Страница 42 из 61
Мы наслаждались салатом из курицы с абрикосами и базиликом, а также разогретыми круассанами. Он открыл бутылку вкусного вина, которое пила в основном я.
С моря дул тёплый ветерок, и запах соли, казалось, проникал в даже кровь.
— Какие заказы? — Он тоже проникал в мою кровь. Когда ветер растрепал его волосы и края расстёгнутой белой льняной рубашки, я вздохнула. Он был в рваных джинсах и босиком. Мне нравилось, что он выглядел так по-домашнему.
— Несколько свадебных подарков.
— От тебя? — Я оглядела дом, который ему хотелось называть «нашим». — Разве ты не подарил мне уже достаточно?
— Не успокоюсь, пока не подарю тебе весь мир, как обещал. — И добавил шутливо, — Я ведь предупреждал, что буду просто неприлично тебя баловать, а ты всё равно решила выйти за меня замуж? Вика, уж не заболела ли ты?
Я улыбнулась.
— Вот не думала, что ты окажешься таким шутником.
Он удивлённо моргнул.
— А я не думал, что кто-нибудь меня таким посчитает. У меня в этом деле совсем нет опыта.
Счастье действительно не купишь.
— Но сегодня тебе было весело?
После байдарки мы плавали в бассейне — пытались, по крайней мере — потому что в воде нас неумолимо тянуло друг к другу. Я медленно ласкала его рукой, в то время как его пальцы творили со мной что-то немыслимое. Потом мы перекусили и валялись голышом в лучах вечернего солнца.
Вернувшись в дом, мы обновили огромную душевую кабину. Готова поклясться, что скамейка внутри была специально придумана для того, чтобы я могла, сидя, делать ему минет. Не желая оставаться в долгу, он усадил меня на высокую мраморную полку, явно придуманную для того, чтобы откинуться назад и открыться его поцелуям.
Он только что кончил мне в рот, но уже сам начал меня ласкать — показав невероятный фокус…
— Это лучший день в моей жизни, — сказал он. — Любой день с тобой легко перевешивает все остальные.
Мы действительно неплохо проводили время, но, уверена, у него были и другие хорошие воспоминания.
— Разве в детстве у тебя не было чудесных дней?
Он отвёл взгляд:
— Ничего выдающегося.
— Каким было твоё детство в Сибири?
На его щеке дёрнулся мускул.
— Холодно, сурово, скверно.
Ладно…
— Ты о погоде? Или о детстве?
— Выбери сама, — буркнул он, ясно давая понять, что мне не стоит продолжать расспросы.
Хорошо. Я дам ему время, раз его раны ещё не затянулись — как часть перемен.
Кроме того, чем меньше я стану копаться в его прошлом, тем меньше он — в моём. Я сменила тему.
— Что ты обычно делаешь в свободное время?
— Его у меня не было, — смягчившись ответил он, получив эту временную передышку. — Я старательно самосовершенствовался.
Я улыбнулась.
— Ты и твои перемены.
— Я доложен был подготовиться ко встрече с женщиной моей мечты.
Я продолжала улыбаться:
— Как я могу быть женщиной твоей мечты, ты едва меня знаешь!
— Я знаю достаточно, Виктория.
Я приподняла брови:
— Что, например?
— Во время оральных ласк приходится тебя сдерживать, чтобы ты не кончила слишком быстро. Пустив однажды кого-нибудь в сердце, ты делаешь это навсегда и терпима к чужим ошибкам. Ты терпелива. Заботлива. Скрытна. Но я знаю, что стоит мне открыть все свои секреты, как ты откроешь свои. Твоя жажда жизни безгранична. А когда твои голубые глаза вспыхивают от счастья, мне начинает казаться, что меня опоили. Для меня ты как наркотик.
У меня рот открылся.
Я отвела взгляд, размышляя о прошлом. Теперь было понятно, что Бретту по-настоящему я не открылась. Ведь будь это так, я бы не порвала с ним таким образом. Я знала, что больше не получу от него ни единого письма и действительно жалела, что причинила боль, но других эмоций по отношению к нему я не испытывала.
Совершенно.
Может, я пыталась форсировать наши отношения, потому что была совершенно очарована нормальностью. А может, берегла своё сердце, потому что подсознательно понимала, что моя судьба — это другой аферист.
