Страница 24 из 106
Мог ли Витовт нанести татарам на Ворскле поражение сродни Куликовскому и усилиться настолько, что Москва в противоборстве с ним, вероятно, не устояла бы? Наверное, да, и, скорее всего, именно такую задачу он перед собой ставил. Но реализовать ее можно было лишь в одном случае — построив сражение по схеме битв с татарами на Синей Воде, Воже и на Куликовом поле. Что об этом литвины думали, говорит, в частности, наличие в войске Витовта «телег кованых утверженных с чепми железными», пушек, пищалей и самострелов, то есть сил и средств, способных сдержать стрелковую и фронтальную атаки Орды. Но совершенно непригодных в силу своей тогдашней их неуклюжести и малоподвижности для поддержки войск в наступлении, тем более конных. Весь предыдущий опыт борьбы русских с татарами предписывал Витовту действовать от обороны: выставить сильную пехотную фалангу (конечно, если она у него была), позаботиться о прочности прикрытия ее флангов, спешить Орду, втянуть как можно больше ее сил в сражение, после чего ударами конных дружин князей окружить ордынцев и разгромить их. Но в битве на Ворскле Витовт почему-то сразу избрал наступательную тактику, и произошло все ровно наоборот. История, как известно, сослагательных наклонений не имеет. Случилось то, что случилось. Причем Великое княжество Литовское и Русское тогда еще вовсе не потеряло шанс возглавить процесс объединения всех русских земель.
Конечно, такое серьезное поражение не могло не сказаться на авторитете Витовта. Однако ни в уме, ни в целеустремленности, ни в необыкновенной энергии ему отказать было нельзя. Витовт активно маневрирует и умело выстраивает свою политику в отношении отдельных регионов, успешно решая задачи по укреплению княжества и сохранения хороших отношений между своими подданными разных народностей и религий. В основе этого было подтверждение вековых прав населения, недопущение религиозных гонений и даже стремление повысить престиж православной церкви, положив конец попыткам польской знати подчинить себе ВКЛ, что придавало его политике ореол общенародной и способствовало быстрому восстановлению популярности самого великого князя. Впрочем, как и потенциала ВКЛ, в том числе военного.
Закрепить фактическую независимость ВКЛ Витовт стремился и в официальных документах. Прежде всего надо было добиться равноправия с Польским королевством. В известной мере этому способствовала ранняя смерть королевы Ядвиги в 1399 году, после чего положение Ягайло в Польше пошатнулось, так как детей в браке с Ядвигой у него не было. Выходом стала Виленско-Радомская уния 1401 года, которая оформила государственно-политический союз ВКЛ и Польского королевства. В соглашении Великому княжеству Литовскому придавался такой же статус, как и Польскому королевству, хотя оно и содержало некоторые дискриминационные условия в отношении княжества. Так, признавались права Витовта на самостоятельное управление, но одновременно и наследственные права Ягайло, и его авторитет в управлении общими делами как наивысшего князя Литовского. Договор подтверждал условия соглашения 1392 года и был направлен главным образом на борьбу с Тевтонским орденом. Кроме того, вскоре Ягайло обручился с внучкой короля Казимира Великого (яркий представитель первой польской королевской династии Пястов) графиней Анной Цельской, а в 1402 году женился на ней вторым браком. Это тоже укрепило его позиции на польском троне.
Утверждение Витовта в статусе великого князя взбунтовало Свидригайло, который считал, что Великое княжение должно принадлежать ему как сыну Ольгерда. Не получив помощи от Ягайло, он бежал к крестоносцам, которые пообещали ему помочь сесть на великокняжеский престол, но потребовали за это в вечное владение Жемайтию и признания полной зависимости ВКЛ от Ордена. Свидригайло, как это ранее делали Ягайло и Витовт, подписал соответствующее соглашение. Он также рассчитывал на поддержку бояр Подолья, Волыни, Киева и православных белорусских земель, чьи права были понижены в сравнении с католиками и которые видели в Свидригайло защитника их интересов. Витовт жестоко расправлялся со сторонниками Свидригайло. Происходили нескончаемые взаимные вторжения, которые долго ничего не давали, кроме грабежа и разрушений. Крестоносцы тоже пришли на помощь Свидригайло. Начались переговоры с Витовтом. Свидригайло был прощен, получил в управление Черниговскую и Северскую земли, но от своих великокняжеских амбиций не отказался.
