Мученики науки

Домбей сѣлъ на корабль въ Кадиксѣ, 20 октября 1777 года, въ сопровожденіи двухъ испанскихъ ботаниковъ: Рюица и Павона. По прибытіи въ Каллао, знаменитый врачъ началъ свою гербаризацию съ провинціи Перу и сдѣлалъ много новыхъ наблюденій надъ хиной. Вскорѣ онъ отправилъ во Францію результаты своихъ первыхъ работъ; но корабль, увозившій эти научныя сокровища, былъ взятъ англичанами (1780 г.), а грузъ попалъ въ руки разныхъ лицъ. Въ это время у несчастнаго ученаго отобрали въ Каллао всѣ принадлежавшіе ему рисунки: испанское правительство захватило ихъ подъ тѣмъ предлогомъ, что это были произведенія испанскихъ художниковъ.

Путешествуя по Чили, Домбей посѣтилъ Концепсіонъ въ то время, когда тамъ свирѣпствовала какая-то заразительная болѣзнь. Вмѣсто того, чтобъ тотчасъ-же уѣхать изъ зачумленнаго города, онъ остался въ немъ и сталъ помогать жителямъ, какъ своими знаніями, такъ и средствами, не оставляя при этомъ и научныхъ изслѣдованій. Позднѣе, когда Домбей вернулся въ Кадиксъ, принадлежавшіе ему ящики были конфискованы въ пользу испанскаго короля. Въ Парижѣ знаменитый врачъ, хотя и встрѣтилъ радушный пріемъ со стороны Бюффона, но испытанныя имъ несчастія и преслѣдованія отняли, у него всякую охоту добиваться почестей. Онъ отказался отъ выбора въ академію наукъ вмѣсто Гешара и удалился въ Дофине, близь Ліона. Въ октябрѣ 1793 г. Домбей сталъ во главѣ ученой экспедиціи, отправлявшейся въ Соединенные Штаты. Но во время плаванія онъ былъ взятъ въ плѣнъ корсарами, заключенъ въ тюрьму Монъ-Серра и умеръ тамъ отъ горя и бѣдности[136]. Научныя изслѣдованія Домбея были изданы послѣ его смерти стараніями Гритье де Брютеля.

Въ числѣ людей, которымъ человѣчество обязано открытіемъ анестезическихъ средствъ, производящихъ искусственное усыпленіе и уничтожающихъ чувство боли, мы должны упомянуть о несчастномъ по своей судьбѣ и непризнанномъ по заслугамъ ученомъ Горасѣ Вельсѣ, который впервые сдѣлалъ опыты надъ усыпляющимъ дѣйствіемъ эфира послѣ замѣчательныхъ результатовъ, полученныхъ Дэви съ закисью азота.

Въ эту эпоху еще никто не подозрѣвалъ необыкновеннаго дѣйствія этихъ средствъ на организмъ и потому опыты великаго химика возбудили всеобщее изумленіе: вездѣ только и говорили о закиси азота. Это происходило въ 1799 году, когда врачъ Беддесъ основалъ, въ Клифтонѣ, недалеко отъ Бристоля въ Англіи, Пневматическое заведеніе для изученія свойствъ газообразныхъ тѣлъ, только что открытыхъ тогда Кавендишемъ и Пристлеемъ и впослѣдствіи такъ блестяще изслѣдованныхъ Лавуазье. Дэви поручено было изучить химическія свойства извѣстныхъ въ то время газовъ и изслѣдовать дѣйствіе ихъ на организмъ животныхъ. По странной случайности, знаменитый изслѣдователь началъ изученіе газовъ съ закиси азота.

Слава пневматическаго заведенія вскорѣ распространилась по всей Европѣ. Повсюду въ Англіи и во Франціи явились желающіе дышать закисью азота. Всѣхъ поразило странное свойство новаго газа возбуждать веселость, но лишь немногіе изслѣдователи замѣтили въ немъ другое свойство — уменьшать или даже совсѣмъ уничтожать физическія страданія. Такой важный фактъ не ускользнулъ отъ прозорливаго Дэви. «Закись азота, говоритъ великій химикъ, повидимому имѣетъ способность уничтожать боль. Вѣроятно имъ можно будетъ съ успѣхомъ пользоваться при хирургическихъ операціяхъ, не сопровождающихся обильнымъ истеченіемъ крови».

