Страница 10 из 61
Въ это время Рене Калье былъ почти нищій и не могъ, внушить къ себѣ довѣрія. Тщетно просилъ онъ новыхъ товаровъ. Ему даже не дали паспорта на проѣздъ въ Гамбію, гдѣ находились англійскія факторіи. Но упадокъ духа былъ далекъ отъ этой рѣшительной и упрямой натуры. Рене Калье пошелъ пѣшкомъ, достигнулъ Гореи, Сіерра-Леоне и обратился за содѣйствіемъ къ губернатору Фри-Тоуна. Испытавши униженіе по случаю новыхъ отказовъ, онъ сталъ торговать индиго, скопилъ маленькую сумму, превратилъ ее въ товары, надѣлъ арабскій костюмъ, назвался александрійскимъ египтяниномъ и предпринялъ одинъ безъ поддержки, безъ покровительства, безъ всякихъ другихъ источниковъ, кромѣ твердой воли, экспедицію, выполнить которую не могли другіе путешественники, не смотря на помощь могущественныхъ государствъ.
Рене Калье выѣхалъ изъ Какуди 19 апрѣля 1827 года и затѣмъ какъ будто пропалъ безъ вѣсти.
Но къ срединѣ слѣдующаго года весь ученый міръ былъ взволнованъ удивительною новостью. Въ Тулонѣ высадился какой-то французъ, впервые проникшій въ таинственныя страны центральной Африки. Онъ пріѣхалъ прямо изъ Тимбукту. Этотъ юный незнакомецъ былъ Рене Калье. Его прибытіе составило цѣлое событіе. Каждый разспрашивалъ путешественника, разрѣшившаго своими единичными силами великую проблему. Парижское географическое общество выдало ему награду, обѣщанную тому путешественнику, который посѣтитъ Тимбукту. Когда узнали, какимъ образомъ Рене Калье удалось достигнуть цѣли, всѣ удивлялись его мужеству и его настойчивости. Пройдя чрезъ страны Инанке, Футахъ-Джіало, Балейа и Амана, отважный авантюристъ въ первый разъ переправился черезъ Нигеръ и вступилъ въ совершенно неизвѣстныя земли. Большая рана на ногѣ заставила его провести пять мѣсяцевъ въ Зине, среди негровъ. Здѣсь онъ вынесъ невыносимыя страданія. Недостаточная и вредная пища сдѣлали то, что Калье заболѣлъ скорбутомъ и лихорадкою. У него выгнила часть нёба, и онъ не умеръ, только благодаря крѣпости своего сложенія и высотѣ нравственнаго подъема своего духа. 9 января 1828 года, Рене Калье, возстановивши свое здоровье, пустился снова въ путь, совершенно новый въ географическомъ отношеніи. Въ Джіени онъ сѣлъ на судно и поплылъ по Нигеру. Плаваніе было бурное, и опасное и продолжалось цѣлый мѣсяцъ. Наконецъ, онъ вошелъ въ предѣлы Тимбукту. На обратномъ пути ему пришлось переходить пустыню. Доведенный до нищеты, несчастный Рене Калье присталъ къ одному каравану и долженъ былъ въ теченіи двухъ мѣсяцевъ выносить презрительное, а иногда еще худшее обращеніе.
Вернувшись во Францію, Калье нашелъ у своихъ соотечественниковъ награду, достойно увѣнчавшую его усилія. Правительство не замедлило обнародовать разсказъ о его чудесномъ путешествіи[28] дало ему орденъ Почетнаго Легіона и назначило содержаніе, присвоенное одной должности въ администраціи Сенегала. Но онъ не долго наслаждался спокойствіемъ и славой. Жестокая болѣзнь, привезенная имъ съ собою изъ Африки, сдѣлала изъ него новаго мученика. Онъ умеръ, 39 лѣтъ, 17 мая 1838 года.
Двадцать лѣтъ спустя, послѣ смерти Рене Калье, географическое общество присудило большую медаль двумъ французскимъ путешественникамъ, изслѣдовавшимъ страны, расположенныя между Сенегаломъ и Нигеромъ. Это были Мажъ и докторъ Кэнтэнъ. Подобно своему предшественнику Рене Калье, Мажъ умеръ во цвѣтѣ лѣтъ. Онъ погибъ во время страшнаго кораблекрушенія. Его имя увеличило собою такимъ образомъ списокъ мучениковъ знанія.
Мажу было тринадцать лѣтъ, когда, въ качествѣ гардемарина, онъ, на кораблѣ «Борда», плавалъ уже въ Тихомъ океанѣ, въ Антильскомъ и Балтійскомъ моряхъ. Въ 1857 году, будучи мичманомъ, Мажъ изъ Бреста отправился въ Габонъ, занималъ тамъ постоянно самыя опасныя мѣста и усердно служилъ интересамъ Франціи. Болѣзнь остановила его дѣятельность, но не поколебала его энергіи. Пораженный лихорадкой; онъ переѣхалъ въ С. Луи, и едва только выздоровѣлъ, тотчасъ же сталъ хлопотать о снаряженіи экспедиціи въ дальнюю Сенегамбію. Въ 1860 году онъ былъ на берегу Казаманса въ рядахъ французской арміи и отличился многими подвигами. Позднѣе, въ экспедицію Геснона, одну изъ самыхъ убійственныхъ въ исторіи Сенегала, Мажъ обратилъ на себя вниманіе своими доблестями. Двадцати четырехъ лѣтъ онъ былъ произведенъ въ лейтенанты.
