Страница 17 из 52
"Еще не знаешь, но завтра последний день, когда мы сможем увидеться. В пятницу заканчивается моя практика, а в субботу мы все уезжаем".
"Как последний?" - не мог я поверить в такое, - "Почему последний?" - не мог найти объяснение и этому, и лихорадочно пытался понять, что же мне нужно сделать, что бы ни первое, ни второе не случилось в реальности.
"И задержаться здесь не могу, девчата уже предупредили, что одну меня не оставят", - подняла голову, посмотрела мне в лицо и улыбнулась, - "на растерзание такому как ты опытному ловеласу!" Я же лихорадочно соображал, что можно сделать, что бы уже сегодняшний день - воскресенье то наступило - не оказался для нас последним. Хотя крайний вариант - сбежать в следующую пятницу после работы из отряда, попутным транспортом добраться до партии, в крайнем случае на товарняке, был уже готов. И черт с тем, как отреагирует Николай Федорович, если и заметит мое отсутствие на работе в субботу. Не представлял, как Света поедет на вокзал одна, как не поцелую ее возле вагона, не скажу слов расставания.
"Я обязательно приеду в пятницу! Что бы ни случилось! И обязательно провожу тебя на вокзал!" - потянулись друг к другу, и не могли не поцеловаться.
"У нас намечена вечеринка. Прощальная. Соберутся знакомые. Я тебя буду ждать!" - мы еще раз слились в поцелуе. И наверное он длился бы вечно, если бы звезды не погасли окончательно, а восток не заалел под лучами еще не видимого солнца.
Кто-то тормошил меня и называл по имени - Юра, Юра! - а Морфей никак не хотел отпускать. Но побудчик оказался настойчивым, и наконец я смог разлепить глаза. Склонившийся надо мной Коля с удовольствием заметил:
"Ну ты и спишь! Еле достучался!" - показал глазами на дверь, - "Тебя на улице девушка ждет. Вставай давай!"
Света пришла, кто ж еще! Я вскочил как ошпаренный, помотал головой прогнать остатки сонного наваждения, и побежал на выход. Возле дома стояла... Зина, улыбнулась, когда к ней подошел.
"Зачем?" - задал понятный для обоих вопрос.
"Извиниться!" - ответила серьезно, - "Что бы не думал, что я стерва последняя!"
"Я и не думаю. Для меня девушки во всем правы. Но еще никто так как ты не бросал. Немножко обидно", - и Зиночке улыбнулся, все же были у нас две чудесные ночи.
"Прости. Но по другому не могла", - начала смотреть мне в лицо с видом нашкодившего ребенка, - "Мне уже за двадцать, пора думать о семье. А ты хоть меня и старше, но в душе пацан! Я же вижу! Тебе еще погулять хочется! Скоро уедешь - и все, сразу обо мне забудешь. И непонятно куда на работу распределишься. А мне парень хороший подвернулся, постарше тебя. Зовет замуж. Что я могла сделать?"
"Сказала бы сразу", - не нашел я ответа поумнее.
"Сразу не получилось, сейчас и говорю", - улыбнулась, как она умела - завораживающе, - "А Света в тебя влюблена. Все видят! И моложе тебя на десять лет, правда же? Не бросай ее! Хорошей женой будет!" Молча смотрела на меня, и я на нее тоже.
"Ну все. Еще раз прости. Покаялась", - улыбнулась, - "и легче стало! Прощай!"
Зина сняла пальцем набежавшую слезинку, и почти побежала от места нашей встречи. Удачи тебе, рыжеволосая зеленоглазая искусительница!
В комнате Коля успел открыл бутылку вина, на ящике, заменяющем стол, разложил нарезанную колбасу, хлеб, овощи.
"Выпьем", - налил в стаканы, свой поднял, - "За Зиночку! Хорошая девушка! Только умная - сразу поняла, что ты до мужа не дорос! Хотя любовник хороший", - и свое вино выпил. Я от него не отстал, и на всякий случай поинтересовался:
"С чего решил про любовника? Меня с Зиной никто в отряде не видел".
"Это днем", - согласился Коля, - "И что вы ночью вытворяли - никто не знает. Только утром Зиночка светилась, будто всю ночь под мужиком лежала. Меня не проведешь!" - и подмигнул мне, этот опытный всезнайка.