Дочь Витовта София была замужем за Василием Дмитриевичем Московским, что, однако, не мешало ее отцу стремиться к захвату русских областей. Еще в 1395 году он обманом захватил Смоленск, посадив там своих наместников. В дальнейшем Витовт намеревался утвердиться в Новгороде, Пскове, а затем, возможно, и в Москве. Потерю Смоленска Москва тогда стерпела, но в 1401 году борьба за этот город обострилась вновь — его попытался присоединить к своим владениям Олег Рязанский, полагая, что Литовская Русь после Ворсклы не способна дать достойный ответ. Смоляне подняли мятеж и при поддержке рязанцев изгнали литвинов из города, а наместника Витовта князя Романа Брянского убили. Князем в Смоленске сел Юрий Святославович. Но уже осенью того же года к Смоленску подошли объединенные силы Витовта и Ягайло, которые «городом Смоленском и всей землей овладели, и утвердив и укрепив всех людей в Смоленске, пошли обратно в Литву» (Хроники Быховца). Вопреки хронисту, присоединение Смоленска далось Витовту нелегко. Он вынужден был еще трижды ходить походами на город, пытался взять его и приступом, и осадой. Безрезультатно. Только после смерти Олега Рязанского в 1402 году, не получив поддержки от Василия Дмитриевича, князь Юрий Святославович бежал в Новгород. Но и после этого смоляне не сдались. Окончательно Смоленск вошел в состав Великого княжества Литовского и Русского только в 1404 году. Москва стерпела и на этот раз.
Московский князь Василий Дмитриевич.
Князь Витовт Великий.
Здесь уместно задуматься почему. О характере старшего сына Дмитрия Донского Василия известно немного. Он немало претерпел в Орде, где долго находился в заложниках, а также в поисках тесных связей с ВКЛ. Смело вышел на берег Оки навстречу Тамерлану с московским войском и ополчился на собственного тестя сразу после его попытки завладеть Псковом, предпринятой в 1405 году, вместе с тверским князем защищал от посягательств Витовта Вязьму и Козельск. Отныне Василий Дмитриевич всегда становился на пути тестя, когда тот пытался расширить территорию своего княжества за счет великорусских земель. Три раза сходились Василий и Витовт со своими войсками, готовые к бою, но до битвы дело не дошло ни разу: оба князя были очень осторожны. Тем более что Витовт оставил, наконец, в покое русские области. Границей между землями ВКЛ и московскими владениями в сентябре 1408 года была назначена река Угра. Именно здесь в последний раз в княжение Василия Дмитриевича встретились русские и литовские войска. Думается, Василий Дмитриевич умел точно взвешивать ситуацию, которая и побуждала его к осторожности в интересах сохранения тишины на Северо-Восточной Руси. Достаточно долго ему это удавалось.
Узел вражды между Московским и Литовским княжествами завязал не Василий. Это случилось раньше и было обусловлено стратегическими целями обоих государств, обычно взаимоисключающими друг друга. Василий, наоборот, сделал почти все от него возможное, чтобы притушить эту вражду, но ликвидировать ее не смог. Во многом потому, что соперничество двух великих княжений активно подогреваемое Ордой, Орденом, Польшей и Римской курией. Все они имели свои интересы в русских землях, поэтому взаимное ослабление Москвы и Вильни было им кстати. В средствах не стеснялся никто. Тот же Свидригайло вовсю использовал в своих интересах ухудшение отношений между Витовтом и его зятем Василием, наступившее после 1405 года, когда было положено начало длительному периоду открытых конфликтов между Вильней и Москвой. Не отставали и другие знатные вельможи великих княжеств, которые, исходя из ситуации, перебегали служить то одной стороне, то другой. Первым после 1405 года на московскую службу перешел Александр Гольшанский, получивший во владение богатый город Переяславль. В 1408 году с большой свитой в Москву прибыл Свидригайло и также был щедро награжден землями. В том же году Великий Новгород посадил у себя князем брата Василия Дмитриевича, а Рязань и Пронск целиком вошли в орбиту Москвы.