Страница 25 из 61
Гутенбергъ, работающій скрытно въ монастырскомъ подземельѣ.
Злополучный изобрѣтатель снова оказался раззореннымъ. Онъ бросаетъ свою родину, теряетъ жену и дѣтей; всѣ несчастія рушатся разомъ на его голову. Будучи уже старикомъ и не имѣя куска хлѣба, онъ дошелъ почти до крайней степени нищеты. Наконецъ, курфирстъ Нассаускій, великодушный принцъ Адольфъ, далъ ему пристанище. Въ Нассау Гутенбергъ снова занялся прежнимъ своимъ дѣломъ, продолжая собственноручно печатать книги.
«Онъ умеръ 69 лѣтъ, не оставивъ никакого имущества своей сестрѣ, но за то завѣщалъ потомству область человѣческаго ума, доступъ къ которой былъ открытъ и завоеванъ простымъ ремесленникомъ. „Завѣщаю моей сестрѣ — говоритъ онъ въ своей духовной — всѣ книги, отпечатанныя мною въ монастырѣ св. Арбогаста“. Бѣднякъ! онъ могъ завѣщать той, которая раздѣляла съ нимъ его судьбу, не болѣе какъ обычное достояніе подобныхъ ему геніевъ: затраченную даромъ молодость, жизнь, полную преслѣдованій, свое неизвѣстное имя, безсонныя ночи и неблагодарность современниковъ»[57].
Послѣ смерти Гутенберга искусство книгопечатанія распространилось повсюду; печатные станки появились почти во всѣхъ главныхъ городахъ Европы; Франція при Людовикѣ XI, Англія, Голландія, Германія, Италія стали въ широкихъ размѣрахъ пользоваться новымъ изобрѣтеніемъ и начали во множествѣ издавать книги.
Одновременно съ книгопечатаніемъ явилось на свѣтъ и гравированіе; искусство соединилось съ наукой, чтобы поднять уровень человѣческаго знанія. Почти въ то самое время, какъ умеръ Гутенбергъ, явился Альбертъ Дюреръ. Онъ родился въ Нюренбергѣ, въ 1471 году, въ эпоху, когда гравированіе на деревѣ только что начало распространяться. Съ юныхъ еще лѣтъ онъ скитался по Нидерландамъ, родинѣ первыхъ граверовъ, былъ въ Венеціи, гдѣ гремѣла слава предшественниковъ Тиціана, посѣтилъ Вѣну и здѣсь пріобрѣлъ расположеніе извѣстнаго соперника Людовика XI и Карла VIII — германскаго императора Максимиліана I. По истинѣ можно сказать, что Альбертъ Дюреръ силой своего генія влагалъ жизнь въ дерево. Любовь матери свѣтится въ величественныхъ образахъ его Мадоннъ; воодушевленіе сверкаетъ и искрится въ торжественныхъ тріумфальныхъ сценахъ; ужасомъ вѣетъ отъ его «Апокалипсиса»; его произведенія возбуждаютъ то страхъ, то удивленіе, то, наконецъ, грустное настроеніе.
Альбертъ Дюреръ умеръ 58 лѣтъ, и кромѣ образцовыхъ произведеній, которыя онъ намъ оставилъ въ граверномъ искусствѣ, мы ему еще обязаны работами по серебреному дѣлу, по скульптурѣ и архитектурѣ. Знаменитый граверъ былъ не только великимъ художникомъ, но и истиннымъ гражданиномъ съ пылкимъ сердцемъ и стойкою душой. Не смотря на все это, онъ умеръ безпомощнымъ бѣднякомъ, какъ объ этомъ свидѣтельствуетъ его собственное письмо къ городскимъ властямъ Нюренберга, его роднаго города. Письмо это относится къ послѣднимъ днямъ жизни. Мы приведемъ изъ него слѣдующія трогательныя строки:
«Девятнадцать лѣтъ тому назадъ, Венеціанское правительство письменно приглашало меня въ свой городъ, предлагая мнѣ 200 дукатовъ ежегоднаго жалованья. Антверпенская община, во время недолгаго пребыванія моего въ Нидерландахъ, тоже предлагало мнѣ триста флориновъ жалованья въ годъ и сверхъ того согласна была отвести для меня прекрасный домъ. Какъ тамъ, такъ и здѣсь предполагалось оплачивать мои работы отдѣльной платой; но ото всего этого я отказался изъ любви и расположенія, которыя я питаю къ вамъ, милостивые государи, къ нашему родному городу и къ моему дорогому отечеству. Я предпочелъ быть бѣднякомъ, чѣмъ жить въ богатствѣ и пользоваться извѣстностью на чужбинѣ». Здѣсь Альбертъ Дюреръ обрисовался весь цѣликомъ. Въ письмѣ этомъ, полномъ достоинства, онъ проситъ у властей Нюренберга принять отъ него вкладъ въ тысячу флориновъ — плодъ его трудовъ и сбереженій, и обезпечить ему ежегодную выдачу пятидесяти флориновъ съ этой суммы для него и его жены, «такъ какъ мы оба, прибавляетъ онъ, становимся изо-дня въ день слабѣе и дряхлѣе»[58].