Въ 1844 г. Горасъ Вельсъ, занимавшійся въ Гартфордѣ, въ Коннектикутѣ (Соед. Штаты) профессіей дантиста, вздумалъ провѣрить мнѣніе Дэви. Надышавшись закиси азота, онъ велѣлъ вырвать себѣ зубъ и не почувствовалъ при этомъ никакой боли. Потомъ дантистъ возобновилъ этотъ замѣчательный опытъ на нѣкоторыхъ изъ своихъ паціентовъ и привелъ ихъ въ изумленіе полученными результатами. Вельсъ пробовалъ также употреблять сѣрный эфиръ какъ анестезическое средство, но предпочелъ держаться веселящаго газа, вѣрнѣе дѣйствовавшаго, по его мнѣнію, на организмъ.

Вельсъ отправился въ Бостонъ сообщать эти новые факты медицинскому факультету. Встрѣтившись тамъ съ однимъ изъ своихъ прежнихъ компаньоновъ, Мортономъ, и съ докторомъ Джаксономъ, онъ сообщилъ имъ подробную исторію своихъ опытовъ. Вельса пригласили произвести эти опыты публично, въ присутствіи студентовъ бостонскаго госпиталя; онъ разставилъ свои приборы въ операціонномъ залѣ и далъ больному, у котораго нужно было вырвать зубъ, вдохнуть завись азота. Но во время операціи непотерявшій сознанія больной началъ отчаянно кричать. Вѣроятно Вельсъ употребилъ дурно приготовленный газъ. Какъ-бы то ни было, хохотъ слушателей привелъ несчастнаго оператора въ величайшее смущеніе; и эта глупая неудача до того огорчила его, что онъ бросилъ профессію дантиста.

Горасъ Вельсъ ищетъ смерти въ своемъ собственномъ открытіи.

Между тѣмъ Мортонъ и Джаксонъ дѣлали анестезическіе опыты надъ эфиромъ и закисью азота и съ такимъ успѣхомъ, что получили всеобщую извѣстность своими операціями. Открытіе способа анестезировать больныхъ при операціяхъ посредствомъ эфира было принято съ горячимъ сочувствіемъ во всей Европѣ. Тогда Горасъ Вельсъ, имя котораго было всѣми забыто, отправился въ Англію съ цѣлью доказать свои права на открытіе. Не добившись никакого успѣха въ Лондонѣ, онъ въ 1857 г. поѣхалъ въ Парижъ, гдѣ его хлопоты точно также оказались безуспѣшными. Чтобъ избѣжать грозившей ему нищеты, Вельсъ, глубоко потрясенный своей неудачей, вернулся въ Соединенные Штаты Здѣсь онъ рѣшился покончить жизнь самоубійствомъ и въ ваннѣ вскрылъ себѣ артеріи. При осмотрѣ трупа въ рукахъ самоубійцы оказалась стклянка съ эфиромъ. Несчастный воспользовался своимъ открытіемъ, не давшимъ ему ничего кромѣ страданій, чтобы покончить съ неудавшейся жизнью.

Смерть его осталась незамѣченною — и надъ его могилой не было высказано ни одного сожалѣнія, не было пролито ни одной слезы. Почти въ то-же время Джаксонъ принималъ Монтіоновскую премію изъ рукъ членовъ французскаго Института, а Мортонъ подсчитывалъ барыши, полученные имъ отъ продажи своихъ правъ на открытіе.

«Потомство отнесется къ Вельсу менѣе неблагодарно; оно съ признательностью и съ состраданіемъ вспомнитъ объ этомъ безвѣстномъ и несчастномъ молодомъ дантистѣ, который, оказавъ человѣчеству такое благодѣяніе, умеръ съ отчаянія въ далекомъ уголкѣ Новаго Свѣта»[137].

Не къ такимъ-ли неоцѣненнымъ современникамъ, благодѣтелямъ человѣчества, относятся прекрасные стихи Барбье:

(какъ только ваша счастливая звѣзда, закатываясь, прольетъ свой послѣдній лучъ, — ваше имя тотчасъ-же блѣднѣетъ въ памяти народа. Идите прочь тогда; вамъ не будетъ воздвигнута величественная статуя; народъ скоро забудетъ васъ, потому что онъ хранитъ воспоминанія лишь о тѣхъ людяхъ, которые убиваютъ мечемъ или пушкой).

Глава одиннадцатая

Наука и отечество

Трудности производятъ чудеса.

Въ доказательство того, какія средства можетъ дать геній ученыхъ для защиты націй отъ внѣшнихъ враговъ, мы не встрѣтимъ примѣра болѣе подходящаго, чѣмъ геройское сопротивленіе Сиракузъ, осажденныхъ римлянами слишкомъ за 2000 лѣтъ тому назадъ.

136

Deleuze: «A