Брат-2

— Извини, но я тебе не верю.

— Ваше право. — пожал плечами Виктор. — Но, я надеюсь, что вы не будете мешать мне в этом деле. — он кивнул в сторону артефактного сосуда. — Все же, полагаю, в благополучном конечном результате заинтересованы мы оба.

— Не буду. Но когда ты начнешь сам процесс оживления, я должна присутствовать. Таково мое условие.

— Не имею ничего против. — тут же согласился артефактор. — Единственное, подскажите, как с вами можно будет связаться.

— Я передам в вашу гильдию палантир специально для тебя.

— Вот и чудненько! — потер руки Виктор. — Но у меня будет еще одна просьба. Не мешайте моим согильдийцам на этом острове. Или хотя бы проиграйте тому, с кем вам придется столкнуться, если вам впоследствии будет необходимо отчитываться перед Советом о всем происходящем. — он, помнил, что его собеседница основным работодателем имела отнюдь не Совет, но раскрывать все карты раньше времени, считал неправильным.

— Хорошо. — хмыкнула Уртир. — Можешь не переживать за своих малышей. Сильно обижать я их не буду.

— И Леона тоже! — добавил Виктор. — Его магия ледяного созидания будет необходима мне в процессе воскрешения.

— Пусть живет. — коротко кивнула советница и вновь превратившись в старика, покинула помещение, оставив Виктора одного дожидаться финала эпической битвы двух бывших учеников Ур Милкович, которая, впрочем, еще даже не началась.

Следить за временем во всепоглощающей темноте подземного помещения не представлялось возможным и потому сколько ему пришлось просидеть тут, Виктор не знал. Однако факт прибытия в храм одного из своих товарищей он ощутил сразу. Впрочем, не заметить то, что древний храм принялся крениться, не смог бы даже увившийся в хлам глухой слепец.

Решив, что неплохо было бы проследить за боем его неугомонных, но далеко еще не доучившихся учеников, Виктор поднялся по вентиляционной шахте в помещение с демоном и жалея лишь об отсутствии под рукой попкорна, принялся лицезреть разборки Нацу с Леоном.

— Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень. — процитировал Виктор всплывшие из каких-то темных уголков памяти строки, пришедшие на ум при виде разразившейся битвы ледяного и огненного магов. Хмыкнув, увидев все то же пижонское показушничество, что он в свое время выбивал из Грея, Виктор с немалым удовольствием отметил куда более профессиональное и продуманное передвижение по полю боя демонстрируемые Нацу. Пусть пока маги и обменивались только дистанционными атаками, уже сейчас было заметно, что не отвлекавшийся на совершенно лишние перекаты, ужимки и прыжки Нацу бил в своего противника куда чаще, потихоньку заставляя Леона подстраиваться именно под удобный ему стиль боя. Вот только все карты огненного убийцы драконов смешал пафосно появившийся на поле брани успевший уже где-то неслабо отхватить и оттого перебинтованный с ног до головы Грей.

— Мрак. — только и смог прокомментировать Виктор действия его второго ученика, казалось, позабывшего все, чему он когда-либо его учил. Вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и ударить в спину, Грей не нашел ничего лучшего, чем "кинуться грудью на амбразуру", да еще и приказав Нацу не вмешиваться. — Позор на мою когда-нибудь седую голову. — прикрыл ладонью свой единственный глаз артефактор, будучи не в силах наблюдать за крушением многих лет его труда. Поддавшийся ярости Грей принялся мериться с Леоном голой силой и в конечном итоге не придумал ничего лучшего, чем повторить "подвиг" своего первого учителя. Проклиная узость старой воздушной шахты, Виктор попытался рвануть к Грею, дабы отвесить тому мозговправляющий подзатыльник, но Нацу успел первым, отправив Грея в полет неплохим боковым в челюсть.

Впрочем, очередной раунд битвы огня со льдом не состоялся по причине восстановления пирамиды в прежнее положение, что, впрочем, было на руку самому Виктору — ведь многолетнее растапливание демона все же требовалось завершить. Возможно, Нацу поспешил бы вновь разрушить часть фундамента пирамиды, но появившаяся в своем фальшивом облике Уртир, смогла увлечь его за собой, отвлекая от всех иных целей.

Посчитавшие, что вновь остались в гордом одиночестве два ледяных мага принялись за очередной раунд выяснения отношений, путем капания друг другу на мозги, но уже один раз не успевший вовремя вмешаться Виктор на сей раз решил не отдавать все на волю случая и потому Леон постоянно находился на мушке его верного револьвера. И стоило в руке старшего ученика Ур появиться ледяному клинку, как тут же прозвучал выстрел.