Статуя Дюрера въ Нюренбергѣ.
Прекрасное выраженіе чувства скромности, умѣренности и благородной гордости, замѣчательное соединеніе великаго характера съ громаднымъ талантомъ!
Первая появившаяся въ свѣтъ книга, понятно, должна была навести ужасъ на враговъ просвѣщенія; поэтому исторія первыхъ издателей печатныхъ книгъ часто представляетъ собою исторію преслѣдованій. Поневолѣ зарождается мысль, что всякій шагъ человѣчества впередъ по пути прогресса неизбѣжно, долженъ окупаться страданіями и слезами.
Въ 1490 году Альдо Манучи (Alde Manucе) основалъ въ Венеціи свою знаменитую типографію, долго переходившую отъ отца къ сыну и издавшую цѣлую массу весьма цѣнныхъ сочиненій. Семейство Альдовъ для Италіи было тѣмъ же, чѣмъ для Франціи семейство Этьенновъ. Мужественные борцы за науку Альды и Этьенны имѣютъ право на всеобщую благодарность.
Альдо Манучи, не смотря на войну, опустошавшую Италію, не смотря на постоянныя затрудненія и помѣхи, не переставалъ печатать полезныя книги и съ изумительною настойчивостью старался оказывать помощь учащейся молодежи.
«Богъ — свидѣтель, — говоритъ онъ въ предисловіи къ одной изъ изданныхъ имъ книгъ, — что я желалъ употребить свою жизнь на пользу общества. Спокойствію и довольству я предпочелъ жизнь, полную бурь и труда: мы созданы не для наслажденія, недостойныхъ порядочнаго человѣка, а для труда, который одинъ можетъ доставить намъ уваженіе. Предоставимъ животнымъ безсмысленное существованіе. Катонъ сказалъ намъ, что жизнь человѣка имѣетъ большое сходство съ желѣзомъ: она блеститъ, когда имъ пользуются, и ржавѣетъ, лежа безъ употребленія».
Таковы были благородныя чувства, одушевлявшія этого достойнаго глубокаго уваженія человѣка. Въ 1495 году Альдо напечаталъ творенія Аристотеля, издалъ въ свѣтъ сочиненія Ѳеокрита и Гезіода, а въ слѣдующемъ году — «Thesaurus cornu соріае», сборникъ греческихъ классиковъ и грамматиковъ, тогда еще неизданныхъ[59]).
Карлъ VIII только что завоевалъ Италію. Въ одномъ изъ своихъ предисловій Альдо писалъ: «Тяжелая задача — печатать исправно латинскія книги, а тѣмъ болѣе греческія, и прилагать всѣ необходимыя старанія въ такія трудныя времена, когда оружіе предпочитается книгамъ! Вотъ уже семь лѣтъ, какъ я взялся за это дѣло и съ тѣхъ поръ — клянусь! — я не зналъ ни одного часа покоя».
Въ 1497 году Альдо кончилъ печатаніе полнаго собранія сочиненій Аристотеля. Онъ задался мыслью издать вскорѣ творенія Платона, Гиппократа и Галіена: «Если Господь продолжитъ мою жизнь, — говорилъ онъ тогда, — я постараюсь не оставить своихъ современниковъ безъ хорошихъ книгъ по части науки и литературы». Альдо Манучи сдержалъ свое обѣщаніе и въ теченіе восьми лѣтъ сряду неутомимо и страстно отдавался дѣлу изданія лучшихъ произведеній древняго міра. Бѣдствія, неразлучныя съ войной, опустошавшей тогда Европу и въ особенности Италію, довели, въ 1506 году, его типографію до того, что она должна была совершенно прекратить работу. Унаслѣдовавъ притязанія французскаго королевскаго дома на Неаполитанское королевство, Людовикъ XII заключилъ союзъ съ Фердинандомъ католикомъ съ цѣлью изгнать Фридриха III и рѣшился завладѣть Генуей и Венеціей. Альдо выпало на долю стать одной изъ невинныхъ жертвъ безпорядка, порожденнаго войною. Будучи ограбленъ, онъ понапрасну только тратилъ время въ разъѣздахъ и безполезныхъ розыскахъ своего имущества. А когда онъ вернулся въ Миланъ, его враги окончательно восторжествовали надъ нимъ. Безъ всякой причины несчастный издатель былъ грубо арестованъ солдатами герцога Мантуанскаго и, какъ какой-нибудь злодѣй, брошенъ въ темницу. Здѣсь съ нимъ обращались съ такой возмутительной жестокостью, которая можетъ быть допущена развѣ только по отношенію къ разбойнику.
57
«Gutenberg dans le Civilisateur par Lamartine».
58
«Essai sur l'histoire de la gravure sur bois, par Ambroise-Firmin Didot. — Paris. 1863».
59
Изданія, вышедшія изъ типографіи Манучи, носятъ названіе альдиновъ и отличаются большими достоинствами.
Прим. переводчика.