И где я теперь? Замужем за лохом — самое невероятное из того, что только можно представить.
— Разве женщина твоей мечты не должна быть поклонницей БДСМ? — спросила я. — Чтобы соответствовать тебе?
— О, ты ею станешь, — от его уверенного тона я вся покрылась мурашками. — Ты уже — невероятно отзывчивая и щедрая Нижняя.
Я не была уверена, что мне нравится это слово. Даже если мне и нравилось подчиняться.
— У тебя было много Нижних?
— Нет. Ни одной, насколько я знаю.
Я нахмурилась.
— Разве тебе не хотелось до женитьбы испробовать других? Что если тебе захочется испытать это ещё с кем-нибудь? — Все мужики изменяют — кобелиная натура — и по гораздо менее серьёзным причинам.
— Я искал тебя всю свою жизнь. Мне никогда не понадобится другая. — Господи, он говорил так уверенно. Даже самоуверенно. Так, как это делала бы я, выиграв мировой чемпионат по покеру. — Пойми, я всегда буду верен тебе. Моя жена заслуживает преданного мужа. — Он действительно верил в свои слова.
Это напомнило мне, какую глубокую привязанность к жёнам демонстрировали его братья. Если они все вылеплены из одного теста, может, он и вправду не станет изменять.
Окажется тем парнем, который, отправившись с друзьями в Вегас, будет гордо носить на пальце обручальное кольцо.
Но разве я могу этому верить? Моя планка находилась слишком высоко. К тому же, это вообще вопрос спорный.
Если вспомнить, сколько я ему всего наврала.
— Почему у тебя никого не было? — спросила я, вспомнив, как он вёл себя с куколками типа Шэрон. — Хотя, знаешь, забудь этот вопрос. Почему ты отказывал всем девушкам?
— Потому что искал не просто партнёршу в постели.
— И моя сестра тебя не привлекла? — Со своим опрокинутым подносом?
— Уверен, твоя сестра — замечательная девушка, но сравнивать с тобой её невозможно. Если бы вы стояли рядом, я бы на неё даже не посмотрел.
Ещё ни один парень не сделал выбор между нами не в пользу Кэрин.
— Мне трудно в это поверить.
— Я бы очень хотел, чтобы ты могла прочитать мои мысли. — Его лоб изрезали глубокие складки. Потом он переместил на меня гипнотизирующий взгляд. — Хочешь узнать, каким образом я вижу мир?
Хочу ли? Я не была уверена, что готова узнать, как работает его изворотливый и сложный ум.
— Ладно, — ответила я, что прозвучало почти как вопрос.
— Представь, как в центре абсолютно тёмной комнаты горит свеча, — глухо произнёс он. — Комната — это мир. А свеча — это ты.
С моих губ сорвался судорожный выдох.
— Как ты можешь быть настолько уверен на мой счёт?
Он посмотрел мне в глаза.
— Если пробыл в темноте столько, сколько был я, moy ángel, то уже ни с чем не спутаешь свет.
Когда он так говорил, то казался просто воплощением моей мечты. Если что-то выглядит слишком хорошо…
— Я боюсь, что твои чувства ко мне сгорят, словно комета. Для стабильности всё это слишком быстро и горячо.
Через две недели он даже смотреть на меня не будет.
— Со временем ты сможешь больше доверять моим чувствам. Принимая во внимание измену твоего бывшего, мне понятно, почему со мной ты так осторожна. Но я — не он. И никогда не буду тебе лгать. Всё, что я делаю, каждое решение, которое принимаю — всё это ради твоего счастья. Помни об этом.
Никакого скрежета ногтей по доске.
Он поднялся.
— Пойдём. Хочу увидеть, как вновь загорятся твои глаза.
Я встала, принимая его протянутую руку, и он повёл меня в гардеробную.
Там, вместо тех немногих вещей, которые я взяла с собой, меня ожидали целые ряды дизайнерской одежды плюс аксессуары, сумочки, обувь и даже драгоценности.
Я повернулась к нему с вытаращенными глазами.
Он очаровательно пожал плечами, словно говоря «ничего не мог с собой поделать».
Я нырнула в шкаф, принимаясь гладить ткани, исследовать швы, жадно рассматривать цвета и рисунки. Этот гардероб возбуждал желание творить, требовал срочно зарисовать появившиеся в голове идеи.