— Виктор!? — увидев разлетевшийся на куски меч и отскочив от Леона, принялся озираться в поисках согильдийца Грей, не забыв, однако, прикрыться ледяным барьером от весьма возможной очередной атаки.

— Нет, блин! Кентервильское привидение! — возмутился из своего укрытия Виктор. — Ты чего на стену пялишься, когда враг стоит перед тобой! Заканчивай уже маяться дурью, вспомни, наконец, чему я тебя учил и выруби этого показушника. А после свяжи хорошенько! Он нам еще понадобится.

— Сделаю. — хмыкнул Грей, которому та беспечная уверенность, с которой Виктор говорил о его победе не только придала внутренних сил, но и прочистила зашоренные гневом мозги. Увернувшись от атак нескольких ледяных тварей, созданных Леоном, Грей провел атаку ледяными кольями, что десятками выскочили из пола и пока его противник отвлекся на защиту, создал "Ледяную пушку". Как именно работала эта ледяная копия гранатомета, и по каким таким магическим законам в ней создавалось избыточное давление, выталкивавшее ледяной снаряд, Виктор так и не смог понять, как ни старался. Но она исправно функционировала, и это было главным. Выпущенный из ствола ледяной снаряд просто-напросто снес не успевшего отреагировать на новую угрозу Леона и припечатал к каменной стене храма. Причем, судя по хрусту ребер, ближайшие пару месяцев старому знакомому Грея предстояло провести как минимум в гипсовом панцире.

Оставив на этой мажорной ноте ледяных магов, Виктор полез обратно в помещение с накопителем, поскольку до его слуха, благодаря отличной аккустики храма, дошла оброненная кем-то фраза о скором завершении "Лунной капли" и высвобождении демона.

Ждать пришлось недолго. Сперва, храм вновь сотрясся, затем, по всем его помещениям, коридорам и закоулкам разнесся рев пробудившегося демона и одновременно с этим с потолка устремился натуральный поток воды. Впрочем, ни одна капелька так и не долетела до пола — артефактный кувшин на все сто отрабатывал вложенные в него средства и вкаченную ману. Вода, как примагниченная, тоненькими струйками устремлялась к горлышку сосуда, заполняя его прямо на глазах. Если за три года собравшийся в нем уровень воды не превышал пары миллиметров нарисованной сбоку шкалы, то сейчас уровень прирастал на подобное же количество едва ли ни ежесекундно.

Убедившись, что вся, до последней капельки, вода схлынувшая с потолка оказалась в сосуде, Виктор тут же убрал его в свой пространственный карман, дабы драгоценный артефакт с куда более драгоценным содержимым не погиб под камнями, принявшимися сыпаться сверху. Все же сошедшиеся в бою маги не сдерживались, выясняя отношения, отчего древний храм ходил ходуном, не взирая на монументальность каменных блоков, из которых был сложен.

— Здравствуйте, мои маленькие залетчики! — расплывшись в улыбке, поздоровался он с Нацу и Греем обнаружившимся в зале, где еще совсем недавно стоял Делиора. Вот только вместо ответного пожелания здоровья и дружеских объятий, оба молодые мага заметно побледнели и даже изобразили нечто вроде дружеских объятий, что ранее замечалось за ними только при появлении на горизонте Эльзы. Должно быть всему виной была улыбка их наставника, которую даже с большой натяжкой нельзя было назвать доброй и понимающей. — Надеюсь, вы успели составить завещания?

— Отдашь на растерзание Эльзе? — покосившись на Виктора, уточнил Грей в отличие от Нацу уже успевший столкнуться с ней в деревне.

— Нет, мой извращенный друг. — покачал головой Виктор. — Эльза для вас будет самым легким вариантом — она вас просто прирежет и уйдете вы на перерождение легко и непринужденно. Я же принесу всех вас Мире, которая была вынуждена лишиться моего общества уже через двадцать минут после моего возвращения из Магического Совета. Что, с учетом отсутствия возможности уделить ей хоть толику внимания с моей стороны в течение последнего полугода, пробудило в ней непреодолимое желание разорвать кого-нибудь на мелкие-мелкие кусочки. А что это мы так побледнели? — на сей раз мило улыбнулся Виктор. — Неужто вспомнили, какой на самом деле может быть моя милая Мира в гневе?