«Когда онъ вернулся во Францію, говоритъ одинъ изъ его біографовъ, бѣсъ великихъ открытій опять сталъ его мучить. Мажъ началъ домогаться мѣста начальника экспедиціи, планъ которой былъ составленъ генераломъ Федэрбомъ. Нужно было съ Сенегала проникнуть на Нигеръ и пройти черезъ мало изслѣдованныя и нерѣдко даже совершенно неизвѣстныя страны. Это было предпріятіе, одновременно научное и дипломатическое, и притомъ необыкновенно опасное. Отправившись вмѣстѣ съ докторомъ Кэнтэномъ, Мажь чуть было не сдѣлался жертвою климата и туземцевъ, но всетаки остался побѣдителемъ».
Въ концѣ 1869 года Мажъ возвратился во Францію на кораблѣ «Горгона», находившемся подъ его командой. Ему еще не было тридцати трехъ лѣтъ. Совершивъ новую двухгодичную компанію, онъ плылъ въ свое отечество, къ своему очагу, онъ мечталъ, что увидитъ свою молодую жену, которая нетерпѣливо ожидала его. Въ ночь съ 19 на 20 декабря «Горгона» приблизилась къ берегамъ Бретани и готовилась войти въ портъ Брестъ. Но вдругъ разразилась буря, корабль натолкнулся на рифъ въ нѣсколькихъ миляхъ отъ порта, и Мажъ вмѣстѣ съ 120 человѣками экипажа навсегда погибли въ морскихъ волнахъ!
Однимъ изъ величайшихъ дѣятелей, когда-либо появлявшихся на аренѣ географическихъ открытій, былъ безспорно Давидъ Ливингстонъ. Онъ по справедливости можетъ быть названъ благороднѣйшимъ представителемъ новѣйшей цивилизаціи и прекраснѣйшимъ образцомъ преданности интересамъ науки и человѣчества. Ливингстонъ родился въ Блантайрѣ, въ Шотландіи, 19 марта 1813 года. Знаменитый путешественникъ самъ написалъ исторію своей жизни и съ гордостью повѣствуетъ намъ о своихъ предкахъ, которые никогда не нарушали правилъ чести. «Будь честенъ» — вотъ девизъ, которому слѣдовали онъ и его предки. Ливингстонъ былъ не только честенъ, но умѣлъ быть великодушнымъ и обладалъ большою силою воли. Съ десятилѣтняго возраста юный Давидъ долженъ былъ поддерживать своимъ трудомъ, семью. Онъ исполнялъ самыя послѣднія обязанности чернорабочаго на одной хлопчато-бумажной фабрикѣ въ Блантайрѣ. По вечерамъ знаменитый труженикъ учился. Днемъ онъ клалъ книгу на станкѣ и жадно читалъ ее. Шумъ машинъ не мѣшалъ ему. «Своему прошлому, говорилъ онъ впослѣдствіи, я обязанъ тѣмъ, что способенъ совершенно отрѣшиться отъ суматохи, совершающейся вокругъ меня, и могу читать и писать съ полнымъ комфортомъ среди играющихъ дѣтей и даже въ обществѣ пляшущихъ и рыкающихъ дикарей».
На 18-томъ году Ливингстонъ получилъ мѣсто ткача. Его задѣльная плата стала нѣсколько выше, что дало ему возможность по вечерамъ посѣщать курсы медицины и теологіи. Онъ сдѣлался глубоко религіозенъ; но его вѣра была всегда вѣрой здороваго и мужественнаго человѣка. Ливингстонъ страстно любилъ отечество и болѣе всего желалъ посвятить себя облегченію бѣдствій человѣчества. Наступилъ, наконецъ, день, когда, послѣ долгой подготовки, ткачъ былъ сдѣланъ лиценціатомъ медико-хирургическаго факультета.
Ливингстонъ занимался медициною съ цѣлью отправиться въ Китай и сдѣлаться тамъ врачемъ-миссіонеромъ. Онъ предложилъ свои услуги Лондонскому миссіонерскому обществу въ тотъ самый моментъ, когда Моффа возвратился въ Англію послѣ долгихъ странствованій среди африканскихъ народовъ. 27-лѣтній медикъ посовѣтовался съ этимъ знаменитымъ миссіонеромъ и, принявши вслѣдъ затѣмъ обязанности, возложенныя на него упомянутымъ обществомъ, отправился въ Африку. Это было въ 1840 году.
Давидъ Ливингстонъ.
Послѣ продолжительнаго переѣзда, молодой путешественникъ высадился въ Капской землѣ. Здѣсь онъ провелъ нѣсколько лѣтъ и женился на дочери почтеннаго Моффа. Никогда такой человѣкъ не могъ бы встрѣтить болѣе достойной подруги, исполненной любви, преданности, неустрашимости и мужества. Ливингстонъ поселился между бечуанами, въ странѣ, которой до тѣхъ поръ не посѣщалъ ни одинъ европеецъ. Онъ нашелъ нужнымъ, съ самаго начала своего подвижничества, отрѣшиться отъ всѣхъ привычекъ европейской жизни и закалить свое здоровье. Съ этой цѣлью онъ предпринялъ рядъ путешествій, въ 150 верстъ каждое, совершаемыхъ то пѣшкомъ, то въ тележкѣ, запряженной быками. Туземцы сначала насмѣхались надъ Ливингстономъ. «Онъ слабъ, кричали они, куда ему!» Миссіонеръ слышалъ это и тѣхъ, которые имѣли неблагоразуміе выражаться такимъ образомъ, по цѣлымъ днямъ заставлялъ идти за собою. Мало-по-малу энергія и смѣлость доктора произвели на дикарей надлежащее впечатлѣніе. Они стали смотрѣть на него, какъ на высшее существо. Окончательно же плѣнилъ онъ бечуановъ тѣмъ, что однажды выказалъ величайшее мужество при слѣдующихъ обстоятельствахъ:
28
«Journal d’un voyage à Timbouctou et à Je