Страница 17 из 33
Такой минуты пехотинцы ждали долго — упали, словно подкошенные, и сразу же уснули. Россия 1942 г. Огромные дистанции, которые пехотинцам нередко приходилось покрывать на своих двоих, конечно же, приводили к перенапряжению, и солдаты радовались любой возможности отдохнуть.
Где-то в России в 1942 г. Примкнув штыки к своим винтовкам Маузер Kar-98k, немецкий патруль осуществляет проверку дома. Судя по всему, фотографию сделали во время одного из рейдов по поиску и уничтожению партизан в тыловых районах, а не на передовой.
Оптимизм Гитлера в отношении перспектив плана «Барбаросса» в июне 1941 г. разделяли все его солдаты, а потому, пересекая границу и вступая на советскую территорию, они не сомневались — кампания завершится в течение нескольких недель. Между тем почти сразу же им пришлось почувствовать, как многое тут по-другому. Пожалуй, первое, что поразило немецких солдат, это относительная бедность крестьянства, жившего в каких-то убогих хижинах и, как показалось оккупантам, не знавшего технологий современного сельского хозяйства. Причем чем дальше к востоку оказывались войска, тем хуже выглядела ситуация, но солдаты, выросшие в условиях более продвинутого западного общества, были поражены различиями с самого начала, едва только нога их ступила на вражескую землю.
Унтер-офицер, как видно, не привык расставаться со своей мудреной трубкой, он не выпускает ее изо рта даже во время операции, когда его отделение вступает в деревню на юге России в 1942 г. Часть входила в состав 6-й армии генерала Паулюса, наступавшей на Сталинград. И самому унтеру и его трубке едва ли суждена долгая жизнь.
Унтер-офицер пехоты, вооруженный 9-мм пистолетом-пулеметом МР-40, проверил, что делает неприятель за углом дома, и вот-вот отдаст своим людям команду действовать. Лето 1942 г.
Лишь немногие говорили по-русски, так что попытки заговорить с местными жителями неизменно заканчивались провалом, а потому крестьяне казались не просто забитыми, но и тупыми, что только подогревало в немцах уверенность в справедливости утверждений нацистской пропаганды, которая объявила представителей всех славянских народов «унтерменшами» (т. е. недочеловеками), годными лишь на то, чтобы быть рабами немецких господ. Подобные оценки приводили к разного рода негативным последствиям: так, например, немцы не дали себе большого труда заметить антикоммунистических настроений многих жителей западных районов СССР (главным образом украинцев, особенно жестоко пострадавших при Сталине), упустив возможность воспользоваться этим.
Кроме того, отношение немецких солдат к крестьянам и военнопленным в СССР обычно бывало довольно жестоким. По приказу Гитлера выискивать и уничтожать «большевистских евреев», многие в частях Вермахта, не говоря уже о войсках СС, поступали точно так же, как и сотрудники тайной полиции Сталина. Результат мог быть только один: очень быстро немцы стали «чужаками на чужой земле», которые уже не могли позволить себе расслабиться даже в тыловых районах, где все активнее разворачивалась деятельность партизан. Оглядываясь назад с позиции сегодняшних знаний, можно сказать, что прояви немцы немного гибкости и понимания, они вполне сумели бы избежать всего этого, причем себе же на пользу.
Россия, 1942 г. Мотоциклисты, которых всегда легко опознать по их прорезиненным плащам, отвечают на огонь противника, который обстрелял их из рощицы на заднем плане фотографии. Солдат слева, как видно, похрабрее — он стоит открыто и ведет огонь, а товарищ его более осторожен. Полы мотоциклетных плащей застегнуты так, что облегают бедра, как своего рода комбинезон.
Инженерно-саперный экипаж одной из ранних модификаций среднего бронетранспортера SdKJz-251/7 наблюдает, как коллеги из войск СС убирают с пути поваленное дерево, которое партизаны, вероятно, попытались использовать для блокирования дороги. Sd.Kfz.-251/7 вмещал восемь человек.
Но не только население вызывало у немецких солдат острые чувства, но и ландшафт, причем чем дальше они углублялись на территорию Советского Союза, тем ощущения становились сильнее. Хотя на первых порах, на начальном этапе кампании по плану «Барбаросса», леса, холмы и ровные зеленые луга могли казаться живописными и радовать глаз, по мере того как проходило время, бескрайность просторов, где порой подолгу не попадалось человеческое жилье (особенно на юге России), и тому подобные факторы начинали оказывать удручающее действие на боевой дух захватчиков. Многие немцы, воевавшие на Украине, отмечают, как тяжело им давалась служба, и не только из-за боев (хотя сражаться приходилось не на жизнь, а на смерть). Подолгу не менявшиеся «декорации» — степь, степь и опять степь на много километров вокруг, кое-где крохотные поселки или хутора, — и солдату, привыкшему к другим расстояниям, невольно начинало казаться, что он идет куда-то к краю вселенной, оставляя цивилизацию все дальше и дальше за спиной. Отсутствие дорог да еще неизбывно висящая летом в воздухе пыль делали картину еще более сюрреалистической. Впрочем, у тех, кому довелось воевать севернее, непролазные Припятские болота или мрачные леса Прибалтики будили схожие чувства.
Жерло 7,92-мм станкового пулемета MG-34, установленного на специальную треногу на удачно выбранной позиции где-то в России в 1942 г. В таком положении оружие готово к ведению огня на большую дистанцию для поддержки атак пехоты.
Наблюдение за противником — дело жизненно важное как для предотвращения неожиданного нападения с его стороны, так и для выявления новых оборонительных позиций. Здесь группа пехотинцев устроила себе идеальный наблюдательный пункт на крыше украинской хаты.
Угроза нападения партизан в тыловых районах на Восточном фронте существовала всегда, особенно около железнодорожных станций и путей, которые служили важнейшим средством доставки снабжения и пополнений из Германии на передовую. Любого русского, которого патруль встречал поблизости от таких объектов, как, например, эту девушку, обязательно полагалось проверить.
К 1943 г. дела у немцев на Восточном фронте шли все хуже — они то и дело отходили под натиском превосходящих сил советских войск. Двое пехотинцев покидают деревню под Харьковом, оставляя за спиной пылающие строения. При себе у них самое необходимое — гранаты и прочие боеприпасы.
Когда же в октябре 1941 г. закончились последние теплые дни и полили дожди, проблемы только обострились. Немецкие части оказались не готовыми к такому почти мгновенному превращению пыли в грязь, но и это было еще полбеды, настоящая беда пришла спустя несколько недель, когда ударили морозы и повалил снег. Техника, застрявшая в грязи с вечера, утром оказывалась вмерзшей в нее намертво — некоторые пытались применять динамит, чтобы вызволить ее. Сами солдаты страдали от невиданного холода. Если бы боевые действия закончились, немцы смогли бы отправиться «на зимние квартиры», тогда ситуация была бы еще поправимой, однако Советы не спешили сдаваться и продолжали испытывать противника на прочность. Одним словом, многие немецкие солдаты просто не могли продолжать сражаться в таких условиях: некоторые буквально замерзали насмерть на посту, не говоря уже об обморожениях конечностей. Техника переставала заводиться, а вооружение заклинивало. Вспомним о том, что в 1941 г. зимнего обмундирования на фронт почти не поступало, отчасти из-за уверенности в том, что кампания завершится раньше, чем оно потребуется, а отчасти из-за неспособности обеспечить нормальную работу службы снабжения. Можно представить себе, сколь трудной была жизнь простого немецкого солдата. Если ему удавалось выжить в такой ситуации, он вполне заслуживал награждения медалью «Мороженое мясо».