролевые представления.
При этом они до судорог боятся даже тени настоящих победителей, почему и закрывают трибуну Победы картонными раскрашенными коробками, за которыми прячутся во время своих парадов. Им нечего предъявить ни предкам, ни потомкам – разве что отчитаться перед фюрером германского рейха о неукоснительном исполнении плана «Ост» в отношении оккупированной ими страны. Как и предписывалось германскими оккупационными властями, образование на оккупированной территории ликвидировано до состояния, когда население способно лишь прочитать приказ бургомистра, здравоохранение находится в состоянии ликвидации, там же и прочие завоевания проклятого социализма типа пенсионной системы, десятков тысяч крупных и средних предприятий, уничтоженных за годы правления этого режима.
Если бы сохранились прежние демографические показатели, сегодня на территории России должно было жить порядка 170 миллионов человек – мы с трудом вытягиваем 140 с небольшим миллионов при том, что 8 из них – это получившие гражданство мигранты и 2 миллиона – крымчане. Убыль населения почти в 40 миллионов человек – тоже повод для гордости нынешних оккупантов. Чубайс планировал всего лишь 30 миллионов, «не вписавшихся в рынок», но здесь планы были даже перевыполнены.
В общем, этим есть чем гордиться – они заслуженно празднуют свою победу. Чтобы замаскировать свой праздник, они его гуляют в привычную всем дату, вот только содержание полностью подменили. Это предки били нацистов и завоевателей, а эти с нацистами ручкаются и партнерствуют. Это предки освобождали свою страну, нынешние договариваются в Минске, как бы ее половчее и повыгоднее продать. Это предки нагибали под себя Европу, нынешние работают на подхвате у наших врагов в Сирии. Им есть чем гордиться – они победили страну и ее народ, а потому это их праздник.
Доска Маннергейма
Относительно установки в Петербурге памятной доски в честь Маннергейма и названия моста в честь Кадырова приходится признать, что власти поступают хотя и предельно цинично и оскорбительно, но вполне рационально. Другой вопрос – эта рациональность проектная или интуитивная.
Когда у страны нет будущего и нет никаких возможностей его спроектировать, неизбежно возникает вопрос к тем, кто по идее должен это самое будущее определять. Во все времена и во всех странах это была обязанность элиты – ее ответственность перед обществом и перед потомками. Естественно, что далеко не всегда элита соответствует своему предназначению, или, как в нашем конкретном сегодняшнем российском случае, вообще элитой не является, получив власть случайно и совершенно неожиданно для себя.
В таком случае интеллектуальная и идеологическая нищета всегда прикрывается созданием конфликтов в обществе, агрессивной и авантюристичной внешней политикой – в общем, что угодно, только бы не показать свою неспособность конструировать будущее.
Собственно, именно это и происходит на наших глазах. Люди, волей случая оказавшиеся у руля страны и определяющие ее развитие (под развитием я понимаю не только движение вперед – оно может иметь и «отрицательный рост», как лихо нашли определение текущей катастрофе наши капитаны экономики), ведут себя строго по инструкции. Они сознательно создают бессмысленные по своему внутреннему содержанию конфликты, вокруг которых возникает нешуточное бурление. Это бурление не имеет никакого конструктива и, по сути, ни к чему не приводит. Однако отвлекает людей от главного вопроса – вопроса перспективы. Идеальный конфликт – это всегда пересмотр прошлого, переписывание истории. Чем власть нон-стопом и занимается. Не только наша, конечно, тем же самым сейчас занимаются и киевские либеральные нацисты, и ровно с той же целью. Неудивительно, что они нашли в наших кремлевских родственные души, прямо как у О’Генри.
«Доска Маннергейма» – безусловно, кретинизм высшей пробы. Особенно если учесть, где и в каком городе прибили эту доску. В принципе, на карте можно найти и остров Врангеля, и остров Колчака (хотя последний с 30-х годов по 2005-й носил все-таки название Расторгуева). С ними все вполне понятно – в конце концов, и тот, и другой персонаж имели отношение к данным географическим координатам, а оскорбить этим названием можно только туземных залетных белых медведей. В общем, дело житейское, а потому и не вызывающее никакой особой реакции. С Маннергеймом все совсем не так, хотя, вне всякого сомнения, можно было найти такое же географически удаленное и не оскорбляющее никого место на карте, и раз уж кому-то хочется увековечить – то почему бы и нет. Но вешать доску его памяти в Ленинграде – это как если бы израильтянам предложили увековечить у себя память доктора Менгеле или оберштурбаннфюрера Эйхмана. Ну так, чисто в знак примирения.
Тем не менее, «дура дурой, а свой червонец в день имею». Рациональное содержание вчерашнего памятного акта вполне очевидно – теперь есть что обсуждать, теперь неизбежен флеш-моб «облей доску зеленкой», административные задержания и прочая имитация бурной деятельности. Та же история с мостом Кадырова, и неизбежно будут создаваться еще точно такие же точки напряженности. И дело даже не в том, что власти чего-то там не понимают или хотят демонстративно кого-то оскорбить, это вообще не про них, они давно живут на своей собственной отдельной планете. Тем не менее, на чистом инстинкте они понимают ключевой принцип колониального управления: «разделяй и властвуй». И разделяют.
Сам факт того, что власть кровно заинтересована в разделении общества на смертельно враждующие группы, говорит об отсутствии у нее позитивного проекта развития. Хотя бы потому, что такой проект требует прямо противоположного – объединения народа вокруг общей цели. Кстати, поэтому я крайне скептически отношусь к любым идеям национализма или сепаратизма: они точно так же изначально демонстрируют свою неспособность к формированию общей идеи, прикрывая это обоснованием отделения или разделения. В этом смысле национализм деструктивен в своей сути, хотя повторюсь еще раз – в качестве инструмента на определенном этапе он вполне пригоден, но именно инструмента и именно в четко ограниченных временных рамках. Поэтому националисты никогда не были опасны колониальной власти, работая с ней на одну задачу. Отклонения от генеральной линии, естественно, пресекаются – но только отклонения.