"Если что и было - не распространяйся. Не видел, не слышал. Понял?"
"Конечно, конечно", - с серьезным видом начал по второму разу наполнять стаканы. И тут в коридоре забухало, в комнату ворвался Лешка.
"С утра пьем", - вместо приветствия, и обернулся на меня, - "а я должен важные дела решать!"
"Какие в воскресенье дела!" - хмыкнул Коля, доставая третий стакан и наливая в него остатки вина из бутылки.
"Документы на два диплома собираю! Нужные карты отсиньковал! Осталось их раскрасить, да текст из отчета переписать!" - оправдался Лешка, с показным гневом в мою сторону.
"Сам все сделал, или помог кто?" - и без большого ума было понятно, что все за него сделала Фаиночка.
"Главное, что сделано! А сейчас нас с тобой главный геолог ждет, с какой- то просьбой", - ушел Лешка от прямого ответа. И стакан свой с вожделением с ящика поднял. Похоже, Фаиночка не разрешала ему вином излишне увлекаться, нужен то он ей для дела более важного, для которого вино лишняя помеха.
Через пятнадцать минут мы были у главного геолога. Вначале он донес до меня то, что Лешка донести не хотел: нужные для диплома карты отсинькованы по его распоряжению, сложены в отдельные для каждого папочки. К ним же добавлены списки необходимых глав из отчета. И все эти документы Фаина, как начальник спецчасти в отряде, завтра с собой заберет, и там, на месте, мы будем с ними работать. Взамен за проделанную для нас работу главный геолог обратился с просьбой: на практике задержаться на две недели, потому что заменить нас с Лешкой некем. По виду своего сокурсника я понял, что он о просьбе уже знает, понятно что от Фаиночки, и если даже задерживаться не хочет, то отказом не ответит. Его же сделали старшим техником, и в отряде можно сказать пасли. Как после такого отказаться! Мне же, как младшему технику, запросто можно было и заартачиться, в знак несогласия, с такой оскорбительной оценкой способностей двух студентов из одного института и даже из одной группы. Но... Светочка из моих мыслей не уходила, как и предстоящий ее отъезд из партии. Редко со мной случается, но сейчас набрался наглости:
"Останусь. Но в пятницу после работы Николай Федорович должен меня из отряда подбросить в партию, и на субботу дать выходной!"
Главный геолог поначалу удивился, на меня посмотрел, догадался, зачем меня в партию потянуло, и деликатно кашлянул:
"Понятно! Вот, оказывается, кто с самой красивой студенткой у нас по ночам гуляет!" - покачал головой, - "Ребята уж как к ней подкатывались, и все бестолку!" - принял вид серьезный, - "Ну да ладно. Сделаем по другому: я в пятницу в отряд поеду, посмотреть что у вас нового. А обратно тебя прихвачу. И Николая Федоровича поставлю в известность, что в субботу ты мне нужен в партии".
"Тогда остаюсь!" - ответил с удовольствием. А Лешка с сожалением вздохнул: знал об отвальной у студенток, а попасть на нее....только через труп Фаиночки. Об этом он промолчал, но когда из дома главного геолога вышли, претензию мне предъявил:
"Не мог за двоих насчет субботы побеспокоиться! С девчонками и я знаком, с удовольствием бы на отвальной посидел!"
"Посидишь в отряде с Фаиночкой!" - подмигнул я ловеласу, - "Для девчат ты кусок отломанный, знают, чем ты с ней занимаешься, и точно мешать не будут. Из женской солидарности!" Лешка не ответил, а только вздохнул как лошадь. Выразил так свои эмоции. И я тут же сделал ему ручкой, дальнейшее его присутствие рядом мешало - я направлялся к общаге женской.
Время подбиралось к обеду, и в знакомой комнате девчата давно были на ногах. Меня тут же усадили за стол, и получил официальное приглашение на пятничный "девичник" по случаю окончания практики. И что бы девушку, то-есть Светочку, не таскал всю ночь вокруг поселка, она, бедненькая, из-за меня так похудела, что они боятся за ее здоровье. А впереди у всех, и Светы тоже, почти неделя работы. Я девчатам что-то отвечал, ничего конкретно не обещая, пока Света не подошла ко мне, взяла мою руку в свою, и не вывела на улицу.